Беовульф повел руками, охватывая пространство. Вокруг роились тысячи мелких кровопийц, но, ни один из них не садился на нас, словно мы не существовали.
– Это был самый быстрый и действенный способ, что бы комары отстали от вас, – пояснил паренек.
– А второй, какой? – прищурившись поинтересовался я.
– Я мог бы вам дать мазь, который бы вы намазались, но… – тут вышла заминка.
– Что ''но''? – попыталась уточнить Свея.
Вместо ответа Вульф открыл сумку, покопался в ней, что-то ища, и достал небольшой флакончик синего цвета. Потом он сделал глубокий вздох и задержал дыхание. К чему бы это?… Колдун снял крышку.
Сперва, исчезли комары, причем с такой быстротой, словно их ураганом смыло. Вторыми исчезли мы со Свеей. Я попытался быстро закопаться в землю, а девушка утопиться в болоте. Беовульф тут же закрыл флакон, который был открыт всего две секунды, а наделал столько, сколько не сумело все химическое оружие в четырнадцатом году прошлого века.
– Что это за гадость? – вытирая глаза от выступивших слез, спросил я.
– Мазь, для отпугивания насекомых, – пояснил колдун.
– Да этим можно даже слона с диким насморком отпугнут, – скривился я.
Запах быстро улетучивался, но все еще бередил нос своим специфическим духом, пусть и ослабевшим.
– Нет, надо было тебя утопить, – отплевываясь, сказала Свея. – Ты не человек – изверг.
– Вот тут я с ней согласен, – поддержал я девушку. – Хотя и тебя поддерживаю. Молодец, что не открыл его на тропе, а то мы бы уже плавала кверху брюхом, где-нибудь на дне.
Беовульф поднял голову, повертел ею, словно шея затекла:
– Сегодня больше не пойдем, скоро вечер, – заявил он.
– Полностью поддерживаю, не хотелось бы заночевать посреди болота, на тропе. Привал, – скомандовал я. – Так, Свея занимается дровами, Беня костром…
– А ты? – поинтересовалась девушка.
– А я… А я стараюсь снять эти сапоги, – кряхтел я, стараясь стащить с ноги мокрый сапог. – Ох, ножки мои, ноженьки, – жаловался самому себе, с трудом освобождая ноги из мокрой кожи. Мозоли я точно заработал, главное не получить чего-нибудь пострашнее – нам еще топать и топать.
Земля была прохладной, но я босыми ногами с удовольствием встал на нее, пальцами хватаясь за мелкую траву, дабы разогреть их. Свея в это время пыталась наломать веток, от тех деревьев, что росли здесь. Плохо у нее это получалось, поэтому решил помочь.
– Отойди-ка.
Размах и Аргон разрубил хрупкое деревце пополам. Еще несколько ударов и запас дров был обеспечен. Была только проблема – дерево сырое… Беовульф три раза пытался разжечь костер, потому что обычным способом, то же самое, что взять лупу и ждать солнца поярче. На четвертый только удалось, было видно, что ему надоело, так как только огонек занимался, как тут же превращался в сизый дымок, что быстро убегал вверх, как бы смеясь над нами. Из рук колдуна вырвался огненный шар, размером с баскетбольный мяч и, заставив нас отшатнуться, врезался в аккуратно сложенные дрова. Они тут же вспыхнули, словно их облили бензином и больше не прекращали тухнуть.
– Тоже мне, скауты, – усмехнулся Дьявол. – Нет, ты посмотри. Теперь я понимаю, почему этот колдун с ними пошел – чтобы костры разжигать.
– Ничего ты не понял, – отмахнулся Свет. – Они бы и так разожгли его, просто понадобилось больше времени.
– Ага, ты бы как раз успел прийти во второй раз, – рассмеялся темный. – Меня все больше забавляет эта игра. Вот так поглядишь, как они барахтаются в своих мелких проблемах, не видя за ними своего истинного предназначения и понимаешь, что ты гений.
– Спасибо.
– Нет, я действительно, считаю, что ты гений, – серьезно сказала Тьма. – Придумать этих человечков, чтобы играть ими как куклами. А они при этом думают, что все делают только по своей воли.
– Не для этого они появились, – нахмурился Бог. – Не для этого я их создавал.
– Ага, и меня ты тоже создал ради высших целей, – напомнил Дьявол.
– То была ошибка, которую я не…
– Ты мог это предвидеть, – прервала Тьма Свет. – И с ними ты тоже все знал: что и когда, даже в какой последовательности. Так что не надо выгораживать свои кукловодческие способности, – ощетинился он.
– Они сами решают, – чуть дрогнувшим голосом ответил Бог.
– А вот это мы посмотрим, – зло произнес темный. – Наши пешки действуют самостоятельно, только потому, что МЫ так хотим. Они идут туда, куда МЫ им указали. МЫ решаем.
– Они вольны, – горько улыбнулся Бог, ведь Тьма никогда не сможет понять, что он не приказывает, он только может направить. Как родитель направляет ребенка.
– Хорошо, – чуть ли не пропел я, подвигая ближе к костру голые ноги.
Давно уже наступил вечер, спрятав заходящее солнце за тучами, а оно как бы в отместку подсвечивало их снизу, делая не такими грозными и страшными. Болото покрылось темнотой, и лишь наш огонь был единственным островком жизни в этом мертвом захолустье. Хотя мертвым его назвать неправильно. Стоило солнцу убраться на ночлег, как отовсюду стали раздаваться: потрескивания, скрипы, шелест, вот и лягушки начали распев, громко плюхаясь, тяжелыми брюшками на маленькие островки грязи или большие болотные листья. Из-за туч показалась луна, и как бы приветствуя нас в столь поздний час, сделала мир не таким темным, осветив его.
На костре подходил суп из крупы и вяленого мяса, что, каким-то образом удалось сохранить сухим. Чистой водой обеспечил Беовульф. Он как раз сейчас сидит напротив и разбирает свою сумку: пузырьки, флакончики, коробочки, какие-то мензурки. Свернутые листочки бумаги, отсырели от последнего купания, поэтому Вульф осторожно раскрывает их и кладет невдалеке от огня, просушивая. Свея сидит справа, периодически помешивая в котелке и проверяя оружие. От пятерки метательных ножей, осталось только пара, было бы меньше, если бы оставила нож в плече Первого. Два ножа лежали рядом в ножнах, она недавно их почистила, оттерев от грязи и губительной влаги. А я, честно говоря, балдел. Нет, понимаю, что мы здесь не на пикник собрались, но ничего не могу поделать. Даже болотно-гнилостный запах уже не вызывает отвращения – бывают и хуже, как недавно узнал. Ногам тепло, сапоги, нанизанные на палки, сушатся над костром. Кстати, не, только, мои, мы тут все голыми пятками блистаем в темноте. Аргон лежит рядом, ножи с остальными вещами, дымок прямо уходит под небо. Вот так хочется сидеть, откинувшись на локти и смотреть на весело трескающий огонь, что вгрызается в сырые бревна, пытаясь побороть их.
