— Это наглая клевета! — воскликнул я, постаравшись изобразить возмущение. — Я хоть и новичок, но законы знаю и никогда не стал бы заниматься подобным!
— Вот это мы сейчас и выясним! — заявил стражник и приказал: — Положи свои сумки, подними руки и отойди к стене!
Я поспешил подчиниться, бросил торбу с безделушками, снял рюкзак и отступил к глухой стене дома, воздев руки к небесам и остро ощущая себя приговоренным к расстрелу.
— Тебя, ушастый, это тоже касается! — сказал Мишет Дару.
Слава всем богам этого мира, эльф не стал возражать и очень медленно, наверное, чтобы лишний раз не нервировать арбалетчиков, положил на камни сумки и присоединился ко мне. Стражники, повинуясь новому жесту командира, сменили позиции, подойдя поближе и выстроившись полукольцом. Несмотря на кажущуюся невозможность побега я понимал, что теперь шансов на успешный рывок у нас побольше. Ведь стражники с саблями находились по бокам на расстоянии вытянутой руки — прыгнуть к ним, закрыться их телами от болтов, сунуть кинжал в сочленения доспехов (ведь оружия у нас никто не отбирал), затем расправиться с оставшимися мечниками и добить арбалетчиков. При должном везении и синхронном действии нас не должны даже поцарапать!
Но я нутром чувствовал — время для решительных действий еще не настало. Ну не станут же нас убивать посреди улицы, не найдя убедительных доказательств, на глазах десятков прохожих, с любопытством наблюдающих за представлением? Поэтому сперва нужно дождаться результатов обыска, а уже потом смотреть по обстоятельствам. Оставив без внимания вопросительный взгляд Ушастика, наверняка успевшего аналогичным образом мысленно прокрутить будущую схватку, я следил за Мишетом. Но стражник не спешил копаться в наших сумках. Вместо этого он повернулся к стоявшему неподалеку старичку с корзинкой и велел приступать к досмотру.
Признаюсь, этого персонажа я не заметил и даже не предполагал, что он каким-то боком относится к компании бравых стражников. Доспехов у старичка не было, одежда на форму нисколько не походила, да и плетеная корзинка придавала сходство с самым обычным грибником. Но долго гадать, для чего был нужен данный специалист, не пришлось. Седовласый дедок подошел к нашим вещам, поставил рядом с ними корзинку и извлек из нее существо, которое при внимательном рассмотрении можно было назвать собакой. Худющая настолько, что можно было без труда пересчитать все ребра, покрытая язвочками и лишаями, с гноящимися глазами, еле стоявшая на лапках и мелко дрожавшая, будто от холода, эта псина вызывала жалость и желание немедленно облегчить страдания животинки, свернув ей шею. Развязав веревку на сумке с арбалетами, старик приказал:
— Дрянь, ищи!
Собаченция послушно сунула мордочку внутрь и принялась что-то там вынюхивать, а мне только чудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Но совсем не из-за чудного имечка псины, а потому, что я вспомнил об одной мелочи, способной сорвать обыск. Повернув голову к Дариту, я усмехнулся и сказал ему:
— А кличка-то весьма подходящая! Завязки на твоей сумке.
Разумеется, вторую фразу я произнес на эльфийском, надеясь, что Ушастик отыщет способ, как выкрутиться из ситуации до того, как старичку оторвет руку.
— Похоже, у ее хозяина совсем нет чувства юмора, — отозвался Дар и добавил на своем языке: — Неактивны.
— Стойте молча! — недовольно рявкнул Мишет.
Я успокоился и вернулся к наблюдению, догадываясь, отчего эльф так медленно снимал сумку с плеча. Сообразил быстрее меня и принял абсолютно верное решение — молодец! Но окажись я на его месте, наверняка оставил бы сюрприз на месте, чтобы его активация обеспечила нам секунду форы для рывка… Мда, что-то я излишне кровожадным стал в последнее время.
Псина, вынырнув из мешка, устало зевнула во всю пасть и жалобно поглядела на старика. Не дождавшись от животинки нужной реакции, тот развязал рюкзак и процедура повторилась. На этот раз собаченция возилась дольше, что было понятно — куча алхимических порошков сильно затрудняла работу ищейки. Пару раз, наткнувшись на особо пахучий состав, собака громко чихала, но в итоге все-таки решила, что ничего стоящего в рюкзаке нет, и взглянула на хозяина, словно умоляя положить ее обратно в корзинку, чтобы она могла тихо там помереть. Но старик не унимался и заставил бедную животинку продолжать обыск, а когда все сумки были тщательно обнюханы, развел руками и с огорчением сказал Мишету:
— Ничего. Даже следов нет.
Ну, еще бы! Я с того момента рюкзак неоднократно перетряхивал, а бутылки с отравой завязывал очень плотно, поэтому был абсолютно уверен — ни пылинки желтого мха стражники обнаружить у меня не смогут. Если только сами не подкинут.
— Ищи лучше! — приказал командир.
Пожав плечами, старик передал приказ псине, но та недоуменно на него поглядела, покрутилась возле вещей и жалобно заскулила, не понимая, чего от нее хотят. Тогда хозяин поднял ищейку за ошейник и подошел к нам. Псина висела в его руке, безвольно вытянув лапки, и не дергаясь, похоже, давно привыкнув к такому способу переноски. Поставив собаку перед нами, старик в который раз повторил свое требование, но ищейка без особого интереса обнюхала мои сапоги, потом уделила толику внимания эльфу, уселась на камни и снова заскулила.
— Я же говорю — ничего! — повторил старичок.
Мишета это известие совсем не обрадовало. Видимо, его начальство в красках расписало то, что произойдет с командиром при отсутствии должных результатов. А наблюдавшая за обыском толпа, наоборот, оживилась. Судя по доносившимся до меня обрывкам фраз, некоторые деловые личности уже успели организовать тотализатор и принимали ставки от азартных прохожих, пытавшихся угадать, найдут стражники мох или нет.
Уж не представляю, что грозило Мишету, только командир не постеснялся и лично вытряхнул на камни содержимое моего рюкзака. Не обратив внимания на книги и шмотки, стражник подозвал старичка с ищейкой и принялся открывать горшочки с алхимией, подсовывая их под собачью морду. Такое глупое поведение породило множество возмущенных зрительских комментариев и веселых замечаний. Возможно, Мишет и сам понимал, что вышел за рамки полномочий, вот только отступать не хотел (а может, не мог?) и продолжал потрошить мои запасы.
Я долго раздумывал, не сказать ли командиру, что горшочки с рунами лучше не трогать, но мое замечание не понадобилось. Псина, сунув морду в очередную глиняную емкость, оглушительно завизжала, метнулась к хозяину и прижалась к его ногам, пытаясь зажать нос лапами. Похоже, командиру попалась под руку противогрибковая мазь, обладающая весьма резким и едким запахом. Разумеется, хозяин ищейки не смог стерпеть подобных издевательств над своей Дрянью. Под хохот толпы он высказал Мишету все, что о нем думал, после чего спрятал повизгивающую псину в корзинку и решительно отказался проводить дальнейший обыск. А на возражения стражника нахально заявил, что тот может воспользоваться своим обонянием.
