В залу вошла невысокая девушка в длинном зеленом платье, кое шесть дней назад Магаре подарил рыжеволосой невесте. На руках гостьи были черные кожаные перчатки, густые смоляные кудри закрывали половину лица. Глаза ее прятались под густой вуалью, прикрепленной к изумрудного цвета шляпе с широкими полями.
«Кого имею честь приветствовать во дворце?» — учтиво спросила герцогиня, покосившись на насупленного старшего сына.
«Я княгиня Хайята, — шепотом представилась гостья, — я дочь градоначальника Анфа, старика Соджо».
«Большая честь встретить в нашем дворце такую гостью!» — развела руками герцогиня.
Девушка поклонилась, а на вопрос, о чем имеет честь она просить, просипела:
«Мне десять дней назад исполнилось восемнадцать, и отец отправил меня и моих слуг в Эстэрру, чтобы я нашла себе мужа, поэтому я и явилась в Горский замок, просить руки одного из ваших сыновей. Не знаю, известно ли вам, что в Джанубтераб предложения делает женщина, а не мужчина?» — герцогине показалось, что глаза гостьи сверкнули под вуалью.
После долгого разговора выяснилось, что слуги Хайяты сбежали, когда узнали, что в Горских лесах зверствует Красная Бандана. Так бедной девушке самой пришлось в страхе скакать на лошади через весь лес, чтобы просить руки уважаемого герцога.
«Мама, — очарованный загадочностью Хайяты, Магаре встал с трона, — коли я свершил подвиг и спас девушек от разбойников и пленил нелюдей, позволь мне жениться на этой красавице вместо тех двух вертихвосток!»
«Твоя жизнь, тебе решать!» — мудро ответила мать.
Хайята подняла вверх указательный палец.
«У меня одно условие, уважаемый жених! Каждый день с восходом солнца я буду ложиться спать, а после заката я буду вся твоя!»
Не заподозрив подвоха, герцог согласился. Слуги проводили красотку в ее комнату. Три дня жила Хайята в замке до свадьбы. Любопытных среди прислуги было хоть отбавляй, но пока солнце светило на небосводе, никто не мог открыть дверь, на ней висело сильное заклятие. Да и в окно подсмотреть не получилось — предусмотрительная Хайята задернула шторы. Вот такая загадочная женщина.
Куда было знать глуповатому герцогу Магане Горскому и его родственникам, что женится парень на шамсмаденской мумии, наряженной девицей. Не догадывался герцог и о том, что Шамсхайят — сильнейший маг прошлого, и обмануть наученное тысячелетним опытом полуживое тело практически невозможно.
Свадьбу сыграли на четвертый день. А дальше началась другая игра: каждую ночь очаровательная Хайята не то, что всеми способами старалась избежать спальни мужа, но и не показывала ему лица…
Все это мы узнали из записки, присланной нам с подковерной ящерицей из Горского замка. Как это маленькое зеленое создание пересекало море, оставалось для меня загадкой: то ли они летали, то ли плавали. Главное — ящерицы всегда верой и правдой служили отправителям писем. Наш корабль к тому времени был уже на полпути к порту города Арена, что в Эстэрре. Как я недооценивала семейную реликвию нашего Сунна, боялась ее, избегала всеми правдами и неправдами. А Шамсхайят так нам помог.
Наследник престола сам предложил отправить мумию в качестве невесты для герцога. Мы сначала испугались, не погибнет ли Шамсхайят в замке, но Сунна нас уверил:
— Скорее он убьет или выгонит из замка всех обитателей, нежели даст себя в обиду!
Да, мумия мечтала о смерти, но я, оставшись с наряженной в Хайяту реликвией Джанубтераб, поговорила и об этом. Я открыла перед полуживым человеком перспективу остаться в гордом одиночестве в замке и закончить свою жизнь через полсотни лет в полном спокойствии. Шамсхайят мне пообещал позаботиться о дурной семейке герцогов, дабы отомстить за нас с Рэтти, так бесцеремонно захваченных в плен. Да, мы с мумией нашли общий язык, и это было замечательно.
— Что же, — улыбнулась я, выбрасывая порванную записку за борт, — на острове Гора ребятам скучать не придется!
— Ровно как и нам, — убитым голосом констатировала Рэтти, — течение, что несет волны к острову Гора, сбило нас с курса, и мы вместо Арены приближаемся к пляжам Серка. А это земли Централи, смею заметить.
На горизонте виднелась рыжая полоса земли, вдоль которой на пристани под яркими лучами солнца сверкали белоснежные паруса маленьких судов. На таких в открытое море не уплывешь. Это значило только одно — все это были лодки для развлечений центральцев.
— Плывем отсюда, — посоветовал Сорро.
— Поздно, — вздохнула штурман, указав на два крохотных судна справа и слева от нашего. — Конвой. Убьем — они подводные бомбы на нас направят. Прогоним — тоже. Попались, плывем в крысоловку.
То ли магия, то ли какая другая сила не давала нам сменить курса и уплыть прочь. Два одномачтовых судна провожали нас до пристани Серка. С моря и не поймешь — такой ли он круглый, как нарисовано на карте. В древних легендах говорилось, будто форма этого острова была другой, а именовался он каким-то длинным мудреным словом. Серком его назвали после того, как земля эта перешла под власть Централи.
Не знаю, как выглядели эти места лет триста назад. Такими ли яркими были песчаные желтые берега? Интересно, а раньше тоже столько людей отдыхало у кромки воды, что издали толпа казалась кишащей розовой массой? А эти изумрудно-зеленые леса, уходящие в гору, не считались ли в те далекие времена охотничьими угодьями императоров? Когда возвели массивную белую постройку на вершине горы, я и вовсе судить не могла, потому что на расстоянии не разглядеть было ее архитектурных изысков.
— Красиво, — протянула я, любуясь островом, похожим на вычурный торт.
— А тебе еще не нравилась Централь, — листая зачитанные за последние дни «Правила Поведения Благородных Рыцарей», сказала Кани. — Лика, ты же не бывала в этом государстве. А там — особая магия, она притягивает и располагает к себе. Уверяю!
— Ну-ну, — фыркнула Рэтти, — купили наши земли…
Она так посмотрела на новую спутницу, что мне стало не по себе. Ледяной маг и эстэррская простолюдинка, нашедшая свое предназначение в Централи, испепеляли друг друга взглядами. Маги, бывает, ведут поединок на уровне мыслей. Но тут, думаю, было нечто другое, ведь Кани не владела каким-либо волшебством. Мнения девушек о Центральном государстве совершенно не совпадали, но каждая готова была насмерть отстаивать свою точку зрения. Хорошо еще, что они перекидывались ненавистными взглядами, а не пускали в ход клинки и заклинания.
Кому из них верить: Рэтти, презирающей любые изобретения Централи, или Кани, про которую мы ничего не знаем, кроме того, что ее двойник пытался убить короля южных земель. Интуиция подсказывала, что централка вряд ли желает нам зла, но она еще не успела войти ко мне в доверие.
