— А откуда он знает, что нет четвертой метки?
— Слишком много народу об этом знает, Анита. В таких условиях тайну сохранить трудно.
И он был прав, черт побери.
— Джейсон, так Макс действительно может из-за этого начать войну с Жан-Клодом?
— Думаю, что да.
— Просто потому, что я не уверена в собственной небеременности?
— Так выходит. На самом деле, я думаю, все дело в борьбе за твою силу, но я могу и ошибиться. Его жена — королева тигров Лас-Вегаса. Может быть, она на него давит. А ее и правда ребенок может интересовать больше, чем ты.
— Не говори слова «ребенок». Может, я еще и не беременна.
— Извини.
Я не могла думать об «этом» как о ребенке, иначе начала бы колебаться, а этого я позволить себе не могу. Не сейчас. Сейчас мне нужен врач и рецепт.
— Может быть, есть способ обойти тигров, — сказал Джейсон.
Я посмотрела на него — он снова отвернулся.
— Ну, что еще такого страшного, что ты глаза отводишь?
— Боюсь, ты на меня разозлишься.
— Поздно злиться, Джейсон, — вздохнула я. — Если есть способ избежать войны между Вегасом и Сент-Луисом, так скажи. Я, блин, вся внимание.
— Если есть ребенок, то он может вполне быть моим. Тогда он человек или — для тигров — ликои. Дитя вервольфа им не интересно.
Я снова задумалась. Если бы Джейсон мне не сообщил все эти жуткие и неприятные новости про тигров, я бы действительно могла разозлиться. Или хотя бы расстроиться.
— Ты мне все это нагрузил про тигров, чтобы последние слова показались хорошей новостью?
— Ага, — ответил Джейсон, все еще на меня не глядя.
— Если мы убедим тигров, что это наши с тобой проблемы, то я могу тогда получить таблетку?
— Твое тело, тебе выбирать.
— Как мы их убедим, что это в основном твое.
— Соврем.
— Оборотням лгать бессмысленно, они чуют ложь.
— Ты так сегодня выбита из колеи, что от тебя уже пахнет шоком и страхом. И даже сердечный ритм то растет, то падает. Сейчас им твои мысли не прочесть.
— Что будем врать?
— Что у нас презерватив порвался незадолго до отъезда. Да и вообще, можем напомнить, что у тебя был секс с Натэниелом до нашего сюда приезда. Леопард им нужен не больше, чем волк.
Я подумала.
— Ладно. А погоди, ты сможешь убедительно соврать двум оборотням?
— Пятерым, — поправил он.
— Это как?
— Мы же не можем звать сюда Ричарда, Джемиля и Шанг-Да, чтобы посвятить их в наш план. Придется врать всем, кто там собрался, иначе не выйдет.
— Ричард будет…
Я даже договорить не смогла.
— Рвать и метать, — подсказал Джейсон.
— Ричард будет рвать и метать, что я не доложила ему о случае с презервативом.
— Да, но если это избавит нас от тигров, он нас простит, когда мы ему объясним. Но Ричард и Шанг-Да слишком плохо умеют врать.
— А Джемиль? — спросила я.
— Джемиль врет как птица летает. Даже собственный пульс контролирует.
— Класс, — одобрила я.
Джейсон кивнул.
— А ты тоже так умеешь?
— Не-а.
— Тогда не получится.
— Анита, мне же тоже мозги замутили. Я сам в потрясении. Более того, я же взволнован, что это может быть от меня. В смысле, мне же предстоит сообщить лучшему другу, что я вывез любовь его жизни на уикенд и накачал ей брюхо. Понимаешь? Мика будет недоволен, но Натэниелу мне вообще в глаза посмотреть стыдно. Можешь мне поверить, Анита, эмоций у меня хватит, чтобы скрыть любую правду любой ложью.
Я тронула его за плечо, он ткнулся лицом мне в руку.
— Я должен был лучше тебя защищать. Анита, я виноват.
— Против этого ты меня защитить не мог, Джейсон.
Он посмотрел на меня несчастными глазами.
— Пошли, будем врать напропалую. А потом в аптеку и сделаем все, что можем. Исправить все у меня не получится, но что можем, то сделаем.
Я кивнула.
Он взял меня за руку, и это не было ни страшно, ни плохо. Он мой друг, а каждому из нас надо было сейчас держать кого-то за руку.
Завернувшись в полотенца и прикрывшись Джейсоном, я вышла из ванной и стала врать. Джейсон был прав, это оказалось легко. Я еще была в состоянии, очень близком к шоковому, и сама не очень понимала, что чувствую.
В каком-то смысле в первый раз я сейчас познакомилась с тем рыжим тигром. Интересно было, у него то же чувство или он больше меня помнил о последних двух днях? С одной стороны мне хотелось спросить, с другой — не хотелось даже спрашивать.
Зная рост всех остальных, я оценила его рост примерно в пять футов десять дюймов. Волосы у него были такие же темно-рыжие, как его тигриный мех. Похожи были на очень хорошо окрашенные, если присмотреться к оттенкам красного, у людей не встречающимся. Наверное, он сам это понимал, потому что стригся коротко и так, чтобы волосы на макушке торчали. Если волосы у тебя необычные, выбери и стрижку нестандартную.
Он нашел другой халат. Его одежда, очевидно, лежала в груде рванья на полу — ну, кроме позаимствованного мною пиджака.
Глаза у него были темно-золотистые с едва заметной добавкой красно-оранжевого, что запомнилась мне в этом… в этом сне. Только это был не сон, а воспоминание. Воспоминание, которое пыталась стереть Марми Нуар. Если бы Ричард мне не сказал, если бы не было стольких свидетельствовавших противоположное фактов, я бы тоже, как обычный человек, сочла бы происшедшее сном? Если бы я проснулась без тигров в номере, подумала бы, что это был непонятный кошмар, а следы когтей оставил Джейсон? То ли да, то ли нет. И эта мысль меня страшно испугала, потому что если она это может, мало ли что она еще способна сделать со мной?
— Анита! — окликнул меня Джемиль. — Анита, ты это слышала?
Я заморгала, посмотрела в темно-карие глаза.
— Нет, прости меня. Можно повторить?
— У нее шок.
Это сказал тот, в халате. Которого зовут… да, Алекс.
Я всмотрелась в его лицо, попыталась его «увидеть», но как будто до мозга доходили только фрагменты картины. То, что я видела, было кристально ясно, а вот чего я не видела — было расплывчато и мутно. Будто его глаза отвлекали меня от остальных черт лица.
— У тебя линзы, карие линзы, — сказала я, и даже мне мой голос показался отстраненным, безжизненным.
Он кивнул:
— Ты меня заставила их снять.
— Я не дала тебе к себе прикоснуться, пока не увидела твоих тигриных глаз, — сказала я тихо. — Почему?
— Твоя тигрица ведет себя как истинная тигрица королевской крови, — ответил Криспин. — Они почти никогда не спариваются с теми, у кого нет этих глаз.
— Почему? — обернулась я и увидела, что он все еще голый. И сам того не замечает. Как ни странно, я без труда смотрела в глаза, не отвлекаясь. И даже, кажется, меня неуместно завораживали эти светло-голубые самоцветы.
