Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!

– Ишь, какой привередливый. Не нравится из коробки – иди по трупам пошарь! Без денег все равно не обойтись. Жрать хочешь? Нет? Ничего, захочешь скоро. Вот тогда и поговорим о воровстве.

Я придвинул монеты Книжнику. Возьмет, куда он денется. Нельзя быть привередливым, когда в карманах ветер гуляет.

Дверь скрипнула, снаружи послышался легкий шелест, тут же все стихло. Я обернулся, схватившись за меч. Показалось, что ли?

– Дартч, ты ничего не слышал?

Книжник аж побледнел.

– Н-н-нет… Что случилось? Демоны?

– Да ничего… показалось. Ты золотишко-то бери. – Я перешагнул через труп трактирщика и невзначай приблизился к двери. Видать, и вправду показалось. Немудрено, уже мерещиться начинает.

– Не простой, видать, народ здесь собирался. – Я не спеша прошелся по залу, рассматривая мертвецов. – На разбойников не похожи, зря ты говорил. Скорее уж на местных, из богатеньких. Или на удачливых торгашей.

– Они ж не сами грабили, – Дартч насупился, потом одним махом сгреб монеты. Что и требовалось доказать. – Просто по ярмаркам бродили да у городских ворот уходящие караваны высматривали. А потом приятелям в лес весточки слали. Ждите, мол, к вечеру богатую добычу.

– Что же их городская стража не перевешала?

– А как докажешь, что они с разбойниками связаны? Поначалу пытались, арестовывали, допрашивали. А они свое: да, был, рядом по улице ходил, караван видел, ну и что с того? Когда караванщиков грабили, мирно сидел в городе, попивал пиво, дюжина приятелей подтвердит.

– Ловко.

– Это еще что! Говорят, последнее время до того разбойники обнаглели, что даже очередность установили между собой, кто когда караваны грабит. Слухи такие по городу ходили. Чтобы, значит, купцы совсем ездить не перестали. Три каравана пропустят, четвертый – в лесу исчезнет.

– Послабление, стало быть, купцам сделали?

– Кто же курицу режет, если яйца золотые? Видишь вон того, в меховом плаще? Это Пристон Гард по прозвищу Хитрюга Прист. Его вся Калунта знала.

Я остановился у самого большого стола посреди зала. Из сидящих этот Хитрюга Прит выделялся не только плащом. На мертвеце была толстая трехслойная кольчуга, у пояса – широкие длинные ножны, украшенные черненым серебром. Я не спеша потянул из ножен меч. Клинок вышел мягко, с хищным шелестом. Серьезное оружие, не для баловства. С такими по городу обычно не ходят. И сталь не чета тому мечу, что я у Желтомордого прихватил. Как раз по мне. Кольчугу, что ли, с него заодно снять?

– Вначале он, как и остальные, караваны грабил. А после смекнул, что грабить-то не обязательно. Купцы сами все отдадут, если попросить хорошенько.

– Как это?

– А так. Представь, выходит караван из города, а он главного караванщика в сторону отзывает и говорит: давай, мол, двести золотых, или сгинет твой караван, уж мои ребята постараются.

– И что, платили?

– Еще как. Поначалу несколько отказались… их потом так и не нашли. А потом платить стали. Купцы же не дураки, понимают, что двести золотых – меньше, чем весь караван.

– Ловко. И правда хитрый малый был. А чего он в таверну в броне приперся?

– Хитрюга всегда в кольчуге ходил, боялся, что приятели из других шаек нож в спину воткнут. Так он и этих старался опередить. Душегуб, одно слово. Плохой смертью помер, а все равно не жалко его. Нехорошо так говорить, но видят небеса, заслужил. Много крови на его руках.

– Зато внутри ни капли. Под чистую высосали. – Шутки мои Книжнику не нравились, но я не обращал внимания. – Слушай, Дартч, я вот одно не пойму. Ты мудрец, постигал всякие учености в библиотеках, людей сторонился, чтобы с мыслей не сбивали… а про разбойников знаешь столько, будто всю жизнь среди базарных сплетниц провел. Подозрительно это.

– Да я ведь и у них книги покупал, – нехотя проронил Книжник. – Некоторые фолианты… понимаешь, они бесценны, они стоят целых состояний…

– Можешь не продолжать. – Я усмехнулся. – Ты человек бедный, вот по дешевке у разбойничков древние книжки и скупал. К знаниям тянулся. Дартч, ты не перестаешь меня удивлять.

За дверью снова зашелестело. Теперь я был уверен: не послышалось. Меч Хитрюги лег в ладонь как влитой. Вот что значит хороший клинок! Стараясь не наступать на скрипучие половицы, я крадучись пошел к двери.

– Дартч, меч возьми… у кого-нибудь.

– Меч? Зачем мне? Я и обращаться с ним не умею. Для ученого человека такое оружие – не больше чем тяжелая железяка. Сила ума и мудрость – вот самое острое оружие, воин. Так говорил еще великий…

– Заткнись, Дартч. Не нравится меч, хватай нож. Или кочергу.

Видимо, мой тон подействовал. Книжник испуганно примолк, торопливо шаря вокруг себя.

– Демоны вернулись?

Я поднес палец к губам и приблизился к двери вплотную. Через узкую щель я видел смутную тень. Нечеловеческую. Меня прошиб холодный пот. Демон не врывался с рычанием в зал, не пытался атаковать. Просто стоял за дверью и ждал. От этого становилось жутко.

– Рист, ради богов, не молчи! Что случилось?

Вместо ответа я резко рванул дверь и наотмашь рубанул мечом.

Удар клинка по костяной броне отозвался в руке ноющей болью, и все же сталь сделала свое дело, с хрустом пробив панцирь. Вой демона резанул по ушам. Так и не успев разобрать, что за тварь прячется в темноте, я ударил снова. В лицо брызнула черная кровь. Издыхающий демон стал валиться на меня, распустив перепончатые крылья. Я опрокинулся на спину, чувствительно приложившись боком о край стола. Демон еще пытался дергаться, норовил достать меня лапой, но я извернулся и коротко взмахнул клинком. Отрубленная лапа отлетела в сторону. На какое-то мгновение морда умирающего демона оказалась совсем близко. Мерзкая морда, чешуйчатая такая, но все равно до безобразия похожая на человеческое лицо. Сплюснутые, покрытые пеной губы твари задвигались, словно она пыталась что-то сказать, глаза с узкими зрачками с ненавистью впились в меня… и погасли.

Я оттолкнул мертвую тварь, пытаясь выбраться из-под придавившей туши… и тут же увидел второго демона. Точно такого же, как и дохлый, только в добром здравии и крайне отвратительном расположении духа. Проклятье! Как же я не углядел!

Раскинув крылья, демон ощерился и зашипел:

– Книга… Книга…

Человеческие слова давались ему с трудом, сквозь шипение я не сразу и разобрал, что он говорит. А как разобрал, так меня снова пот прошиб. Книгу Ветров, вот что ему надо.

– Где… она? Книга…

Демон не нападал, хотя мог сейчас прикончить меня одним ударом. Меч придавлен крылом того, дохлого, ножа под рукой нет. Увернуться и то не выйдет. Я попробовал осторожно высвободить клинок, но тут же замер. Демон угрожающе зарычал, присел для прыжка. Святые небеса, ну и урод!