Впервые услышав об этом, чародеи ужаснулись и впали в уныние. Если лучшему и могущественнейшему из них не дано познать высший смысл сей жизни, на что же они-то могут надеяться? Позднее, когда, как обычно, на их плечи свалилось множество вполне житейских проблем, этот жгучий вопрос сам собой перестал быть чрезмерно жгучим, то есть хотя и обжигал своей неразрешимостью, однако не слишком, не до костей… А иначе как жить? Невозможно ведь каждый день терзаться и ломать голову над загадками, не имеющими ответа. С ума сойдешь без всякой пользы. И только — вот напасть! — возвращение Белуна вновь растеребило старые болячки, ибо в душе у каждого шевельнулось: а вдруг он вернулся именно потому, что узнал наконец истину и скажет им, в чем же заключается высший смысл бытия?
Никто из чародеев (за исключением, может быть, Заремы) не посмел бы обратиться к Белуну с подобным вопросом. Гордость не позволяла. И все же, все же… Когда Белун своей знаменитой шаркающей походкой вошел в гостевой зал, взгляды чародеев прежде всего остановились на его руках, которые держали объемистый пергаментный свиток: не здесь ли скрыт долгожданный ответ? Но, разумеется, на эту тему никто даже не заикнулся.
Белун, верный своим привычкам, повел себя так, будто все они только вчера виделись. Положив пергамент на стол, он поочередно обнял каждого из собратьев, а затем, взглянув на Филимона (тот, опрокинув в себя чарку ладанейского вина, торопливо закусывал ее рыбьим хвостом), с нарочитой строгостью произнес:
— Ты еще здесь? Я думал, что ты уже на пути к Замостью.
— Ждал восхода вечерней звезды, хозяин, — не моргнув глазом, соврал Филька. — Она сегодня что-то припозднилась… А филинам, сам знаешь, летать при дневном свете не положено.
— Разбаловался ты без меня, вот это я точно знаю, — усмехнулся Белун. — Все небо давно уж звездами усыпано.
— Разве? — Филька, изобразив удивление, выглянул в окно. — А ведь и правда стемнело! Ну тогда извините, господа чародеи, мне пора улетучиваться.
Он быстро допил вино, одним прыжком вскочил на подоконник и, выкрикнув заклинание: «Чжак-шу!», скользнул в темноту.
— По годам ему давно положено косточки на печи греть, а он ведет себя как мальчишка! — покачал седой головой Белун.
— Никак не нарадуется, что снова летать может, — сказала Зарема. — Кстати, для чего ты его в Замостье направил?
— Любаве и Грыму поможет разобраться с воеводой Нифонтом, — ответил Белун, не вдаваясь в подробности. — Думаю, там особых проблем не возникнет.
— Если бы все наши заботы были такими же легкими, как эта, — вздохнул Гвидор. — Ты, конечно, уже обо всем знаешь…
— Знаю, — кивнул Белун. — Посему не будем зря терять время. Давайте решать, что и как делать, дабы поскорее выручить Владигора. Но для начала ознакомьтесь с этими рукописями.
Передав собратьям пергаментный свиток, Белун отошел к распахнутому окну, уселся в свое любимое кресло из мореного дуба и устало прикрыл глаза.
В последнее время он почти не спал, да и в ближайшие ночи, судя по всему, отдыхать не придется. Судьба князя Владигора висит на волоске. Если посланники Грозной Ассиры одержат верх, последствия будут самыми катастрофичными не только для Синегорья, но для всего Поднебесного мира. Понимают ли это его собратья?
Они, конечно, как опытнейшие мастера Белой магии, умеют мыслить широко и раскованно, их познания и способности разнообразны, однако не беспредельны. Ведь даже он, Белун, посвященный во многие тайны Вселенной, посетивший десятки миров — исчезнувших и грядущих, — по-прежнему не в состоянии постичь все взаимосвязи магического и реального, земного и небесного, Времени и Пространства. Когда ему впервые открылось значение Хранителей Времени для поддержания в равновесии этих удивительных взаимосвязей, он долго не мог избавиться от болезненного ощущения собственной ничтожности и беспомощности.
Окружающий мир предстал вдруг необычайно хрупким творением, воздвигнутым на краю бездонной пропасти и пронизанным тысячью золотых нитей, и стоит лишь оборваться некоторым из них — шаткое равновесие тут же будет нарушено, и, сталкиваясь друг с другом, начнут биться тончайшие хрустальные грани, а затем весь мир просто-напросто рухнет в бездну…
Но как жить, осознавая свое бессилие? Разве кто-нибудь может уберечь все золотые нити или хоть на вершок отодвинуть мир от гибельного рубежа? Увы, такое даже небесным богам не дано.
Решение, которое Белун тогда принял, было и остается единственно возможным: пусть не в его силах защитить весь Поднебесный мир, однако он должен попытаться отыскать и уберечь хотя бы несколько золотых нитей, столь важных для судьбы этого мира.
Поиски были трудными и долгими, тем не менее увенчались успехом — он нашел Владигора, Хранителя Времени, одного из тех, в ком воплотилась незримая связь между Поднебесным миром и Магическим Пространством[12]. Впрочем, скоро выяснилось, что эта задача, несмотря на свою важность, была все-таки не самой сложной. Куда более сложные проблемы возникли позднее, когда Владигор сумел вернуть себе княжеский престол и, не удовлетворившись этим, взялся за претворение в жизнь давней мечты своего погибшего отца, князя Светозора, о создании союза Братских Княжеств, объединяющего Синегорье, Ильмер, Венедию и Ла-данею.
Владыка Преисподней, известный чародеям и жителям Поднебесного мира под именами Черный Злыдень и Триглав, конечно же, не мог смириться с тем, что какой-то молодой Хранитель Времени смеет противиться его замыслам покорения Вселенной. Так на землях Братских Княжеств началось великое, жестокое и кровавое противоборство Света и Тьмы, уцелеть в котором для Владигора не было никаких шансов.
Белун был близок к отчаянию. Вот-вот могла оборваться бесценная золотая нить… Однако свершилось подлинное чудо — Владигор не только спас вотчину и Братские Княжества от нашествия многотысячной савроматской орды, но (разумеется, не без помощи чародеев) изгнал самого Злыдня-Триглава далеко за пределы Поднебесного мира![13]
Белун понимал, что победа в Дарсанской долине, которой так искренне радовались его собратья-чародеи, увы, всего лишь краткий эпизод в бесконечной битве с многоликими силами Тьмы. Впереди их ожидали новые и более кровавые сражения, ибо Владыка Преисподней никогда не откажется от своих разрушительных планов.
Что оставалось делать? Ждать очередного нападения Злыдня-Триглава на Поднебесный мир и гадать, где и когда это случится? Подобное положение весьма устроило бы Злыдня, поскольку оно предоставляло ему полную свободу выбора и действий. Нет, нельзя сидеть сложа руки, необходимо опередить врага! Но каким образом?
