я ощущаю, как его дыхание касается волос, обрамляющих мое лицо.
– Этот дурак чуть все не испортил. Он хотел прекратить игру после того, как испытал чувства. Но он всего лишь человек, так что я вряд ли могу его винить.
– А у тебя нет чувств?
Его взгляд скользит туда, где я прячу кровоточащий палец.
– Я чувствую самые разные вещи.
Я сглатываю. Мне нужно выяснить, все ли вампиры такие – черствые и расчетливые, обращающиеся с людьми как с игрушками. Это было бы хуже смерти для нас с папой, но вряд ли Картер даст мне прямой ответ.
– Все ли в конце концов понимают, что ты вампир?
– Только самые сообразительные. Те, кто знает легенды и понимает связь с моим именем. Однако Николас – отличная приманка. Возможно, он лучший вампир, чем я. – Картер смеется, и звук получается на удивление легким, но в уголках глаз нет морщинок. И когда он резко умолкает, я не могу побороть дрожь. – Может, мне стоит превратить его в вампира. Что ты об этом думаешь, Виктория?
Я не отвечаю. Что-то подсказывает мне: проявить хоть малейшую заботу о Николасе – неправильный шаг. Мне не нравится, к чему идет наш разговор.
– Зачем тебе вообще зависеть от него? Почему бы не поиграть в собственные игры?
– Я со многим сталкивался, но игра в игре? Это что-то новенькое. Я услышал о маленькой уловке Николаса, а потом нашел его слабое звено. Я люблю слабых. Они невкусные. – Он слегка хмурится, потом улыбается. – Но их легко купить.
Мои мысли путаются в попытке связать все воедино.
– Даниэлла… Она знает, кто ты такой?
Картер кивает.
– У ее матери большие долги по медицинской страховке. Люди многое сделают для своих родных. Как я уже сказал, слабых легко купить.
– Это не слабость, – не подумав, возражаю я. Я уважаю Даниэллу за такой поступок. Она делает то, что должна, – как и я.
Картер пожимает плечами, наблюдая, как будто ждет, пока до меня дойдет.
И тут до меня доходит.
– Она оставалась с Генри наедине!
Картер наклоняется вперед, понизив голос так, что его едва слышно.
– Я оставался с Генри наедине.
Мое сердце замирает.
– Нет! Он бы мне сказал…
Картер сияет, раскачиваясь на пятках, и отмахивается, как будто речь идет о каком-то пустяке.
– Он никогда этого не вспомнит. Капля моей крови может исцелить, а правильное слово – стереть воспоминания.
Пятно на рубашке Генри… Он утверждал, что испачкался кетчупом.
На этот раз я сгибаюсь пополам, борясь с позывами к рвоте. Я виновата в этом. Генри заплатил огромную цену, чтобы я нашла вампира, и даже не знает об этом.
Я не могу допустить, чтобы его жертва была напрасной. Я выпрямляюсь. У Картера такой вид, словно ему становится скучно.
Я пытаюсь сглотнуть, но ком застревает где-то глубоко в горле, и я едва могу выдавить следующую фразу.
– Значит, ты один из них.
– Да.
– Ты убиваешь людей.
– Я даю им то, что они хотят. – Картер задумчиво улыбается, как будто погрузился в сладкие воспоминания.
– Я хочу быть вампиром.
– Ты только так говоришь.
– Ты обратишь меня?
– Я еще не решил. – Он проводит языком по верхней губе. – Я не могу решить, пока не попробую тебя на вкус… пока не почувствую ритм твоего сердца, когда жизнь вытекает из тебя и проникает в меня. Будет ли оно до самого конца бешено колотиться от страха в надежде жить дальше, или замедлит биение, сдастся, примет желаемое – сладкое блаженство небытия? Я даю людям то, чего они по-настоящему хотят.
– Похоже на невыгодную сделку.
– Это мое единственное предложение. Отдай себя в мои руки, и я решу, как с тобой поступить.
– А кто-нибудь вообще соглашался на это?
– Немногие.
– И сколько людей ты в итоге обратил?
Картер ухмыляется.
– Немного.
– Что стало с остальными?
– Ты ведь знаешь, кто я.
Знаю. Один из братьев семьи Картер. Серийный убийца. Вампир.
Я пристально смотрю на него, ожидая увидеть, как жестокость, искривившая его губы, отразится в его глазах, но они пусты, и почему-то от этого еще хуже.
Но у меня осталось несколько часов до того, как наступит пора ехать в аэропорт. И нет времени искать вампира получше. К тому же я не знаю, существуют ли вампиры получше.
– Согласна, – говорю я.
Веки Картера трепещут, и слабая искра жизни наконец мелькает в холодных, мертвых глазах, когда он сокращает расстояние и прижимается вплотную ко мне.
Даже человек может услышать, как бьется мое сердце.
Картер убирает волосы с моей шеи, а затем его руки тянутся к решетке у меня за головой. Его лицо наклоняется еще ближе.
– Стой спокойно, или будет больно, – шепчет он, а затем вонзает в меня зубы, и делает это отнюдь не медленно и чувственно. Именно так я представляю себе укус змеи – острый, злой и болезненный.
Тело содрогается от желания вырваться. Картер не держит меня. Его руки сжимают прутья по обе стороны от моей головы, но единственная часть его тела, которая касается меня, – это зубы, впившиеся в мою шею.
Возможно, это часть испытания – стоять смирно, когда я могу рвануть прочь в любой момент.
Я прикусываю щеку изнутри, чувствую вкус крови – густой и медный – и стараюсь не закашляться. Интересно, для Картера это кажется вкусным? Я не могу представить, как буду пить кровь, чтобы жить. Не могу представить, как убиваю другого человека, чтобы жить вечно. Картер выпил кровь Генри и не убил его, но, возможно, стереть чью-то память – это даже хуже. Самое отвратительное надругательство. Должны быть другие способы: кровь животных, пакеты с донорской кровью… Мне нужно выяснить. Нужно расспросить Картера подробнее, заранее все узнать. Я до сих пор не знаю, что значит быть вампиром, ведь все, что показывал мне Николас, было подделкой. Полагаю, что это лучше, чем смерть, но единственный вампир, которого я встречала, – это серийный убийца, пустая оболочка человека. Единственный проблеск эмоций я увидела в его глазах тогда, когда согласилась вверить свою судьбу в его руки.
Что, если вампиры вообще ничего не чувствуют? Мертвы как внутри, так и снаружи. Неделю назад это, возможно, и привлекло бы меня, но сейчас… Ко мне только что вернулись эмоции. Я только что снова ощутила себя живой и не хочу возвращаться к бренному существованию вместо полноценной жизни.
Мой пульс замедляется? Непонятно. Продолжай бороться. Будь храброй. Будь сильной, как Баффи.
Что-то горячее течет по моим щекам, и в первые мгновения кажется, что Картер укусил меня в
