Сопровождаемая стеклянным взглядом стражника, наша кавалькада пронеслась через арку и покинула Вольные Королевства.
Как это ни печально, мне разонравилось путешествовать, потому что эту страну я покидал с не меньшим облегчением, чем вотчину горцев. И что-то мне подсказывало, что страна морхов дикого восторга у меня тоже не вызовет.
Сразу за горным хребтом, подступая к его каменному основанию, словно воды к берегам, разлилось море зелени. Утопающий в дымке испарений горизонт делал это море безбрежным.
— Морхский лес! — гордо провозгласил Урген, с улыбкой окидывая взглядом теряющиеся вдали верхушки деревьев.
— Не понял, — искренне удивился я и полез в седельную сумку за картой. — Темный Лес вижу. Вольные Королевства тоже. А где здесь Морхский лес?
Профессор подъехал ближе и чиркнул пальцем по стыку между желтоватым пятном морхской саванны и Вольными Королевствами.
— На картах его нет, и, честно говоря, я сам понял, что рассказы об этом лесе не выдумка, только пару минут назад.
Я решительным жестом достал из той же сумки маленькую угольную палочку и дорисовал к пятну Темного Леса длинный отросток.
— И зачем ты портишь карту?
— Это не карта, а туалетная бумага, — зло ответил я.
Творения местных картографов продолжали вызывать у меня неконтролируемое раздражение своей выдающейся художественной ценностью и такой же выдающейся приблизительностью. Конечно, у Ургена имелась карта из замка Торнадо с обозначением демонских замков, но она была лишь схематичной — ни географических подробностей, ни больших древних городов. Что уж говорить о более поздних поселениях.
Насмотревшись на новые виды, мы быстро спустились с невысокой седловины и вплотную подъехали к лесу. Как горные склоны ныряли в заросли, так и каменная дорога исчезала из виду под слоем опавших листьев. Многолетние наслоения листвы лежали плотно, поэтому проблем с передвижением мы не имели — только звонкий цокот подков по камню сменился приглушенными ударами копыт в мягкую поверхность.
Если листья, хоть и внешне, смогли победить дорогу, то деревьям этого так и не удалось. Не знаю, в чем дело, в магии или каких-то химикатах, но плотные заросли похожего на джунгли леса закрывали все пространство вокруг, за исключением самой дороги.
Складывалось такое впечатление, что мы въезжали в большой тоннель со сводчатым потолком. Просветы сверху имелись, но попадались они очень редко. Вокруг царил мягкий полумрак бесконечного рассвета. Сразу появилось ощущение, будто мы попали в волшебную сказку. Я, конечно, и так последние два года жил как в фантастическом романе, но здесь ощущение нереальности происходящего достигло наивысшей степени. Казалось, вот-вот из зарослей выйдет отряд эльфов в сопровождении доброго мага.
Ни маги, ни эльфы так и не появились, возможно, к счастью — приключений нам и так хватало. Над нами, изнывая от многовекового желания поглотить дорогу, нависал морхский лес. Конечно, в этой борьбе имелись некоторые успехи в виде провисших над проезжей частью лиан, но даже они не затрудняли нам продвижения. Лишь иногда кто-то из едущих в авангарде воинов разрубал слишком назойливые стебли.
Часы однообразного пути накладывались друг на друга, убаюкивая наше внимание. Где-то в вышине среди древесных крон резвились мелкие животные и голосил птичий хор. Мы все постепенно привыкали к этому миру теней и переставали обращать внимание на мелочи. Точнее, почти все. Неожиданно для всех Шип вскочил с ногами на седло своего коня, а затем прыгнул вверх и чуть в сторону, буквально ныряя в заросли. Раньше за ним таких успехов в джигитовке не замечалось.
Из зарослей послышался пронзительный визг. Сначала я подумал, что бывший убийца надумал поохотиться на обезьян, но, когда он вывалился из листьев в обнимку с мальчишкой, все стало на свои места.
Мальчишка оказался очень колоритным персонажем — лет шести от роду, чумазый и оборванный. Но при более вдумчивом осмотре выяснилось, что неухоженность ребенка являлась камуфляжем. Налицо был нанесен грим из зеленой и коричневой краски, а лохмотья являлись своеобразным вариантом «лешего».
Шип ловко перехватил мальчика за шиворот и приподнял над землей. В ответ юный разведчик полоснул своим ножом по звериной маске забрала.
— Не балуй. — Шип тряхнул пленником. Мальчик зашипел в ответ, но нож все же отпустил.
Первый этап переговоров прошел впустую, но тут к Шипу подъехал Еж и снял шлем.
— Дядя Шип, отпустите его. Он не убежит, — попросил юный артефактор и тут же переспросил у пленника: — Ты ведь не убежишь?
— Не убегу.
Глаза на испачканном лице ребенка говорили об обратном, но убежать от Шипа еще та задачка, поэтому он опустил мальца на ноги и даже сделал шаг назад.
Незнакомец тоже отступил на пару метров, а затем случилась вполне закономерная для ребенка вещь — любопытство победило страх.
— Ты кто такой? — спросил я, подъезжая ближе.
Чтобы не спугнуть мальца, все сняли жуткие шлемы и даже начали улыбаться, хотя Змей с Грифоном, да и половина кронайцев, при этом внимательно осматривались по сторонам.
— Ярэк, — односложно ответил мальчик и шмыгнул носом.
— И что же ты, Ярэк, здесь делаешь?
— Стою в дозоре.
Каждый ответ мальчика порождал вопрос, и эта игра ему явно нравилась.
— Зачем ты здесь сидишь? — спросил я и тут же уточнил: — Только постарайся ответить больше чем одним словом.
— Высматриваю торговцев, — ответил Ярэк, но, заметив, что я хмурюсь, тут же добавил: — У нас тут фактория, вот мы и смотрим.
— А морхов вы не боитесь?
— А чего их боятся? Соседи как соседи, — вопросом на вопрос ответил мальчик с выражением на лице, которое я видел только в Одессе.
Вот это номер! И фактория, и живущие в ней люди стали мне очень интересны.
— Ярэк, проводи нас к своим старшим.
— А арбалет подарите? — тут же предложил сделку пацан.
Точно родная душа одесситам.
— Думаю, когда отец услышит о твоей жадности, то подарит тебе пару раз ремнем по месту, откуда ноги растут. Веди, хватит кривляться.
Похоже, отец юного разведчика действительно обладал тяжелой рукой и таким же нравом, потому что Ярэк тут же скис и повел нас к неприметной тропе, под углом отходящей от основной дороги. Без проводника мы точно пропустили бы эту слабенькую тропку.
Через полчаса пешего хода — коней пришлось вести за собой в поводу — мы вышли к большой поляне. Точнее, это была не совсем поляна, просто другого слова на ум не пришло. Это был городок на деревьях. Изрядный участок леса — метров двести — местные жители очистили от кустов и мелких деревьев. Остались только два десятка настоящих исполинов. Мало того, этот участок опоясывала полоса отчуждения, на которой не было не то что кустов, даже кроны деревьев оказались тщательно обрублены с одной стороны. Глядя вверх, я увидел, что между кронами основного массива леса и кронами деревьев этого странного поселка как минимум метров десять — ни одна обезьяна не перепрыгнет.
