- Зачем? Разве, если два мира соединятся, ваши легионы не ринутся сюда?
- Ты сама не веришь в эту чушь, Радомат.
- Может, и не верю, так просвети меня.
- Если два мира соединятся, погибнет все живое. И виновны в этом будете вы, чародеи.
- И поэтому вы убиваете колдунов? Из мести?
- Из предосторожности. Месть – любимое развлечение вашего мира, не нашего. Каждый из вас опасен. Каждый раз, когда кто-то здесь творит магию, граница между мирами колышется. Вы разъедаете реальность, точите ее, как капустные черви. В своей глупости и гордыне творите то, с последствиями чего не можете совладать.
- Тогда зачем же ты помогаешь мне? Сдается мне, я опаснее всех остальных.
- Потому что ты Радомат. Обещанная.
- Обещанная кому?
Фаирасис глубоко вздохнул, потянулся и уселся напротив нее. Похоже, говорить он собирался долго.
- Все рушится. Все начало рушиться еще несколько столетий назад, когда Амо Тэрр Виор или, по-вашему, Шамор, заигрался с магией. Обрушил на реальность такую силу, что та не выдержала, и между нашими мирами разверзлись бреши. До этого мы и не подозревали о вашем существовании. Мы не Изнанка вашего мира, Радомат, но мы каким-то образом связаны. Наша местная фауна, которая вам кажется страшными чудовищами, просачивается к вам, мы слышим отголоски вашей магии. И с каждым десятилетием, с каждым годом этих брешей становится все больше. Скоро граница между мирами станет похожа на рыбацкую сеть, и тогда сюда ринутся настоящие монстры. Поверь, таких ты еще не видела и видеть не захочешь.
- Откуда?
- Из Междумирья.
- Страж, - пробормотала Констанс.
- Поверь, Страж - это цветочки. Причем благоухающие. За границей всех миров живут твари, Радомат, и как раз-таки они спят и видят, чтобы уничтожить здесь все живое. Они все ближе. И нет средства с этим бороться. Кроме одного.
- Объединиться с людьми?
- Не с людьми. С тобой. Ты знаешь, мы способны прозревать будущее. Пусть видения не всегда открывают правду, но это так. Моему отцу было видение. Давно, когда я был еще ребенком, а он был жив. Когда реальность начнет пожирать сама себя, когда великая война погубит один мир и ярким ее пламенем будет объят другой, придет Арра Таэн Радомат, Дева-Буревестница. Та, чья сила всколыхнет моря, сотрясет горы и расколет камни. Великая колдунья, что подчинит себе мир, и мир пойдет за ней, и она спасет этот мир. Или погубит его. Это дева – ты, Констанс, больше просто некому.
Императрица потерла глаза руками.
- Только этого титула мне не хватало для полного счастья.
- Это не повод для смеха, Радомат.
- А я и не смеюсь, Фаирасис. Спасет или погубит? Тогда почему ты веришь в то, что я именно спасу его, а не наоборот?
- А я не верю, Радомат. Но в противном случае мы все равно все умрем, так или иначе. Стоит рискнуть. Теперь ты понимаешь, почему ты важна. Почему я тебя защищаю. Тебя и еще одного, связанного с тобой.
Констанс удивленно посмотрела на демона.
- Еще одного? Альберта?
- Нет.
- Сафима? Шаоме?
- Это неважно. Теперь ты, наконец, пойдешь со мной?
- Куда?
Фаирасис пожал плечами.
- В наш мир, разумеется.
- Чтобы меня сожрал Страж?
- Страж нападает лишь на тех, кто зависает между мирами. Тебе он будет неопасен.
Повелительница Магии подняла бровь.
- Зовешь меня на Изнанку? Туда, откуда нельзя вернуться?
- Можно. Если знать, как. Вставай, я научу тебя ходить между мирами. Меня терзает предчувствие, что скоро тебе это понадобится.
Демону не понадобилось ни пентаграмм, ни свечей. Фаирасис начертил что-то в воздухе, пропел на гортанном, неприятном языке, и комната завертелась. Проход через портал был похож на падение в бездну, визит на границу миров – на кошмар, из которого кто-то неведомый выпил все краски, сейчас же ее будто подбросили в небо из катапульты. Констанс зажала рот рукой, пытаясь удержать ужин на месте, закрыла глаза и тут же больно шлепнулась на что-то твердое. Надо полагать, на землю.
Боль пульсирующей лапой пощупала голову. Лофт осторожно помассировала виски, стараясь не двигать головой. Сейчас ей только мигрени не хватает.
Демон ткнул ее в плечо.
- Радомат? Ты цела?
- Да, - Констанс открыла глаза. Боль, кажется, отступила.
Императрица стояла на коленях. Черные штаны были порваны и перепачканы, ладони содраны, на бедре, похоже, наливался синяк. И почему после каждой встречи с Той стороной долженствующая источать величие Повелительница Магии предстает в каком-нибудь непотребном виде?
Лофт осторожно поднялась, опираясь на руку демона. Медленно огляделась.
То, обо что она ударилась так больно, определенно не было землей. Ни землей, ни камнем, ни глиной – сплошной слой непонятного серого и весьма твердого вещества. Впрочем, не такой уж сплошной – кое-где в странной субстанции виднелись выбоины, через которые пробивалась трава. Похоже, в мире демонов тоже цвела весна. Рядом стояла какая-то причудливая жестяная коробочка на колесах.
