Оскар и остальные осторожно приблизились. Сразу стало понятно, откуда сыпятся горячие жалобы и почему Цезарь так недоверчиво их выслушивает.
У него в когтях была зажата мышка. Это была абсолютно обыкновенная мышь, если не обращать внимания на выразительную жестикуляцию, скандальные речи и то, как яростно она грозила пальцем перед носом своего пленителя. Вокруг толпились с десяток других мышей, пара возмущенных крыс и одна довольно сонная, но все же раздраженная полевка. Они колотили крохотными кулачками по бокам и ногам Цезаря, стараясь вынудить его отпустить пленницу.
– Я думаю, – сказала Макитти, – что в этом месте не все так, как кажется на первый взгляд. Тебе бы лучше ее отпустить, Цезарь.
– Отпустить? – Хотя его потрясло, как сопротивлялась его добыча, не говоря уже о поведении ее друзей, но все же ему не хотелось отпускать мышь. – Мне наплевать на то, что она разговаривает. Обед есть обед.
– Я ничей не обед, придурок с мячиком вместо мозгов! – Несмотря на слова Цезаря, мышь больше возмущалась, чем трепетала. – Ты что, хочешь, чтобы мои друзья позвали ночную стражу? Вы вообще-то откуда такие взялись? Вы как будто с берега сюда забрели.
– Ес-с-сли уж на то пошло… – начал было говорить Сэм, слегка растягивая свистящие звуки.
– Можно было бы сразу догадаться. – Скрестив передние лапки на груди, мышь уставилась на Цезаря, нетерпеливо притоптывая задней лапой по асфальту.
– «Ночная стража», – фыркнул Цезарь. Оскар предостерегающе дотронулся лапой до Цезаря, но тот закончил: – Мне на них наплевать.
– Отпусти ее. – Какао подошла к коту с другой стороны. – Мы всегда сможем наловить их потом.
– Ничего такого вы не сделаете, – твердо заявила мышь. – Вы ведь и вправду здесь новички, да? – Макитти кивнула, и грызунья в ответ вздохнула. – Ну, ладно. Я-то думала, проведу спокойный, тихий вечер. Отдохну. Но, похоже, вместо этого придется заняться просвещением невежд. У меня нет выбора. Это долг каждого гражданина нашего королевства – заняться новоприбывшими и рассказать им все о нашей жизни здесь.
Цезарь неохотно разжал лапы. Мышь отряхнулась и расправила свою шкурку. Потом отпустила своих друзей.
– Теперь все в порядке, – заверила она их. – Они – варвары, но у некоторых хватает ума послушаться здравого смысла. – Сказав это, она многозначительно взглянула на Цезаря. Огромный кот угрожающе зарычал, но свои когти держал при себе.
Постепенно куча грызунов расползлась, исчезла в куче ящиков. Прищурившись, Оскар только теперь заметил, что в них были аккуратно проделаны двери и окна. Удовлетворившись своим внешним видом, мышь уселась и стала разглядывать компанию, состоявшую из кошек, собаки, змеи и птицы.
– Меня зовут Смегден. Я вышла погулять и подышать свежим воздухом, когда мою прогулку столь грубо прервали. – Она снова сердито взглянула на Цезаря, а тот снова заскрежетал зубами. Но остался на месте. Это еще то зрелище, подумал Оскар, когда мышь злится.
– Это – Фиолетовое королевство.
– Мы знаем, – прорычал Цезарь.
– Какие вы умные! – не замедлила с ответом Смегден. – Наше королевство уникально тем, что здесь живут самые разные разумные существа. Здесь всем рады, даже самым недалеким и убогим. – Хорошо, что в этот момент она не смотрела на Цезаря, потому что терпение у кота готово было лопнуть. Мышь выводила его из себя, несмотря на предостерегающие взгляды товарищей.
– Все животные, прибывающие в королевство, приобретают дар речи. И все говорят на одном языке. Люди, которых выносит на берег, или которые случайно попадают сюда, становятся животными в соответствии со своей натурой. Это происходит из-за защитного заклинания, наложенного коренными жителями королевства, – народом Волшебной сказки. Огры, импы, эльфы, гномы, тролли, гремлины, добрые и злые феи, домовые, спрайты – они живут повсюду, постоянно враждуя между собой. А здесь все уживаются в мире и довольстве. Фиолетовое королевство – это утопия, придуманный мир для всех, кто не нашел себе места в жизни, будь они животные, люди или зачарованные. Оно и для меня, и для вас.
Оскар, казалось, задумался.
– Если здесь такой рай, зачем вам нужна «ночная стража»?
Смегден повернулась к собаке.
– Всегда есть один-два хулигана, даже здесь, в Фиолетовом королевстве. У каждого может выдаться неудачный день, даже у эльфа. Даже, – добавила она, глядя на Цезаря, но уже не сверля его взглядом, – у кошки.
– У кошки, которая все еще дико голодная. – Посмотрев на бойкую мышь совсем в другом свете, Цезарь не стал облизывать усы.
– Не только Цезарь голодный. – Какао тоже требовались большие усилия, чтобы воспринимать болтливую мышь как друга и советчика, а не хрустящую закуску на скорую руку. – А как вы здесь ладите с другими кошками? Не говоря уже о ястребах и совах, волках и зубастых гоблинах? Тут все становятся вегетарианцами?
– Тогда это уже не рай, – разочарованно просвистел Сэм. – Змеи не могут питаться фруктами, в них косточки.
– Конечно, – сообщила им Смегден, – никто из вас, наверное, никогда не слышал и уж точно не встречал мясофрукт.
Оскар смотрел на маленького лектора разинув рот:
– Мы многое повидали в своих странствиях, но среди тех чудес, что попадались нам, не было никакого мясофрукта.
Мышь понимающе кивнула, и ее крохотный черный нос качнулся вверх-вниз.
– Значит, пора восполнить этот пробел. Пойдемте за мной.
Они прошли с полквартала, все дальше углубляясь в город. Уже была почти ночь. Цезарь протянул лапу.
– Давай, давай, залезай мне на спину. Если место, куда ты нас ведешь, не прямо за углом, я умру с голода. И если ты хоть раз скажешь, что тебя укачивает, я откушу твой жирный лысый хвост по самую попу.
Кротко кивнув, Смегден позволила усадить себя на шею Цезарю. Белая шерсть там была такая густая, что ей приходилось обеими руками раздвигать ее, чтобы видеть дорогу. Оскар уже тяжело дышал, высунув язык. Он сам хотел предложить везти провожатого, но Цезарь опередил.
– Поверни здесь направо, – уверенно показала Смегден. Под ней был сговорчивый, но резковатый скакун в виде Цезаря. Он заметил, как Какао язвительно ухмыляется, глядя в его сторону. И он предостерегающе зарычал.
– Если ты расскажешь хоть кому-нибудь в лесу, когда мы вернемся в Фасна Визель, что на мне ездила мышь, я откушу тебе пол-уха.
Какао мрачно кивнула в ответ на эту угрозу, но ее ухмылка стала еще шире.
– Если многие здешние животные когда-то были людьми, – с любопытством спросила Макитти у их крохотной проводницы, – то кем в той жизни была ты?
Смегден пожала своими маленькими плечиками:
– Разве это имеет значение?
