"Удачи, подружка", - мельком оглянувшись, пожелала Мерси.
На улице было совсем не темно - полная луна светила над озером. Небо не могло похвастаться ни одной, даже самой крошечной тучкой, и россыпь звезд заставляла сердце трепетать. Девушка спустилась к воде и не заметила, как Юно с Сатоси растворились за спиной. Она шла по пляжу и не чувствовала холода. Завернула за дом, обошла несколько кустов и застыла как вкопанная.
В озере, позволяя воде омывать ноги чуть выше колен, стоял Хирано Таики. Совершенно голый. И мокрый. Черные, отросшие со времен первой встречи волосы, опускались до лопаток. Мерси распахнула рот и боялась пошевелиться. Неужели это ей не кажется? И он сейчас… вот прямо так… возьмет и обернется…
- Мама… - шепотом выдохнула покрасневшая до корней волос "гейша". Она впервые видела обнаженного мужчину так близко. Она вообще впервые видела обнаженного мужчину! А с такой фигурой вполне возможно больше никогда и не увидит! Рельефные плечи, широкая спина, тонкая длинная талия, узкие бедра, мускулистые длинные ноги…
"Если я прямо сейчас брошусь к нему на шею, это будет слишком эксцентричный поступок?" - пришла в голову Мерси совершенно серьезная мысль. В груди порхали бабочки, а низ живота как-то странно ныл. Губы показались такими сухими, что язык почти непроизвольно их облизал. Как будто чужими руками, рыжая подтянула вверх подол кимоно, обнажила тонкие щиколотки, и уже почти сделала первый шаг навстречу столь желанному мужчине, когда он чуть заметно повернул голову:
- Мерси-тян, если ты так и будешь на меня смотреть, я не смогу выйти на берег.
Его голос, чуть хриплый, бархатный заставил девушку вздрогнуть. Резко отвернувшись, она смущенно опустила голову и наблюдала только как играют тени на освещенном луной песке.
- Что ты здесь делаешь, Мерси-тян?
Девушка вскинула глаза - Таики в шелковом кимоно на голое тело, без каких-либо намеков на верхнюю одежду, босой на едва ли не ледяном песке, выглядел еще более ошеломляюще чем в воде. Наверное, потому что лицом стоял… И все-таки:
- Тебе не холодно? - сглотнула девушка и сама не узнала свой голос. Таики усмехнулся:
- Мне даже немного жарко… - шепотом ответил он, наклоняясь к Сирене. - Ты так прекрасна в этом наряде.
Мерси задохнулась от близости златоглазого лица и, потянувшись навстречу, едва не брякнула:
"Для тебя старалась!"
Хорошо, что дыхание вовремя перехватило когда губы Хирано нашли ее, ждущие, просящие, требовательные. Она прильнула к нему, обхватила руками за шею, запустила пальцы в волосы. А он пил ее дыхание, чувствовал ее тепло и удивлялся, как глубоко эта юная рыжая школьница запала ему в сердце. Тому, как она заставляла его переживать, смотреть на нее, не отрывая глаз, хотеть все время быть рядом. Вытянуть шпильки их этих прекрасных локонов и насладиться их ароматом. Он пришел из Огненного мира, чтобы подчинить Феникса… как же могло случиться так, что она подчинила его?
Они еще долго стояли и целовались. И ничего не было вокруг - ни холода мартовской ночи, от которого пар подымался над озером, ни Юно с Сатоси, по-волчьи тихо сновавших вокруг. Только Таики, прижимавший к себе свое непознанное сокровище. И Мерси, целиком отдававшаяся чувствам. А потом они ходили по берегу, как типично японская парочка взявшись за руки и грея друг друга своим теплом. И опять целовались. Смеялись, пели, и снова целовались… И только когда ночь перевалила за полночь, Таики отвел девушку к дому.
Остановившись у дверей ее комнаты, он знал, что если сделает один шаг - эта ночь закончится иначе. Она сама звала его, своим взглядом, своими горящими глазами. И, черт подери, он давно ничего не желал так сильно, как переступить сейчас порог. Но вместо этого он коснулся губами тонких пальчиков, пожелал спокойной ночи тоном, от которого у девушки мурашки по спине побежали, развернулся на каблуках и ушел, усилием воли подавляя в себе жгучее чувство неудовлетворенности.
А Мерси той ночью заснула со счастливой улыбкой на губах.
14 марта 20ХХ года
"Дорогой дневник. Сегодня я вернулась с озер. Юмико подарила мне на прощание свой личный гербарий, а Юно - набор карт. Но самый главный подарок сделал Таики. Дневник, я, кажется, влюбилась! Боже, если бы ты его видел. Он словно ангел с золотыми глазами… хотя нет, скорее демон. Потому что не бывает у ангелов такого огненного взгляда, таких сладких губ… Я думаю о нем, и у меня внутри словно пожар разгорается. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Он не просто в моем сердце. Каждое мгновение, каждую секунду я слышу его голос в ушах, вижу в зеркале как он стоит за моим плечом, слышу стук его сердца рядом со своим. Чувствую дыхание в волосах. Мне все время кажется словно он рядом и, стоит только протянуть руку - я его коснусь. Наверное, ты думаешь, я сошла с ума? Так и есть. Я действительно рехнулась и не собираюсь это отрицать. Да! Я больна! Когда прыгаю по комнате в обнимку с любимым плюшевым медвежонком, когда танцую и хочу заставить улыбаться каждого, потому что мне хорошо. Пускай это и зовется сумасшествием, но кто сказал, что я хочу выздороветь?! Кто сказал, что это необходимо? Если любить означает быть счастливой - то больше мне ничего не надо. Только он, я… и пусть весь мир подождет…"
Мерси ждала понедельника, как голодающий ужина. Одновременно и страшилась подумать как ее Таики встретит, и не думать об этом не могла. Несколько раз за ночь просыпалась, на часы смотрела - ужасно боялась проспать. И, как на зло, под самое утро заснула так крепко, что Сёя на силу добудился:
- Госпожа, у вас сегодня первый экзамен! - напутствовал он зевающую Мерси по дороге в школу. - Вы должны быть в лучшей форме, если хотите заработать достаточно баллов!
- Угу… - вяло отвечала девушка. Акиро будто специально сделала ей сложную двухэтажную прическу с кучей шпилек, и откинуться на сидении было попросту невозможно. А очень хотелось. Потому к Фузиоку Мерси приехала вся исцарапанная и потерявшая треть красоты на голове. Кряхтя и морщась, девушка выбралась из машины, с чуть слышным скрипом прогнулась в пояснице и охнула, когда перед нею, словно из воздуха, нарисовался Хикару.
- С добрым утром, тенши, - улыбнулся он.
- Доброе, Ямамото-кун.
Парень нахмурился. Одного слова для него было достаточно, чтобы понять, как многое изменилось. В Японии даже близкие друзья обращались друг к другу по фамилии. Но Мерси в силу своего непреодолимого американизма, это делала только в порыве гнева или обиды. А чтобы вот так - совершенно спокойно, едва не засыпая на ходу, обратиться к нему "Ямамото"…
- Хочу пожелать тебе удачи на экзамене по английскому, - немного сухо продолжил Президент.
