Злости хватило ровно на половину дороги до дома Лиардис — затем наступило беспощадное прозрение. Вестником его стал ледяной ветер, который накинулся на девушку, выскочившую из резиденции Ордена, словно пущенное катапультой ядро. Увы, в отличие от безжизненной каменюки, равнодушной к холоду и снегу, Вета принялась отчаянно мерзнуть. Только сейчас она сообразила, что от злости даже не догадалась ни потеплее одеться, ни воспользоваться услугами коляски, без которой после попытки похищения не обходилось ни одно путешествие по городу.
Увы, злость и обида оказались на редкость окрыляющими чувствами — к тому времени, как зимняя стужа окончательно выморозила всю скопившуюся в душе ярость, она успела отмахать половину пути до посольства Лиги. Возвращаться было ничуть не умнее, чем продолжать путь, так что Вета, в итоге, припустила в направлении обиталища Лиардис почти что бегом. Ох, ну и видок у нее будет, когда она заявится, наконец, в гости к подруге… Одно успокаивает — таэтисса вполне могла показаться ей на глаза и в более экстравагантных обликах, не испытывая при этом ни капли смущения.
Принцесса Ровандис в легкой домашней одежде трусила по городу, кутаясь в меховой плащ — спасибо, хоть его хватило мозгов захватить!
Посольство встретило ее хлопаньем белых знамен с черными кедрами. Ветер то игриво подбрасывал их к самому небу, то заставлял бессильно повиснуть на флагштоках. На стук дверного молотка появился знакомый дворецкий, безропотно пропустивший девушку в жарко натопленную залу. Впрочем, натопленную ли — это еще вопрос: Вета давно уже подозревала, что источником тепла, царящего в особняке, является искусство мистицизма — то же, что заставляло потолок сиять настоящим солнечным светом, навевая воспоминания о жарких летних днях и обжигающих лучах стоящего в зените светила.
— К сожалению, таэ Лиардис отсутствует, — проинформировал девушку дворецкий. — Если вам будет угодно, можете подождать ее в гостиной.
Надо же, как неудобно получилось. Вообще-то Вета собиралась отправиться к таэтиссе куда позже. Если бы не Ройвис с его попытками услать ее за тридевять земель — так бы и получилось. Ну ничего, вряд ли Лиардис не одобрит ее раннего появления.
— Да, спасибо. — Вета позволила лакею провести ее по давным-давно изученному маршруту. Ничуть не изменившиеся с первого посещения усатые портреты провожали девушку насупленными, грозными взглядами. Иногда она жалела, что не родилась в Кедровой Лиге, куда более близкой к империи. Хотя, еще неизвестно, как бы тогда сложилась ее судьба. Таэтис вассальными человеческими территориями не слишком-то интересовались. Для всего мира совершенно не секрет, что лига для империи не более, чем буфер, лежащий между их землями и беспокойными соседями. А с инструментом дружат редко — куда как чаще его используют. Ветассия уже предвкушала, как попросит слугу принести чашку чая, который здесь уступал разве что непревзойденному мастерству тахаданца Чегдраха. Да еще и в огромном, под потолок, шкафу пылится огромное количество книг. Наверняка никто не будет возражать, если она вытащит парочку…
Увы, мечты об уединенном наслаждении старыми рукописями рухнули в одночасье. Вернее, если быть точным, их уже исполнили — правда, без какого бы то ни было участия со стороны Веты. В одном из кресел помпезно обставленной комнаты развалился незнакомый девушке черноволосый парень исключительно хлыщеватого вида. Мало того, что в одной руке незнакомец держал чашку с тем самым душистым чаем, так еще и на коленях его уютно расположился толстый томик в кожаном переплете. Длинные пальцы с покрытыми бесцветным лаком ногтями лениво переворачивали страницы. Листы тончайшего пергамента издавали скрипучий шорох.
— Таэ Кесиан? Прошу прощения. Я не хотел вам мешать, — кажется, невозмутимый дворецкий испытывал определенную неловкость. Вета же во все глаза уставилась на второго таэтис, встреченного ей за всю жизнь.
— Вы и не помешали. — Юноша поднял янтарные глаза. Безразличный взгляд скользнул по лакею, словно тот был не человеком, а предметом меблировки. Принцесса удостоилась более заинтересованного и внимательного изучения. — Что вам угодно?
— Леди Ветассия пришла на встречу с таэ Лиардис… Я полагал, до ее возвращения наша гостья может провести время в этой гостиной. — Дворецкий явно чувствовал себя не в своей тарелке. Вета же едва удержалась от не слишком-то приличного в этой ситуации пожатия плечами. После знакомства с Лиардис отношение к обитателям империи изменилось очень разительно. Порывистая таэтисса оказалась слишком уж отличной от того образа, который все это время царил в голове девушки. Хотя, этот Кесиан, похоже, куда сильнее похож на «настоящего» таэтис. По крайней мере, чего-чего, а снобизма ему точно не занимать.
— Здравая мысль, — согласился аристократ, прекратив, наконец, пялиться на Вету. — Если миледи не возражает против моего общества, буду рад скрасить ее времяпровождение.
На миг девушке показалось, что таэтис выскажет что-то вроде «ничего не имею против вашего общества» — этак снисходительно и с оттенком пренебрежения. Однако, приглашение получилось по-великосветски куртуазным, чем-то неуловимо напомнив те выверты, которые так любили при дворе Архистратига.
— Почту за честь, таэ Кесиан, — Вета, не удержавшись, сделала какое-то подобие книксена. И только после этого вспомнила, что вместо церемониального вельсийского наряда на ней довольно простенькое домашнее платье. Спасибо хоть, что не в горошек.
Щеки мгновенно покрылись румянцем. Ах ты ж бездна проклятий, ну почему этот дряной таэтис догадался приехать именно сегодня! Конечно, при всех обидах на Ройвиса этот образчик изящных манер ей и на порог не нужен, но какая разница? Самое обидное — судя по мелькнувшему в янтарных глазах выражению, таэтис прекрасно понял, что именно творится в голове его собеседницы, но при этом старательно делал вид, что все идет ровно так, как и должно идти.
Вета сама не понимала, что испытывает к Кесиану — то ли благодарность за столь идеальное поведение к оказавшейся в дурацкой ситуации девушке, то ли жгучее раздражение. Тем не менее, принцесса позволила усадить себя за стол. Вскоре после того, как перед ней поставили дымящуюся чашку чая с неведомыми пряностями, жизнь начала казаться если и не восхитительной, то, как минимум, достаточно сносной, чтобы перестать чувствовать себя зажатой дурехой, оказавшейся нагишом на великосветском балу.
Лиардис не заставила долго себя ждать: предложенная чашка как раз опустела, когда хлопнула дверь и таэтисса предстала перед Кесианом и Ветой. Аристократ — в отличие от своей спутницы, титула Высочайшего он не имел — в силу своего умения развлекал гостью рассказами об имперских обычаях.
