Что оставалось делать? Ждать очередного нападения Злыдня-Триглава на Поднебесный мир и гадать, где и когда это случится? Подобное положение весьма устроило бы Злыдня, поскольку оно предоставляло ему полную свободу выбора и действий. Нет, нельзя сидеть сложа руки, необходимо опередить врага! Но каким образом?
Белун мучительно искал ответ, удивляя собратьев своей хмурой сосредоточенностью и стремлением к уединенности в дни всеобщего ликования, вызванного победой над Злыднем и его приспешниками. Чародеи долго не решались обратиться к Белуну с вопросом о причинах его странного поведения, а когда все же надумали и явились в Белый Замок, неожиданно для себя узнали, что Белун… исчез!
Это повергло их в растерянность, почти в панику. Что произошло? Почему именно теперь случилась беда, об угрозе которой Белун не раз предупреждал их? Правда, он никогда не называл это бедой, предпочитая другое слово: перемещение. Но каким словом ни назови, суть одна — самый лучший и могущественный из чародеев покинул Поднебесный мир.
И все-таки они продолжали верить, что рано или поздно Белун вернется. Более того, не сговариваясь, продолжали действовать так, словно великий чародей находится где-то поблизости, внимательно наблюдает за ними и в критической ситуации придет на помощь. Никто из них не мог бы сказать, на чем держится эта уверенность, однако именно она помогла преодолеть панические настроения.
Со временем чародеи привыкли к отсутствию Белуна и даже возродили свои былые встречи в его Белом Замке. Конечно, отсутствие хозяина Замка наложило определенный — и довольно грустный — отпечаток на содержание их традиционных бесед за широким дубовым столом в гостевом зале, но главная суть сохранилась: знаменитый чародейский синклит, некогда созданный усилиями Белуна, продолжал действовать.
«Что ж, грешно мне жаловаться на судьбу, — подумал Белун, оглядывая собратьев, внимательно изучающих пергаментные листы. — Ведь уже тем, что удалось объединить их — столь разных, очень самолюбивых, чрезмерно гордых и весьма обидчивых — в сплоченный круг единомышленников, вполне оправдывается мое пребывание в Поднебесном мире… Разве не так?»
— Прости, собрат, я не понимаю, какое отношение все это имеет к Владигору? — спросил Гвидор, первым закончивший чтение рукописей. — Здесь что, рассказывается о его будущих подвигах?
— Особых подвигов я не заметил, — пожал плечами Алатыр. — Просто занимательные приключения. К тому же вовсе не князя, а каких-то неизвестных людей, по-моему не имеющих к Владигору ни малейшего касательства.
Добран и Зарема не стали спешить с выводами, но по их взглядам нетрудно было догадаться, что они во многом согласны со своими более молодыми собратьями.
— Мне понятно ваше недоумение, — улыбнулся Белун. — Я испытал похожее чувство, когда эти рукописи впервые оказались в моих руках. Не буду утомлять вас рассказом о том, как это произошло, поскольку важно другое: я получил их с твердыми заверениями, что все в них описанное имеет непосредственное отношение к будущим воплощениям Владигора.
— Следует ли тебя понимать так, что, например, этот самый Пигмалион, — Гвидор ткнул пальцем в пергамент, — и есть князь Владигор?
— Возможно, — кивнул Белун. — Хотя полной уверенности у меня нет, поскольку в истории с Пигмалионом упомянуты и другие лица: Аполлон, Афродита, Харон, рабы… Хранителем Времени вполне может оказаться любой из них.
— Бред какой-то, — покачал головой Алатыр. — По-твоему, Владигор может когда-нибудь перевоплотиться в женщину?
— Почему бы и нет? — сказал Белун. — Многие жители Небесного мира по сей день убеждены, например, что ни одна женщина не способна стать чародеем. И для них наша сестра Зарема является чуть ли не самозванкой.
Зарема негромко хмыкнула себе под нос, невольно подтверждая слова Белуна.
— Впрочем, дело не в том, кем конкретно станет князь Владигор после перевоплощения, — продолжил чародей. — Неведомая высшая сила, которая указала мне на эти рукописи и позволила скопировать их для вас, была уверена, что чародеи Поднебесного мира сумеют сломать внутренние ограничения в своем мышлении и узрят великое разнообразие Вселенной… В отличие от меня, уважаемые собратья, вам не довелось скитаться в иных мирах и временах, ибо вы принадлежите своему веку. Поэтому вам сложно воспринять как неоспоримую истину, что Великое Время многослойно, что его составляют большие и малые потоки, в которых обитают — и порознь, и взаимосвязанно — самые различные миры. Одни совершенно не похожи на тот, который стал вашим домом, другие почти совпадают с ним и во многом — да почти во всем! — похожи на него.
— Из таких — совпадающих — миров ты и принес нам истории о будущих воплощениях Владигора? — догадалась Зарема.
— Верно, сестра! — воскликнул Белун, искренне обрадованный тем, что его поняли. — Признаюсь, для меня тоже было потрясением узнать, что Владигор, Хранитель Времени, принадлежит не только этому миру, который мы называем Поднебесным, но связывает золотой нитью своей судьбы десятки других миров, почти совпадающих с нашим в потоке Времени!
Чародеи молчали, осмысливая его слова. Хотя они привыкли считать, что Белун почти никогда не ошибается, услышанное сейчас с трудом укладывалось в признанную ими картину мироздания.
— Все это, разумеется, очень интересно и познавательно, — сказал Алатыр, тщетно скрывая нотки досады в своем голосе. — Но при чем здесь наши сегодняшние проблемы?
— Такой же вопрос возник у меня, поскольку мне показалось, что высшие силы чрезмерно поторопились, выдернув меня из Поднебесного мира, как морковку из грядки, — мягко улыбнулся Белун. — Но потом я припомнил скрывающихся в Иллирии посланников Грозной Ассиры…
— Ты знал об их существовании? — удивилась Зарема.
— Да, — подтвердил Белун. — Знал даже о том, что они озабочены поисками некоего Ассируса, якобы призванного возродить их погибшее царство. К сожалению, я не придавал этому значения, поскольку не видел никакой связи между Иллирией и Синегорьем.
— А эта связь все-таки существовала, — задумчиво произнесла Зарема. — Именно в Иллирийских землях впервые объявился Злыдень-Триглав, дабы четыреста лет спустя обрушиться на Синегорье. Вот только при чем здесь Владигор?
— Точного ответа у меня до сих пор нет. Возможно, узнаем после встречи с колдунами-ассирцами. Но вот что удалось выяснить… Они вдруг уверовали, что князь Владигор и есть их легендарный Ассирус, точнее — станет Ассирусом после изменения своей сущности. Признаков для подобной уверенности, на их взгляд, было предостаточно, и единственное, что оставалось сделать, — похитить Владигора и попытаться заставить его изменить сущность.
