– Разве это имеет значение?
– Нет, просто так полюбопытствовала.
Так и не ответив на ее вопрос, Смегден пустилась в описание зданий, мимо которых они проходили.
Когда, наконец, исчезли последние лиловые лучи заходящего солнца, ночные обитатели города начали выползать из своих кроваток. Впечатленные гости мяуканьем, свистом и шипением выражали восхищение неземной красотой появившихся волшебных жителей.
Кто выходил, кто вылетал из своих домов. Жители светились сами по себе, и было понятно, почему они предпочитали темное время суток. Среди них были сверкающие феи, которые молнией носились туда-сюда на крыльях из светящихся мембран, громоздкие горбатые тролли и огры мерцали с разной силой в зависимости от того, насколько громко хрюкали. Лучезарные гномы разъезжали на высоко летящих гриффонах, любезно помогающих им. Каждым взмахом своих мощных крыльев гриффоны выбивали сноп искр. Спрайты висели в воздухе целыми пучками, как гроздья лепечущего светящегося винограда. Поражали разнообразие и насыщенность цветов – от самого легкого тонкого оттенка лавандового до темно-фиолетового, почти черного.
Цезаря, Какао и Макитти неудержимо тянуло побегать за этим летающим, снующим и порхающим многообразием. Но приходилось сдерживать природные инстинкты. Начать без разбору ловить гуляющих жителей, будто они всего лишь куча светлячков, – это не лучший способ понравиться населению, чья помощь им может очень понадобиться.
Мимо них медленно пролетела процессия эльфов-мотыльков. Все с птичьими крыльями и очень чванливые – один взрослый и десяток детишек. Один из малышей нарочно влетел Цезарю в ухо, и тот взвыл от удивления. Но прежде чем он успел поднять лапу и почесать пострадавшее ухо, юный летун уже выскочил и присоединился к своему семейству. Коту все это не очень понравилось.
– Не обращай внимания, – посоветовала Цезарю его лилипутская наездница. – Чего еще ожидать от эльфа?
– Хотел бы я посмотреть, как он будет смеяться, когда я оторву ему крылья. – Цезарь неохотно ограничился рычанием в сторону быстро удаляющейся воздушной эскадрильи. Смегден наклонилась между его ушей и неодобрительно заглянула ему в желтый глаз.
– Так ты обязательно понравишься местным.
– Далеко еще? – спросила Какао. Хотя она была также ошеломлена ночной красотой города, но эти красоты не наполнили ее пустой желудок. И оттого, что их проводница все больше и больше напоминала ей меховую брошку с ушами, легче не становилось.
– Чуть-чуть, – заверила ее Смегден. – Здесь, за углом.
– А что делает весь этот волшебный народ? – спросил Оскар. – Не думаю, что им есть, чем заняться.
– Нет, что ты, дел много, – сообщила ему их провожатая. – Надо поддерживать старые заклинания, предлагать на утверждение новые. Нужно заполнять туманные пустоты, смазывать врата в другие миры. Еще надо присматривать за порталами в другие измерения, а то крылья развоплощения начнут шелушиться. Поэтому чистильщики здесь трудятся круглосуточно по сменам. Все это эфемерное и незримое хозяйство трудно поддерживать в безукоризненном состоянии одними только чарами. Так что здесь у каждого есть работа.
– Даже у тебя и твоих пискливых друзей? – спросил сверху Тай.
– Особенно у меня и моих друзей. – Смегден старалась рассмотреть, куда они едут, поверх гривы Цезаря. – Во-первых, одни только заклинания не очень эффективны против насекомых. Даже в самом культурном виде тараканы совершенно не волшебные, зато очень вкусные.
Оскар поморщился.
– Нет уж, спасибо. Я лучше каждый день буду съедать миску падали.
– Тебе не придется это делать. – Мышка махнула рукой. – Вон впереди Общие сады.
Оскар раньше полагал, что Фасна Визель – самое красивое место на свете, которое он когда-либо видел, и не только потому что это был его дом. Но великие Общие сады Фиолетового королевства во всем превосходили древний лес, по которому он бегал щенком, а потом уже и взрослым псом.
Невероятное разнообразие деревьев мерцало перед ним не в лунном свете, а в своем внутреннем сиянии. Свечение и сияние листвы было все того же повсеместного сиреневого цвета, но тем не менее каждому дереву удавалось создать впечатление прикосновения золота, капли серебра и еще множества других оттенков. Путники не видели столько красок в одном месте, с тех пор как покинули дом и попали в радугу.
Среди деревьев резвились ночные животные. Здесь не было никого из волшебного народа, только опоссумы и летучие мыши, лемуры с большими ушами, самые разнообразные змеи и лягушки, в общем, все твари, предпочитающие ночную жизнь.
Их экскурсовод провела их к странному дереву с тремя сросшимися стволами. На нем были крупные сверкающие цветы, а на ветках еще висели длинные тонкие фрукты в виде трубочек. Кучи таких же фруктов валялись на земле под деревом, соблазняя путников. Спрыгнув с шеи Цезаря, Смегден попросила их еще немного сдержать свой голод.
– Не ешьте их, они упали еще на прошлой неделе. Давайте я вам достану свежих. – Изогнув шею, она позвала кого-то на дереве. Ее тонкий голосок было слышно на удивление далеко.
Из листвы вынырнула пара быстрых белок. Ворча, они согласились исполнить просьбу Смегден. Очевидно, несмотря на свой маленький рост, она была здесь важной персоной. Оскар сразу вспомнил, как ей на помощь быстро пришла целая стая грызунов.
Быстро и умело работая, две белки перегрызали тонкие стебельки, за которые спелые фрукты прикреплялись к веткам дерева. Они падали на аккуратно подстриженную траву поддеревом и еще несколько раз подпрыгивали, прежде чем остановиться. Подскочив к ближайшему из них, Смегден откусила немного с одной стороны и задумчиво пожевала: она пробовала свежие продукты естественной кухни.
– Сегодня совсем неплохо. – Она поманила Цезаря. – Попробуй.
Кот засомневался:
– Грызуны – как и собаки, едят все без разбору.
– Эй, ты! – возмутился Оскар.
Но кот-мечник не обратил на него внимания.
– Выглядит не очень аппетитно. Похоже на овощ, а я не люблю овощи.
– Давай заключим сделку. – Самоуверенная Смегден откусила еще кусочек и продолжала говорить с набитым ртом. – Если тебе не понравится, можешь откусить кусочек от меня.
– Такое предложение я от всего сердца приветствую. – Подбежав к дереву, Цезарь лапой прижал один из упавших фруктов и осторожно откусил. Его друзья наблюдали за ним. Проглотив пищу, он заулыбался так широко, как только может позволить кошачья морда.
– По вкусу цыпленок! – довольно хихикнул он и уже без колебаний стал есть длинный стручок.
Вскоре путники уже вовсю пировали, на время отложив свои поиски и расспросы, вкушая неожиданные ароматы чудесного фрукта. Тот, который Цезарь быстро съел без посторонней помощи, действительно по вкусу был похож на цыпленка, как и несколько других фруктов с того же дерева. На втором дереве фрукты обладали вкусом свежей телятины, а на третьем – отчетливым ароматом свежей рыбы. Они наелись, а Сэм больше остальных. Хоть он и ограничивал себя, но удавам свойственно наедаться до такой степени, чтобы потом едва двигаться. А вот Тай, решительно отказывавшийся становиться плотоядным, не ел мясофрукты, а клевал зерна, которых в траве было видимо-невидимо.
