– Нет здесь никаких детей, – напомнил Хамфри детям. – Одни копии. Кроме того, та демонесса была моей законной женой.
Близнецы задумались.
– Я предлагаю сделку, – сказал Джот.
– Да, честную сделку, – сказала Титтл.
– Но если она будет нечестной, то я ее не заключу, – сурово сказал Хамфри.
– Я задам тебе Вопрос, – сказал Джот.
– На который ты не ответишь, – добавила Титтл.
– Значит, это нечестный Вопрос, раз я не смогу ответить.
– Если ты ответишь правильно – ты победил, – сказал Джот.
– А если нет – то ты проиграл, – сказала Титтл.
– Но это должен быть честный Вопрос, – настаивал Хамфри.
– Это легкий Вопрос, – сказал Джот.
– Кто угодно ответит, – согласилась Титтл.
Лакуна знала, что все обстоит в точности наоборот, о чем Хамфри предупредил ее еще в самом начале. Как же он теперь будет выкручиваться?
– Позволь это решать мне самому, – сказал Хамфри. – Скажи, что это будет за Вопрос, а я решу, стоит ли на него отвечать.
– Вопрос будет такой, – начал Джот.
– Какого цвета трусики у русалки Мелы? – закончила Титтл.
– Возражаю, – сказал Хамфри. – Она вообще не носит трусиков. Это Вопрос без Ответа, а стало быть – нечестный.
– Но она их будет носить, – заспорил Джот.
– Когда ей придется пройтись пешком, – пояснила Титтл.
– С чего бы это ей ходить пешком? – спросил Хамфри. – Она предпочитает плавать.
– А она пойдет искать мужа, – сказал Джот.
– В следующем томе Истории Ксанта, – добавила Титтл.
Хамфри кивнул.
– И ты спрашиваешь меня, какого цвета она наденет трусики, когда выйдет на сушу?
– Да, – сказал Джот.
– Именно тогда, – согласилась Титтл.
– И от правильности моего Ответа зависит судьба Розы?
– Точно.
– Верно.
Лакуна знала, что Хамфри знал, что Демон знал, что может проследить за тем, какого именно цвета трусики наденет Мела. На что же рассчитывает Добрый Волшебник?
– Что ж, Вопрос честный, – подумав немного, сказал Хамфри. – Но не будет ли слишком утомительным ждать, пока это случится? Мела выйдет на сушу только через год.
Что он делает? Он согласился считать честным такой нечестный Вопрос!
– Ну и подождешь, – сказал Джот.
– Какая тебе разница! – добавила Титтл.
Хамфри приподнял бровь, собрав над ней морщинки.
– Речь идет не только обо мне. Я имел в виду тебя самого. Не будет ли утомительно это годичное ожидание – тебе? Если да, то, может быть, ты предпочтешь более быстрый путь?
– У меня демоническое терпение, – сказал Джот.
– Я могу ждать вечно, – согласилась Титтл.
– А чтобы ты не смухлевал, то лучше тебе не вмешиваться весь этот год в дела Ксанта, – сказал Хамфри. – Оставь трусики в покое.
Лакуна смутилась, но тут же уразумела, что речь идет о трусиках русалки Мелы. Если Демон не сможет придать им другой оттенок, то Хамфри победил. Но представить себе целый год без магии! Что станется с Ксантом за это время?!
– Ты попал в самую точку, – сказал Джот.
– Но только в одну, – сказала Титтл.
– Я думаю, тебе стоит предпочесть окольный путь, избавляющий нас обоих от многих неудобств, – сказал Хамфри. – И мы вполне можем их избегнуть...
– Что? – сказал удивленный Джот.
– Как? – спросила Титтл.
– Предлагаю полюбовную сделку, – сказал Хамфри. – Если я сейчас отвечаю на Вопрос, то нам обоим предстоит утомительное ожидание, пока не выяснится правильно ли я ответил. Но мы могли бы просто пренебречь как Вопросом, так и Ответом.
– Ты сильно поумнел, – заметил Джот.
– В человеческих пределах, конечно, – уточнила Титтл.
В самом деле? Лакуна, например, этого пока не замечала. Впрочем, она никогда особенно не разбиралась ни в Волшебниках, ни в Демонах.
– Каждый первый месяц я согласен проводить в Пекле, – сказал Хамфри. – Но каждый второй месяц Роза будет проводить в Ксанте. Равновесие таким образом сохраняется, и никто никому не должен.
– Тебя нельзя пускать в Пекло, – сказал Джот.
– Ты там всем голову заморочишь, – сказала Титтл.
– Но кто еще согласится по своей воле пойти в Пекло? – спросил Хамфри. – Один только я.
– Не только.
– Да, есть еще кое-кто.
– И кто же это?
– Горгона, – сказал Джот.
– Твоя другая жена, – уточнила Титтл.
– Да я никогда не осмелюсь даже попросить ее об этом! – вскричал Хамфри.
– А я осмелюсь, – сказал Джот.
– И еще как! – добавила Титтл.
Оба вскинули четыре розовые ручонки – и в приемной возникла Горгона, вся в черном и при вуали.
– Хамфри! – воскликнула она. – Ты уже покончил со своим делом?
– Я заключил с Демоном X(A/N)th'ом сделку, – сказал он, – чтобы облегчить участь Розы. Суть моего предложения в том, что я буду проводить в Пекле такое же время, какое Роза будет проводить в Ксанте. Но...
Завуалированные глаза Горгоны сузились.
– Иными словами, ты хочешь быть с ней вместе и здесь, и там? – спросила она. – Я смотрю, ты слишком умен!
– Да, что верно – то верно, – сказал Джот.
– Тот еще хитрюга, – поддержала Титтл.
Вуаль всколыхнулась. Горгона смотрела на близнецов.
– Дети?
– Так сейчас выглядит Демон, – пояснила Лакуна.
Горгона снова повернулась к Хамфри.
– Так вот, не бывать этому! В Пекло вместо тебя пойду я!
Хамфри выглядел весьма удивленным, но Лакуна понимала, что все это он предвидел и теперь лавирует между Демоном и Горгоной, выигрывая очко за очком.
– Я бы никогда не попросил тебя о...
Горгона разглядывала детишек.
– Если я переселюсь на месяц в Пекло, смогу ли я продолжить карьеру кошмарной актрисы?
– Если Сивый Мерин предложит роль, – сказал Джот.
– В Пекле тоже кошмаров хватает, – добавила Титтл.
– Но... – сказал Хамфри.
– Тогда я иду, – сказала Горгона.
– Я согласен, – сказал Джот.
– Она может тебя заменить, – согласилась Титтл.
Хамфри все еще выглядел изумленным.
– Ну, если ты так решила...
– Я согласен на сделку, – твердо сказал Джот.
– Горгона может подменить твою жену в Пекле, – добавила Титтл, ставя точки над нужными буквами.
– Тогда я вынужден согласиться, – сказал Хамфри, беспомощно разводя руками.
Лакуна видела, что план Хамфри удался. Добрый Волшебник ухитрился одним махом изъять Розу из Пекла и решить проблему с двумя женами. Здорово он надул всемогущего Демона!
Джот немедленно повернулся к Лакуне.
– Я бы так не сказал, – заметил он.
Титтл также повернулась к Лакуне.
– Он просто про-демон-стрировал здравомыслие, – сказала она.
Лакуна ужаснулась. Оказывается, Демон читал ее мысли! Выходит, Хамфри вовсе не одурачил его, а напротив – предложил честную сделку.
