Прибывший тоже отстранился. Будто смутившись проявлением чувств, отвёл глаза и оглядел бескрайние нагромождения туч.
— Ну вот и встретились. Не соскучился?
— Всё шутишь, — отозвался ожидавший. — Рассказывай, что приключилось.
— Да ничего хорошего, чего бы ты не знал. Однако не худо бы всё это маленько подправить, пока не поздно.
— А не поздно? — печально спросил золотоволосый и взглянул на гостя.
Глаза задержались на прядях волос, что начали терять былой огненный цвет. Несколько серебряных нитей заблудились и в гуще рыжей бороды, но глаза всё так же метали зелёные молнии. Гость пожал плечами попытался улыбнуться.
— Пока ещё нет, но нужно поспешить. Сбылось предвидение, времена опять меняются. Ученик уже оседлал чёрного коня. Кошма—Скупорук решил расстаться со своим сокровищем. Надо бы Ученику пособить, теперь ему быть одним из камней в опоре бытия, а Кошма свидетелей не оставляет…
— Почему Ученик?
— Почему? — переспросил рыжеволосый. — А почему мы когда—то… и до сих пор. Наверное потому, что может.
В синих глазах мыслителя мелькнула тень понимания.
— Тогда пора, — произнёс он, выныривая из океана дум. — Веди!
Рыжеволосый кивнул и указал за нагромождение свинцовых туч. Мыслитель проследил за рукой и от скалистой площадки в нужном направлении побежала дорожка застывшего воздуха. Казалось ветер и облака смёрзлись в прямую, гладкую как лёд полосу. Снизу и по бокам всё так же бесновалась стихия, но под ногами была прозрачная твердь, над которой всё так же неистово проносились клочки серого промозглого тумана.
Двое двигались не торопясь, но каждый шаг по невидимой дороге переносил их на сотню полётов стрелы. Через дюжину шагов ветер утих и за тучами блеснуло солнце. Рыжеволосый оглянулся на спутника, размеренно ступавшего босыми ногами. Тот всё так же смотрел перед собой, но видел что—то по другую сторону земли…
…Извек заново прокручивал разговор с Кощеем. Что—то неуловимое скребло душу, вызывало из подполов сознания странное раздражение. Неспроста, ох неспроста вся эта затея Бессмертного. Уж слишком добрым казался вечный злыдень. И объяснил всё слишком понятно, ни один из доводов не вызывал сомнения. Это то и настораживало. Да и, судя по тому, что говорили в народе, верить ему нельзя. Ни в чём. Извек и не верил, но куш, предложенный хозяином сказочной пещеры, был слишком велик, чтобы не попытаться его получить.
Вот только что будет потом…
Не плюнет ли Кощей на своё слово, когда всё будет сделано. Хотя, с другой стороны, надо сначала сделать. Кощей говорил, что Сотнику это под силу, однако, надо ещё доехать… а доехав, умудриться сделать всё как надо. Извек ещё раз припомнил напутствие Бессмертного:
…на берегу — четыре скалы, торчат подобно нацеленным в небо перстам. Если отплыть от берега на полёт стрелы, то две крайние перекроют пару других. В том месте, где четыре скалы станут двумя, и надлежит бросить яйцо.
Тревожные мысли потеснила разумная думка: а на чём отойти от берега? Вплавь? Оставив коня с оружием на берегу? Дурость! Что он, селезень — с яйцом по волнам шоркаться?! Нет уж, лучше соорудить плот, если будет из чего… Ну да ладно, дойдём — увидим, а там и поглядим…
Вновь вспомнилась Лелька. Её звонкий смех, глаза, волосы. Почему—то захотелось бережно взять это чудесное созданье, положить за пазуху и замереть…
Четыре скальных перста увидал издали. В обе стороны, сколько хватало глаз, тянулся пологий берег, а над прибоем, до самого глазоёма, простиралась ровная серо—голубая гладь. Подъехав ближе, разглядел белый дымок костра и две сидящих фигуры. Один понурил голову с золотыми, как спелые колосья, кудрями. Другой бодро поглядывал по сторонам и спорил с костром огненной шевелюрой. Рядом ни коней, ни лодки — явно забрели пешком. Тот, что держался попрямее, оглянулся и помахал рукой. Второй даже не двинулся, сидел ссутулившись, не отводя глаз от костра.
— Ты глянь, — пробормотал Сотник. — Какие тут люди приветливые, к себе зовут и за колья не хватаются.
Конь не выказал никакой настороженности и, не обращая внимания на голос хозяина, спокойно двинулся к костру.
— Ты что, травоед, договаривался с ними тут встретиться… на бережке посидеть, рыбки поесть? Не пойму только, кто тут хозяин, я или твои блохи? Может дальше мне тебя везти? Седло с уздечкой — себе напялить, а ты будешь копытами мне в бока тыкать…
Конь скосился. Извек заметил в умных глазах укор, махнул рукой. Отпустив повод проворчал:
— Ладно—ладно, умней тебя по дорогам скакали, да всех волки съели. Ступай, раз сам знаешь.
Один из сидящих у костра казался знакомым. На гордо посаженной голове колыхались длинные рыжие лохмы, где—то уже виденные, но давно и мельком. Поверх белой рубахи без узора, на могучей груди, висело несколько шнуров с оберегами. Штаны из добротной кожи заправлены в крепкие сапоги.
Второй, незнакомец в полотняной одежде, сидел босиком. Огрубевшие ноги, давно отвыкшие от обуви, протянул к огню, в задумчивости пошевеливал пальцами. На лице печать бесконечной усталости, будто сто лет держал на плечах небо, землю и воду в придачу.
Копыта Ворона замерли в пяти шагах от костра. Тот, что по—хозяйски махал рукой, поднялся и дружелюбно заговорил.
— Исполать тебе, путник, — он прищурился. — И коню твоему.
— И вам, добрые люди! — кивнул Сотник, а сам подумал: может я вообще лишний, с конём побазарите…
Рыжеволосый хмыкнул, будто услыхав эти мысли, поглядел на коня, спрятал улыбку в бороде.
— Окажи честь, присядь к нашему огоньку, отдохни с дороги.
— Ну ежели не обременю, — Извек спрыгнул на землю, зыркнул на коня, как древлянин на печенега, шагнул к пустовавшему камню, присел. Взгляд упал на резной посох, лежащий между незнакомцами. В голове роились суетливые мысли: где же всё—таки видел?.. На дворе у князя?.. Вёсен семь тому… Неужели?!
В голове, тыкаясь в стенки черепа, заметалась догадка.
Тот, меж тем, почему—то кивнул и протянул пруток с жареным морским зверем, растопорщившим шипастые складные ноги.
— Долго же ты ехал! Заждались!
— Так дороги, теперь сами знаете какие, — оправдался Сотник, принимая пруток. — Каждый встречный бросается помочь, кто мечом, кто дубиной, лишь бы быстрей доехал.
Босой незнакомец оторвался от невесёлых дум, поднял синие глаза.
— Всегда так было, и ещё долго будет. Главное, доехал.
Он посмотрел на рыжеволосого. Тот неторопливо потянул из—за камня кувшин и три серебряных кубка. Наполнил, протянул гостю и своему тоскливому спутнику. Отпив глоток, подбодрил:
