Последние пару дней Люциус почти полностью провёл к подземелье. Он ходил по ритуальной комнате, смотрел на символы, на обугленные, закопчённые стены и что-то задумчиво бормотал. Холька была столь же мрачной, но при этом старалась его утешить.
Утром, перед отбытием культисты вынесли их вещи наружу. Ко всем троим подошёл Кириан.
Люциусу он поклонился в ноги.
— Пусть пророчество и не исполнилось, но вы всё ещё наш мессия. И я и кардинал Флэймус почтём за честь видеть вас.
— Я больше не мессия, Кириан. Без демона я простой смертный. А это значит, что поклоняться мне более не нужно.
— Наш Культ был создан вокруг вас. Ваш отец создал вас с конкретной целью, потому что верил, что вы достигните её. И мы верим. И пусть сейчас у вас не получилось, это не значит, что не получится никогда.
Люциус посмотрел на него даже с некоторым уважением и кивнул. — Возможно, ты и прав. Спасибо, Кириан. В будущем я ещё навещу вас.
Кириан поклонился Хольке. — Прощайте, госпожа. Путь с вами мессия обретёт покой.
Культисты снабдили их едой, хотя до населённых мест и большого тракта было не так далеко.
Шли они спокойно, останавливаясь в тавернах. Люциус был мрачным, неразговорчивым. Зато Холька была довольна, как никогда. В Эрдо, когда Люциус заснул, она спустилась вниз, в зал, где пила толпа всякого народу, выпила пива, поборолась на руках с целой оравой, которая образовала стройную очередь, чтобы забороть бойкую покрытую шрамами женщину. Холька победила всех, сопровождая каждый успех воинственным воплем, хлопала незадачливых противников по плечу, играючи била их кулаком в грудь и получала удары в ответ.
Люди подходили к трактирщику и делали ставки. Вскоре для боев определили отдельный стол, за которым Холька принимала соперников.
На этом моменте Энрик пошёл спать, потому что атмосфера становилась всё более развязной.
Утром, спустившись, он увидел в помещении следы буйной ночи. Несколько столов лежали на боках или вверх ногами, служанка убирала остатки разбитых кружек. Холька лежала на нескольких приставленных друг к другу стульях.
Увидев Энрика, он улыбнулась, потянулась и широко зевнула.
— Давно я так не веселилась.
— Именно так? — Энрик слышал, что в тавернах подобные бучи устраивались часто.
Она кивнула. — Пока не начала превращаться, занималась этим после каждой охоты.
Она попросила его подождать Люциуса, а сама ушла на рынок и вскоре вернулась в новом голубом плаще.
Люциус сразу понял, что произошло.
— Ты возвращаешься к глупым привычкам. — заметил он, когда она пришла.
— Тебе бы тоже немного развлечься.
— Мне хватило наших приключений. — Люциус отвернулся и попросил себе обычную воду.
После Эрдо они шли спокойно. Уже через пару дней, при входе в одну деревню, Энрик увидел знакомое название. Через неё они проходили несколько месяцев назад.
На следующий день они пришли в деревню, где жил дядя Альфред. Он встретил давних гостей с удивлением.
— Что с тобой приключилось, Энрик? — Он крепко обнял племянника. — И вы, рыцари. Хорошо, что вы пришли. Заходите. — Его взгляд остановился на Люциусе. — Переночуйте. Уж больно вы потрепанные.
Он дал им переночевать, а заодно за вечерней трапезой рассказал о том, что происходило после их ухода.
С момента происшествия в Ловасе все уже думали, что Энрик навсегда ушёл в Старые королевства. Вопреки общим ожиданиям Дьюл не стал требовать, чтобы брат Энрика вышел вместо него, а решил рассчитаться по-другому, взяв с семьи штраф, который так пока что не могла выплатить. Отцу Энрика не оставалось ничего, кроме как отдать часть денег сейчас, а остальное пытаться отдавать потом, но люди Дьюла стали постоянно давить на них, требуя платить с надбавкой. Они несколько раз воровали у семьи Энрика вещи. Брата Энрика избили одним из вечеров. Староста вызвал по их душу ополченцев, но люди Дьюла ушли в леса и по ночам стали врываться в дома, ополченцев, угрожать и грабить их семьи. Двух ополченцев так и убили, после чего глава стражи договорился с Дьюлом, что стража будет закрывать глаза на их происки, пока они не делают их средь бела дня и не трогают стражу.
— Ничтожества. — Тихо сказал Люциус. — Взять в заложники их семьи. Убить парочку для острастки и эти ублюдки мигом притихнут.
— Вам легко сказать. — Ответил Альфред. — Вы так сделаете и уйдёте, а нам рядом с ними ещё жить и жить.
— Я изгоню их. — Уверенно сказал Энрик.
— Не обижайся, Энрик, но я боюсь, что рыцари не смогут быть с тобой вечно.
— Вы не поняли. Я изгоню их сам. Теперь мне не нужна помощь.
Дядя покачал головой. — Надеюсь, что ты сможешь, мальчик.
— Если всё будет плохо, мы поможем. — Добавила Холька.
Энрика это возмутило. — Не надо. Это моё дело. Как и у Люциуса.
Люциус кивнул.
Альфред неуверенно покачал головой.
На следующее утро он дал им еды в дорогу и посоветовал идти осторожнее.
Шли они быстро. Только один раз остановились на небольшой привал.
— Перед тем, как мы там расстанемся в твой деревне, Энрик, нам самим требуется твоя помощь. — Холька остановила его среди уже знакомых ему холмов. — Помнишь, как мы договорились с Перводухом, что мы должны будем отдать ему своё творение? Мы нашли способ обойти это обещание. Для этого нам надо усыновить кого-то, взять у него немного крови и поместить эту кровь во флакон, который мы спрячем. — Она покачала головой. — Ну мы уже говорили об этом.
— А это как — усыновить? То есть, я должен буду ходить с вами? Я не могу больше оставлять родителей.
— Тебе этого не потребуется. — Ответила Хольеп. — Но нам нужно будет провести ритуал, при котором мы пустим себе кровь и соединить её.
— И тогда с точки зрения крови и магии мы станем твоими родителями. — Добавил Люциус.
Энрик смутился. Он понимал, что грядёт расставание. Чем бы не закончилось его возвращение. А закончиться оно могло лишь двумя вариантами. И теперь ему не хотелось этого. И сейчас Холька смотрела на него таким спокойным добрым взглядом, что он не мог отказать. — Я хочу стать вашим сыном. Но как же мои настоящие родители?
— С ними ничего не случиться. — Ответил Люциус. — Если ты не скажешь им или не попытаешься использовать магию, связанную с кровными родственниками, то они никогда и не узнают. Но для нас это важно. И для тебя. На тебя ведь тоже распространяется проклятье.
— А почему вы не сказали мне об этом раньше?
Холька помрачнела. — Нам было не до того. Но скоро мы расстанемся.
Он увидел в её глазах то же сожаление, какое испытывал сам.
— Я не хочу расставаться. Мы же ещё увидимся?
Женщина посмотрела на Люциуса. Тот кивнул.
— Может быть. Мы навестим тебя, если у нас всё будет хорошо.
— Но до этого ещё дожить надо. — Добавил волшебник. — А сейчас у тебя остались важные дела.
Они прошли ещё немного. Им навстречу пришли несколько стражников. Они не узнали Энрика. Троица не стала к ним обращаться. Когда впереди показались первые дома, Энрик остановился. Люциус с Холькой тоже остановились.
— Дальше я хочу пойти один.
— Ты уверен?
— Холька, ты ещё не его мать. Пусть он сам решает.
Энрик благодарно улыбнулся Люциусу. Тот поощрительно кивнул. — Не щади их. Убей одного-двух. А лучше всего — убивай сразу этого, как его…
— Дьюла.
— Да, Дьюла. Убей главного у них на глазах и остальная шпана разбежится. Главное, не мешкай. Не давай себя окружить или заболтать. Если видишь что окружают, бей первым, не жди. И не бойся убить.
— И призови на помощь стражу. — Добавила Холька. — Скажи селянам, что в их власти разобраться с этими подонками. Но если ты останешься один, не бойся и бейся до конца. Но если все станет совсем плохо, мы будем ждать тебя здесь. Мы будем готовы помочь.
— Спасибо. Спасибо вам. — Он чувствовал себя уверенно. Дьюл никогда не владел магией. Он, Энрик, может убить его одним движением. Но мысль увидеть своих родственников после нескольких месяцев, после всего пережитого, пугала его.
