Короче, я оправдывалась, оправдывалась и еще раз оправдывалась, в надежде, что это улучшит мои актерские навыки и при долгожданной личной встрече с Доставалой на моей стороне будет хоть какое‑то преимущество.
И вот он приехал…
Поставив свой личный рекорд по бегу, за четыре с половиной минуты я преодолела расстояние от полянки в парке, где Конни с Ролли подвергались карательным мерам со стороны двух лаэрдов, до преподавательского крыла и теперь настойчиво долбилась в двери секции Темных.
Открыли практически мгновенно, словно все это время караулили под дверью.
— В комнате, — шепнул Шарги, пропуская внутрь.
Кивнув в качестве благодарности, я миновала общую гостиную, где собрались практически все Темные за исключением моего. Ребята активно имитировали деятельность, но заинтересованный блеск в глазах выдавал неподдельный интерес.
— Вас это вообще‑то не касается, — на всякий случай предупредила я
— Да — да! — дружным хором уверили меня Темные, но даже не пошевелились, рассчитывая подслушивать нашу с Доставалой перебранку.
Ну никакой личной жизни!
Окинув присутствующих осуждающим взглядом, я постучала в комнату Доставалы и, не дожидаясь ответа, дернула ручку.
— Ты один? — всовывая голову сквозь небольшую щель между дверь и косяком, уточнила я.
Никлаус в своем истинном обличии сидел за столом и изучал какие‑то бумаги, но как только я сунула свой любопытный нос в комнату, отбросил листы на стол и поднял голову.
— Здесь только я и мои демоны, — криво улыбнулся мужчина.
Так — с… Судя по суровому выражению Никлауса еще не отпустило, и он продолжает злиться на такую хорошую и самую замечательную меня. Непорядок!
Приблизившись, замечаю на столе кучу моих карандашных набросков, сделанных в разное время. Вот я, спрятавшись за стопкой учебников, беззастенчиво дрыхну прямо на лекции профессора Кароды. На рисунке рядом — мастерски перепрыгиваю с платформы на платформу, прижимая бакетбольный мяч к груди. А вот тут что‑то совсем интимное, я лежу на кровати, судя по размерам принадлежащей Доставале, и изогнувшись словно кошечка, сладко зеваю во весь рот.
"О — о… какая прелесть", — умиляется соскучившееся по ласкам Темного либидо.
"Секундочку, — оживает жажда справедливости, — это что же выходит, мы его демоны?"
Плюнув на голоса и вообще дав себе зарок не прислушиваться к внутреннему бреду, бестактно залезаю к Никлаусу на колени, обнимаю за шею и трусь щекой о гладковыбритый подбородок.
— Зли — и-ишься?
— Скорее терзаюсь вопросом, чем ты думала, вызывая на бой одного из членов Совета, — устало вздыхает Темный.
И вопреки активным возражениям попы, я беру руку мужчины и кладу на то место, которому пригрозили ремнем.
— Этим? — игриво подмигиваю и тут же тихонько вскрикиваю едва его пальцы сжимают попу, которая так самозабвенно и старательно ищет для меня приключений.
Но не успеваю я возмущенно отчитать Темного за грубые действия, как его руки стискивают меня в крепких, болезненных объятьях, от которых жалобно скулят ребра, сбивается дыхание, а сердце заходится в приступе тахикардии.
— Ты понятия не имеешь, что я пережил пока искал тебя, пока наблюдал за твоими выкрутасами на арене, — раздраженно рычит он над моим ухом. — О твоих крылатых дружках поговорим позже, а сейчас…
Его губы находят мои, едва ощутимо прикасаются и тут же отдаляются. В серых глазах мелькает что‑то совершенно мне не знакомое, а затем красивое аристократическое лицо Доставала кривится словно от зубной боли.
— Я всю жизнь был один, и потерять тебя теперь… — Темный качает головой, словно пытается прогнать не самую приятную мысль.
Осторожно высвободившись из болезненно — приятного захвата по ошибке принимаемого Доставалой за любящие объятья, я нежно глажу его щеку, обвожу указательным пальцем контур губ и говорю то, что должна была сказать уже давным — давно:
— Возьмешь меня в законные супруги?
Пару мгновений Никлаус остается сидеть все так же неподвижно, но едва смысл вопроса доходит до него, резко отстраняет и хмуро смотрит мне в глаза.
— Так! — почему‑то начинаю злиться. — Еще пять секунд твоего молчанья, и я начну выбивать ответ силой! Учти в этом деле мне даже не потребуется помощь крылатых дружков…
— Да, — перебивает мужчина.
В комнате повисает тишина. Я довольно улыбаюсь, наблюдая как Доставала облизывает пересохшие губы, нервно сглатывает и наконец набирается смелости, чтобы спросить:
— А ты? — его глухой голос невозможно узнать. — Ангел, ты готова стать моей второй половинкой?
— Вот это заявление! — картинно вскидываю руки, изображая удивление, затем окидываю напряженного мужчину задумчивым взглядом и с долей сомнением щупаю внушительный бицепс на его правой руке.
— Ну не знаю… — в итоге выдаю я. — Мужчина ты грубый, свою силу не контролируешь. К тому же, если дети пойдут в папочку, то ох как я намучаюсь! А оно мне надо?
Никлаус молча испепеляет меня взглядом, ожидая пока я наиграюсь.
— И потом мне диплом нужен, а затем в планах попутешествовать по Светлым землям в поисках приключений. К тому же не решен вопрос нашей прописки. В свете последних событий я категорически против проживания на Темных землях… Короче тут надо взвесить все за и против, хорошенько обдумать детали будущей семейной жизни…
— Ангел! — рявкнул Никлаус, теряя остатки терпения. — Не доводи…
В конечном итоге я не выдержала и все‑таки улыбнулась.
— Ладно, уболтал! — милостиво киваю. — Я согласна.
Облегченный выдох, и мужские руки тут же вновь сжимают меня в болезненно — крепких объятьях.
— Моя маленькая зараза… — смеется Никлаус, уткнувшись носом в мой висок. — Самая несносная, непрошибаемая зараза на свете.
— Зато твоя, — самодовольно улыбаюсь и тянусь к нему: — А теперь целуй!
Усмехнувшись, Никлаус наклоняется и мягко касается моих чуть подрагивающих от предвкушения губ, даря самый сладкий, самый незабываемый поцелуй на свете
