— Если бы он оставался жив, то… — Левирррлейррра неожиданно склонилась к ребёнку, приблизилась к его лицу. — Я люблю тебя, сын! И всегда буду любить! Помни это!
Выпрямившись, повернулась к Морррварррту, провела ладонью по белобрысой голове.
— Всё, ребята, забирайтесь! Они идут. Я слышу… — она печально улыбнулась.
Мальчишки, понукаемые драконихой, опустились в выемку. Свернувшись калачиками, положили уснувшую девочку между собой.
— Мама, а как же ты? — Дррруагаррр приподнял голову. Эта мысль пришла неожиданно. И как только раньше о матери не подумал?
Левирррлейррра вздохнула.
— Настало время мне вернуться в Пламя!
Она резко взмахнула руками. Кусок стены обрушился на скорчившихся в яме детей. Сверху полетели бочки с вином, капустой и яблоками. Да и пустые ящики отправились следом. Несмотря на жидкость и просто влагу, присутствующую в большинстве из них, пламя разгорелось мгновенно.
"Эдон, Вечность сокрыта в огненной жидкости бочки с вином! Не дай ей уйти в небытие. А теперь прощай… Друг!"
"Левирррлейррра, что у вас там происходит? Я ни до кого не могу дотянуться. Где…"
Старейшая из огненных драконов воздвигла стену. Больше ни Друг, ни враг, не сможет забраться к ней в голову. Оставалась только надеяться — Эдон поймёт, что она подразумевала под Вечностью!
Левирррлейррра развернулась и стала ждать врага.
К тому времени, как люди ворвались в погреб, большая часть его уже находилась в огне.
— Вот она — дьявольское отродье! — выкрикнул кто-то из толпы. — Сожгла руку Серверу одним только прикосновением. Ведьма!
Лишь на несколько пламенных сполохов хватило у драконихи сил. Когда же остатки отданной в дар магии истощились полностью, Левирррлейррра гордо вскинула голову. Даже оседая по стене, она продолжала улыбаться в лицо врагу.
"Сурррджаррр — любовь моя, я иду к тебе!" — только и успела послать дракониха мысль, сожалея об одном. Она слишком поздно поняла, что значит любить и быть любимой.
Когда приблизившийся первым мужчина выдернул клинок из её тела, на лезвие плясали оранжевые язычки пламени.
— Вот дьявол!
Меч полетел в сторону, а его владелец запрыгал на месте, пытаясь снять боль с обожженной руки.
— Порубите эту падаль! — приказал появившийся на пороге главарь, что сам и не подумал пачкать руки. — Знаю я этих магов, ещё восстанет из мёртвых. С ней были два щенка. Где они?
— Сгорели, наверное. Может и сама в огонь бросила. Это ж нелюди! Что с них возьмёшь?
— Ладно, рубите и бросьте в пламя. Туда им и дорога!
Прикрыв глаза, маленький Дррруагаррр видел всё, что происходило в подвале. Беззвучно рыдая, он оплакивал обоих родителей. Больше никого не осталось у него в этом мире.
Рука Морррварррта нащупала его ладонь. Истинный драконёнок почувствовал крепкое пожатие кисти полукровки.
— Только мы теперь есть друг у друга, брат. Мы втроём и никого больше!
Дррруагаррр кивнул.
Так, лёжа в опасной тиши, два осиротевших драконьих ребёнка, поклялись в вечной дружбе, назвавшись не друзьями даже — братьями. Маленькую девочку, что притулилась между ними, окрестили сестрой.
А изуродованные останки некогда гордой драконихи полетели в огонь.
Люди же покинули подвал. Надо дальше прочёсывать замок и близлежащие постройки. Слишком много поганых магов затаилось в этой обители зла…
Страница пятая. Как рождаются сказки
Детей обнаружили через несколько дней.
Погреб выгорел изнутри, да и весь замок стал похож на обугленное чудовище.
Норррверррг осторожно разобрал булыжники и головешки. Сдул каменную крошку и золу с детских тел.
Эдон опустился перед выемкой на колени. Ладонь осторожно коснулась руки ближайшего мальчика.
Дррруагаррр вздрогнул, чуть приподнялся. Непонимающе огляделся. Осознав произошедшее, принялся расталкивать «брата».
— Морррварррт! Морррварррт, вставай!..
Растерянные драконята щурились на свет. Девочка по-прежнему спала.
— Живые! Все! — с облегчением выдохнул Эдон. В глазах его стояли слёзы. — Успели!
Устав от людской жестокости, драконы решили — пусть успокоится мудрейший. Они перестали показываться людям на глаза. О "четырёх стихиях" стали постепенно забывать. Уже через несколько столетий люди думали, драконы — всего лишь миф!
— Дракон! Дракон! — пастушонок, позабыв о стаде, со всех ног ворвался в село.
Люди не понимали о чём он. Крылатые ящеры живут лишь в легендах. Сказка, которой пугали детей, не могла вдруг стать реальностью…
Чёрная тень метнулась над домами. Селяне подняли головы.
Размеренно махая крыльями, огромный дракон величаво проплыл над селением. Из ноздрей чудовища вырывались кольца дыма. Столпы пламени извергались из приоткрытого рта. Зубы, когти да шипы отнюдь не прибавляли зверю привлекательности в глазах людей.
Жители деревни с визгом бросились по домам. Спешно подтаскивали они мебель к дверям, занавешивали маленькие окна.
Дракон же сделал один единственный круг над селом и умчался в окрашенные «кровью» небеса.
За день страсти несколько улеглись. Хотя редкий селянин не поднимал поминутно голову вверх. Вечером, освободившись от дневных хлопот, люди занялись обсуждением крылатого ящера. И его появление, и внешний вид обрастали всё более жуткими подробностями. Кто-то разглядел у него рога. Некоторые слышали громоподобный глас, вещающий о грехе того или иного жителя села, а то и народа в целом. Может сам дьявол явился выбирать себе жертву?..
Наутро крик злополучного пастушка так и вовсе разбудил деревню.
Как обычно встав спозаранку, мальчишка напихал в суму кое-какую пищу, чтобы перекусить на лугу. Выйдя во двор, отправился по нужде и тут такое…
— А-а-а… а-а-а, — кричал пастух, набирая всё новые обороты.
Только собрав вокруг всех селян — кто явился с вилами, кто с косой, а кто и вовсе с лопатой — парнишка указал пальцем на забор. Некоторые уже и без него уставились на надпись, выжженную по буквам на кривоватых досках.
— Тааак, — протянул староста. — Читать у нас кто умеет?
Он обвёл хмурым взглядом односельчан.
Хотя гора костей, что высилась рядом, красноречиво говорила сама за себя, прочитать написанное в послании всё ж таки неплохо бы.
— Лейка, — мстительно вставила одна из баб. — Она вона позавчёра только с города вернулася, а таперича задом перед нашими мужиками крутить.
Раздался гул согласных голосов, причем, только женских. Мужчины предусмотрительно помалкивали.
