Если б она была на его пути, она была бы уже мертва.
- Таким образом, мы здесь, - начал он. – У тебя есть что сказать, принцесса?
- Я требую немедленного освобождения и тысячу извинений! – коротко сказала она. – Но сомневаюсь, что ты дашь их мне.
Как правило, это было моментом, когда заключённый молил о пощаде. Но не Клео.
- Некоторые говорят, что ты глупа… - он пытался игнорировать кровь на её лице. – Давай перейдём к делу.
- Было бы здорово.
- Ты работаешь с повстанцами?
Она посмотрела на него.
- Твой отец сказал тебе прийти сюда и допросить меня? И ты сразу согласился, зная, что сможешь меня мучить!
- Я не обижал тебя.
- Посмотри на меня, - прорычала она. – Ты можешь увидеть, как стража твоего отца была жестока со мной безо всякой причины. Всё, что я сделала после того, как твоя семья украла трон отца, это попыталась быть с тобой. Я сделала то, что вы просили меня, чтобы оранийцы не поднялись против вас, и вот благодарность!
Он спрашивал, что бы она сделала, если б он был не сыном короля.
- Я не верю, что ты ответила на мой вопрос, принцесса.
- Зачем беспокоиться с названиями, Магнус? Здесь, в этом ужасном месте, где меня связали, чтобы я не могла себя защитить, пытаясь оставаться вежливой!
- Очень хорошо. Клео, - ответил он, - но ты ошибаешься относительно своего невинного поведения. Ты была проблемой с самого начала. Мой отец должен был избавиться от тебя несколько месяцев назад, и всё же, ты здесь. Ты посвятила каждую минуту поискам способа уничтожения моей семьи!
- Не всех из вас. Я считала твою сестру другом до того момента, как она попыталась убить меня!
Упоминание Люции ударило его.
- Что ты знаешь о том, что моя сестра сделала сегодня?
Её глаза вспыхнули.
- Она сошла с ума. Волшебство сделало её параноиком, она просто ищет причины быть жестокой с теми, кто о ней заботится!
Удивительно. Она по-прежнему пыталась казаться дружественной.
- Ты считаешь себя одной из этих людей, не так ли?
- Я считала, пока она почти не задушила меня до смерти её магией, а её наставник встречался с королём!
Что? Клео была с нею прямо перед тем, как она сбежала с Алексиусом. Мысль, что Люция сбежала с этим ссыльным Хранителем, усилила его ярость сильнее всего прочего.
- Что ты сделала, чтобы толкнуть её в его руки?!
Клео подняла бровь.
- В руки Алексиуса? О чём ты? – тогда её глаза сузились, словно она поняла. – Тебя мучает, что она в него влюблена, а не в тебя, не так ли? Как грустно!
Он с такой силой сжал руку в кулак, что ногти впились в кожу.
- Давай вернёмся к вопросу. Что ты сказала повстанцам?
- Ничего, - ответила она. – Я не встречалась с какими-либо повстанцами, я уже несколько месяцев заключена в этом дворце!
- Неправильно. Тебе был позволен доступ в храм, где тебя заметили с Йонасом Агеллоном две недели назад.
Её взгляд оставался с той же стальной решительностью, что даже не дрогнула.
- Враньё. Кто видел меня? Ты? Король? Стражник?
- Это не имеет значения, кто видел тебя.
- Да, это так. Если кто-то обвиняет меня в чём-то настолько страшном, я не имею права знать имя обвинителя.
Крон и другой стражник молчали, наблюдая, как Магнус подошёл достаточно близко, чтобы прошептать ей на ухо, достаточно тихо, чтобы услышала только Клео.
- Ты сказала ему о Кристалле Земли? Поэтому его не было, когда мы прибыли?
- В последний раз я видела Йонаса Агеллона, когда сбежала из лагеря повстанцев в Диколесье, где он держал меня, похищённую и заключённую!
Она была очень убедительной, опытной лгуньей. Он спросил, выбрала б она этот путь, даже если б трон был её, или научилась этому недавно.
Или, может быть, она говорила правду, и царь был параноиком, что искал идеальный предлог, чтобы избавиться от неё раз и навсегда.
- Ты сказала, Люция пыталась убить тебя сегодня.
- Да.
- Почему она сделала подобное? Она подозревала тебя в том, что ты её предала?
- Она сделала это, потому что не может контролировать свою магию, - свежие эмоции вспыхнули в её глазах с такой силой, что он даже удивился. – Даже с кольцом она борется с тьмой её элементалей. И я вижу это в его глазах, он любит эту борьбу. Он хочет, чтобы она потеряла контроль!
- Ты не доверяешь Алексиусу.
- Ни на мгновение.
- Алексиус и Люция сбежали сегодня. Могу только предположить, что он убедил её, - сказал Магнус.
Глаза Клео расширилась.
- Что? Нет, он не женится на ней! Он использует её ради Родичей! Ты её брат! Ты должен ей помочь!
- Я ей не брат. На самом деле, нет. И она показала, что не хочет ничего от меня, - он посмотрел через плечо на стражу, а после вернулся к пленной принцессе. – Ты и я… Думаю, мы уже закончили. Ты не скажешь больше ничего, что нужно мне.
- Я знаю, куда они пошли, - сказала она, поднимая подбородок. – И это не тут, в городе или дворце, или в любом оранийском городе. Освободи меня, и, обещаю, я скажу тебе.
Он стоял молча, глядя на опилки под его ногами и на принцессу, взвешивая возможности. Их слишком мало, и они слишком далеки.
- Вы закончили с допросом, ваше Величество? – спросил Крон, добывая меч.
Магнус посмотрел на Клео. Её глаза вспыхнули от страха, она поняла, что это конец.
- Да, - кивнул он. – Вы приговорены к смерти королём за подозрение в пособничестве мятежникам. Мы немедленно сделаем это.
Она начала дрожать.
- Нет, не делай этого! Ты лучше этого, Магнус! Ты – не твой отец. Ты способен быть хорошим, я видела это в твоих глазах. Я знаю, это в моём сердце!
- В твоём сердце? – он засмеялся – сухо и хрипло. – Достаточно витиевато как на такой момент, побереги дыхание. Это конец.
Как только он сказал это, Крон перевёл меч в боевую позицию; его глаза были холодны, словно змеи, и безэмоциональны. Как в тот день, когда он убил Грегора. Даже когда надо было убить беспомощную шестнадцатилетнюю девчонку, он не дрогнул.
Будущее Митики, короля и Магнуса – всё зависело от смерти Клео здесь и сейчас.
Она боролась с верёвками, сковывающими её запястья, когда Крон приблизился, словно надеялась освободиться. Но даже перед смертью она не кричала. Она не кричала и не просила.
Крон поднял меч, готовясь проткнуть им тонкий шёлк её лифа. Это будет быстрая смерть без боли и страдания – быстрая, только с мгновением боли.
Но прежде, чем Крон пронзил сердце Клео, он остановился на долю секунды.
Потому что другой нож проткнул его сердце первым.
Крон ахнул, глядя на кончик меча, что прознил его. Он бросил своё оружие и упал на колени на полу подземной камеры.
