Но это у нас на Светлых землях, как обстоят дела на Темных — в курсе только Темные. Не за голубые же глазки этот психопат, мечтающий воскресить своего отца, заслужил место в Совете.
Сила, которую дал дед — это безусловно мой козырь, но есть ли необходимость выкладывать сильные карты не разменяв шестерки?
И я напала…
С тихим приятным звоном встретились друг с другом клинки, не причиняя никому вреда. Я сделала еще пару атак, которые рефаим с легкостью отбил, затем последовала серия быстрых, резких нападений с его стороны, и мы оба синхронно отступили.
Это еще не поединок, это только разведка — оценка способностей своего соперника, подстройка под его технику ведения боя. Но теперь очевидно следующее — попотеть придется обоим.
— Этот вызов словно подарок для меня, — ухмыльнулся рефаим, перетекая в боевое положение. — Мало того, что я наконец избавлюсь от тебя, так в придачу получу массу удовольствия наблюдая за отчаяньем и бессилием Никлауса.
Обернувшись, замечаю членов Совета, удобно разместившихся на лавках по краю арены. Судя по оживлению, делают ставки. Ну и пусть себе делают — я бы на их месте тоже развлекалась.
"Интересно, а Доставала сообразил поставить на нашу победу?" — подняла голову жадность.
Но Темному явно было в этот момент не до ставок и выигрыша. Он ходил туда — сюда вдоль прозрачной стены барьера и нервничал. Ой, да какого черта… Темный не просто нервничал, он грыз ногти и паниковал!
— Ему будет нелегко хоронить твое тело, — провоцируя меня на глупости, издевательски продолжил Аарон.
Зря…
Ухмыльнувшись, я сделала несколько шагов, сокращая расстояние до цели, легко увернулась от пролетевшего над головой лезвия палаша и наугад махнула зажатым в правой руке клинком, отвлекая соперника. Пятый на провокацию повелся, инстинктивно выставляя для защиты свой клинок и невольно открывая весь левый бок. Церемониться или жалеть язвительного психопата не стала, со всей силы наотмашь рубанув левой рукой противника. Болезненный стон, стал лучшем подтверждением того, что "без хорошо смеется тот, кто предусмотрительно отбегает подальше". Повинуясь этому же принципу, я стремительно присела, спасаясь от удара, и кувырнулась в сторону. Вскочив на ноги, оглянулась на противника и снова заняла позицию для атаки.
— Дрянь! — сквозь зубы, выдохнул Аарон, прижимая ладонь к кровоточащей ране на боку, чтобы наложить обезболивающее заклинание.
— Самоуверенный психопат, — фыркнула я и добила: — Представляю, как разочаровался бы твой настоящий папаша узнай, что его сынок не может победить даже девчонку.
Пятый взревел, похлеще чем профессор Карода, когда на третьем курсе мы с Наткой подпалили ему жиденькую бороденку, а затем рванул в атаку.
Самый первый принцип, которому обучил меня Крестный, и который я позднее вдалбливала в головы подрастающих наемников, звучал так: "имей достаточно силы воли, чтобы избавляться от ненужного". Совершенно бесполезными для боя были гордыня, скудоумие и слепая ярость. Каким‑то чудом Аарон умудрился захватить все три эти качества с собой, что заметно облегчало мне жизнь.
— Тварь! — заорал противник, замахиваясь для удара.
"Фу, какой нервный и невоспитанный полуангел — полубог попался!" — обиженно надулось женское начало, задетое отсутствием комплиментов.
Доверяя инстинктам, я подпрыгнула вверх, одним точным движением отвела клинок палаша в сторону и ударила летящего на меня соперника коленом.
"У — у-у", — заныла ушибленная коленная чашечка, а противник покачиваясь сделал два кривых шага назад.
Сплюнув кровь и зажав разбитый нос, Аарон неожиданно громко рассмеялся, а дальше в дело пошли грязные приемчики.
Песок под моими ногами растворился, каменные плиты под ним содрогнулись и разошлись в стороны, образуя пролом. Дико взвизгнув от неожиданности и возмущения, я полетела камнем вниз, и только в последнюю секунду каким‑то неведомым образом умудрившись зацепиться за самый край бездонной пропасти кончиками пальцев.
— Ангел!! — разнесся над ареной взволнованный крик Ника.
— Не волнуйся, Тринадцатый, твоя маленькая дрянь будет умирать долго, — пообещал Пятый и снова громко расхохотался. — Очень долго…
"Какой же он противный", — возмутилась кровожадность.
"Надо бы ему откромсать чего‑нибудь лишнее", — внес предложение боевой дух.
Но в данный момент идея "откромсать лишнее" увы была невыполнима, ибо я сосредоточенно пыталась найти под ногами опору и подтянуться.
Как оказалось, не о том я думала!
Из казалось бы бездонной расщелины, неожиданно донеся низкий рык, который поддержало еще несколько голосов. И судя по интонациям, компашка внизу подобралась оголодавшая, в следствии чего на редкость агрессивная. Короче спускаться и знакомится резко перехотелось.
При поддержки адреналина, хлынувшего в кровь, я резко вытолкнула тело вперед, взобралась наверх и откатилась от края в голодную бездну куда подальше. Упустившие ужин твари истошно завыли и, судя по звуку, начали бросаться на гладкие стены расщелины в надежде повторить мой недавний подвиг и оказаться наверху.
Наивные… никто вас тут тарелками с мясом встречать не собирается!
Но не успела я перевести дыхание и сесть, как в меня тут же полетел сгусток голубого пламени.
Инстинкты сработали молниеносно, заставляя тело вернуться в положение "лежа" и выставить простенький щит защиты. Не будь у меня магии, осталась бы лежать на песочке хорошо прожаренная тушка студентки Академии Магии и Ворожбы, а так синее пламя столкнулось с выставленной защитой, взбешенно затрещало и пропало, не причинив мне вреда.
Через секунду я уже стояла на ногах, готовая нанести очередную атаку по противнику, но рефаим почему‑то не захотел играть по правилам.
За моей спиной раздался звук словно от удара хлыста, пространство разрезала молния и на арене появились незваные гости — трое черных пауков, размерами с письменный стол.
— Гребаный Скол! — простонала я, глядя на то, как членистоногие акселераты бодренько мельтешат в мою сторону.
Одарив недобрым взглядом Аарона, все еще зажимающего разбитый нос ладонью, печально вздыхаю и соглашаюсь с неизбежным — для победы придется и попотеть, и побегать. Но вопреки здравому смыслу бежала я не от опасности, а прямо к ней.
Противно щелкнули челюсти ближайшего мохнатенького паучка, в наивных черных глазках промелькнул восторг, а затем противная пища почему‑то прыгнула в сторону, подрубая все четыре лапки с левой стороны. Потеряв равновесие, самый быстрый паучок заваливается набок и возмущенно забарахтал оставшимися конечностями.
