— Лира, — остановил поток моих восторгов профессор. — Это было гениально, не спорю. Но с течением времени я заметил и неприятное воздействие. Чем дольше я смотрю на несовершенство этого мира, тем больше оно меня раздражает. А мне не нравятся всплески неконтролируемой ярости, даже справедливые.
— Понимаю, мой лорд, — склонила голову я. — Маг, который не может себя контролировать, становится уязвимым. Это неприятно.
— Я исследовал возможности привести все в надлежащий вид, — кивнул он. — И пришел к выводу, что единственная реальная возможность это сделать — сила. Надо силой загнать безмозглое стадо в разумные рамки.
Я открыла рот, готовясь задать очередной вопрос для поддержания собственного рискованного амплуа чокнутой заучки, но он жестом приказал мне молчать.
— Да, да. Именно силой. Но точечные удары могут длиться сколь угодно долго. И не привести ни к чему. Поэтому я решил взять на себя бремя верховной власти.
— Мой лорд, — я склонила голову, опасаясь, что ужас, клокочущий в душе, мелькнет в глазах.
— Мой Род не принадлежал к лордам Десятки, — хмыкнул Лэнгли. — Еще одна неразумная отрыжка нынешнего бредового строя. Среди Десятки есть два Рода бездарков, магия в которых выродилась напрочь. Но даже они имеют больше прав на престол чем я! Самый могущественный маг современности!
— Были два бездарка…
— Да, действительно, запамятовал. Но это не важно. Важно то, что, пока я буду наводить порядок в этой стране, найдется множество идиотов, которые станут орать, что мои претензии незаконны и беспочвенны. Мало того. Меня будут пытаться убить с завидным постоянством. Фанатиков в нашей стране хватает. Не то чтобы кому-то могло это удастся. Но и терять время, долго оправляясь от какой-то удачной попытки, я тоже не желаю. И вы решите для меня эти два вопроса раз и навсегда. Тиссари станет залогом законности, а очищающая — быстрой регенерации.
— Но я не целитель, мой лорд, — опешила я. — Я не смогу ускорить восстановление.
— Целитель, Лира. Вы самый лучший целитель. Но только для одного-единственного мага.
— Мой лорд?
— Не разочаровывайте меня. У вас, конечно, не может быть той массы знаний, которая есть у меня. Но мне всегда нравилось ваше умение делать выводы. Итак, исходные данные. Магические браки нерасторжимы. Жена-очищающая — гарантия продолжения рода…
— До рождения наследника магия очищающей вытащит ее супруга, даже если он одной ногой уже за Гранью, — продолжила я, внезапно охрипнув.
— Совершенно верно, — одобрительно кивнул Лэнгли. — Поэтому мы с вами объявим о помолвке немедленно. Разумеется, вы станете супругой лорда Ланга. Профессор Лэнгли тихо скончается в своем особняке. Давно пора, кстати. Мне безумно надоело это обличье.
— Но… Э… — проблеяла я, не в силах вымолвить ни слова. Осознание истинной глубины той пропасти, куда меня угораздило свалиться, накатило на сердце ледяной волной отчаяния.
— Но? — переспросил он, тяжелым взглядом пригвоздив меня к полу.
— Но я не готовилась к такому событию, — судорожным усилием выкрутилась я. — Вы же знаете, я не придаю значения условностям вроде того, как и где положено выглядеть. Но рядом с королем должна стоять королева, а не…
Я демонстративно одернула экстремально короткий подол своего платья.
— Об этом я позаботился, — уголками губ улыбнулся Лэнгли. — Я же говорил, что присматривался к вам. И принес все необходимое. Вещи в спальне. У вас есть полчаса, чтобы… придать себе вид королевы.
«Сейчас?!» Едва не сорвавшийся от удивления вопрос я прикусила вместе с кончиком языка. Ручной вивисектор лидера радикалов не удивляется. Ручной вивисектор лидера радикалов не переспрашивает. Ручной вивисектор лидера радикалов выполняет приказы. Как же меня задолбала эта роль!
Мне оставалось только поклониться и уйти.
— Всегда ценил в вас отсутствие неуместного любопытства, Лира, — бросил мне в спину Лэнгли.
Я притормозила на долю секунды, чтобы уважительно кивнуть, и вышла вон. В спальне на моей кровати лежало роскошной платье. Рядом стояли изящные туфли. А в распахнутой шкатулке на туалетном столике искрились драгоценности. Сбросив с себя все, я распахнула неприметную дверь и встала под душ. Только тут, отвернувшись лицом к глухой стене, я позволила слезам вырваться из-под контроля: «Доигралась, спасительница миров? Допрыгалась, тиса Ланг, королева и полная идиотка?! Как же теперь выпутаться?!»
* * *
Тридцать минут спустя, обряженная в баснословно дорогое платье и еще более дорогие украшения, я выплыла из дома, легко опираясь на руку самого опасного волшебника современности. «Как же ты вляпалась в это дерьмо, Ари?» — всплыло в уме полузабытое имя из прошлой жизни. Но ответа не нашлось, и я, едва заметно качнув головой, вложила пальцы в ладонь профессора Лэнгли. Впрочем, от надутого старика снова не осталось и следа. Рядом со мной стоял стройный мужчина с гладко зачесанными назад волосами в расшитом серебром костюме.
Карета, поджидавшая сразу за воротами моего дома, доставила нас к роскошному особняку, сильно смахивающему на дворец. Вышколенный лакей, обряженный в ливрею со смутно знакомым гербом, повел нас к дому, и мне моментально захотелось провалиться под землю, а лучше еще куда-нибудь поглубже. У распахнутой настежь двери стояла тиса Тильвари, а рядом — Альв.
Пока мы шли по усыпанной темным гравием дорожке, к подъедной аллее подкатили еще несколько карет, и к парадному входу наша колоритная пара добралась уже в сопровождении небольшой свиты аристократов из тех, чьи радикальные взгляды уже давно перестали являться секретом. Профессор Лэнгли… то есть, теперь уже окончательно лорд Ланг перестал скрывать свою политическую позицию — больше я никак это демонстративное шествие понять не могла. Впрочем, я не сомневалась, что те, кому надо, и без того знали этот общеизвестный секрет.
Лицо тисы Тильвари оставалось бесстрастным, Альв же не посчитал нужным прятать свои чувства. Презрения, сквозившего в его взгляде, хватило бы, чтобы на месте сгноить парочку мелких форм жизни вроде червей.
«Замечательно… Виктор не стал скрывать то, что увидел, — с долей фатализма подумала я, раскланиваясь с хозяйкой приема. — Ладно, мы не гордые. Знал бы ты, Альв, какую рожу мне хочется скорчить, глядя в зеркало… Твои гримаски нервно стоят в сторонке. Главное, не суйся разговоры разговаривать».
Мое желание оказалось выполнить проще простого. Альв откровенно избегал бывшую подругу. А для меня слишком открыто демонстрировать интерес к известному последователю защитника справедливости Лерроя, находясь в окружении двух десятков радикалов и их лидера, было бы верхом глупости.
Я пыталась отрешиться от печальных мыслей, вызванных очередным дном, которое пробила моя репутация в своем стремительном падении, и с трудом улавливала, что происходит вокруг. Вроде бы прием устроили по случаю помолвки Альва, но с кем, я так и не поняла. Тильвари пытались удерживать нейтралитет, притормаживая излишне импульсивного наследничка, и потому в одном доме оказались и радикалы, и консерваторы, и престарелые болтуны из общественного совета, и еще Серая госпожа знает кто. Огромный зал, скорее всего, опутанный чарами расширения, с трудом вмещал всех гостей. Именно этот базар Лэнгли и выбрал для одного из своих редких выходов «в люди». Мало того, притащил сюда и меня. Теперь даже до слепо-глухого тупицы дошло, к какой партии принадлежит самая молодая Мастер-артефактор в истории и единственная очищающая нынешнего столетия. На останках моей доброй славы можно было поставить в качестве надгробия большой жирный крест.
Но на этом удары, припасенные для меня судьбой на сегодня, не закончились. Ближе к концу, слегка успокоившись, я с показным равнодушием оглядывала зал и заметила нескольких аристократов в дальнем углу за колоннами. Они о чем-то спорили, яростно жестикулируя, а потом один отделился о компании, вышел из тени драпировок и решительно зашагал в нашу сторону. И тут я его узнала.
