Не веря собственным глазам, я сморгнула. Сердце пропустило удар, а потом забилось в рваном заполошном ритме. Чуть ли не силой я заставила себя отвести взгляд от стройной фигуры в темном строгом камзоле. «Не смей! Не смотри на него! — мысленно орала я, пытаясь совладать с накатившим страхом. А где-то на границе сознания бились в агонии остатки мечты. — Почему?! Не хочу! Не хочу, чтобы он видел меня с ними! Не надо! Ну, пожалуйста! Не подходи!..»
— Вы позволите пригласить вашу даму? — Дон безошибочно определил, с кем я сюда явилась. Бесы бы порвали его проницательность.
Лэнгли-Ланг нарочито медленно повернул голову. Я же продолжала смотреть сквозь, словно не видела новое действующее лицо абсурдного спектакля. Это было единственное, на что хватило моего самообладания. Смерив собеседника холодным змеиным взглядом, ходячий артефакт повернулся ко мне:
— Хотите потанцевать, леди Ланг?
Проверку я просчитала мгновенно. И модель правильного поведения сформулировала за ту же долю секунды. Но, помоги мне Последняя Гостья… Как же больно было вести себя правильно.
— Потанцевать с этим? Неинтересно, — процедила я и отвернулась.
Смотреть, как он уходит, у меня сил не хватило. И услышать его шаги среди шума и музыки бала я не могла. Впрочем, музыку я тоже не слышала. Похоронный марш, гудевший в ушах, заглушил всю Вселенную.
Глава 22. Не загоняйте некроманта в угол
Как я не повесилась, вернувшись с проклятого бала, не знаю. Я даже не сошла с ума. По крайней мере, не больше, чем обычно. Но обстановка в моем доме, который я давно уже про себя называла не иначе, как «логово», сильно изменилась в сторону минимализма.
Впрочем, пострадало не только логово. В остатках души тоже что-то необратимо сломалось, выгорело, рассыпалось серым невесомым пеплом. До сего дня я просто делала то, что могла, то, что считала правильным. И ту боль и потери, которые получала в процессе, причисляла к неизбежной цене за победу. Я хотела победить любой ценой, обойти историю на повороте и написать на еще чистых страницах свой собственный рассказ. Более справедливый, более честный…
А вот о финале этого рассказа я как-то задуматься не удосужилась. Точнее, просто побоялась. Каждый шаг, приближавший самозваную спасительницу мира к победе, одновременно уменьшал шансы на хеппи-энд лично для нее. Вот такой парадокс. И сегодня он проявился во всей красе, сведя пресловутые шансы к нулю.
На следующее утро я проснулась с разбитыми в кровь руками и, как это ни странно, ясной головой. Больше не было никаких терзаний и сомнений. Я приняла сюжет, в который не входит счастливый финал для одной невезучей перерожденки. Я больше не боялась ни боли, ни смерти, насколько их вообще можно не бояться. Меня мало трогало откровенное презрение бывших друзей. Даже от предательства Дона, что бы ни послужило его причиной, мне удалось полностью отрешиться. Зато в сердце поселилась ледяная решимость закончить этот безумный фарс на собственных условиях.
«До свадебной церемонии ты не доживешь, дорогой женишок, — со злым сарказмом подумала я, всматриваясь в искристые переплетения вросшего под кожу артефакта. — И ты сам дал мне ключ к своему бессмертию».
На мое счастье, Лэнгли, занятый политическими интригами, после бала стал заходить ко мне очень редко. Иначе неизвестно, хватило бы мне контроля иномирных ментальных техник, чтобы не вцепиться ему в горло и умереть, так ничего и не добившись. А так я давила в себе ненависть, забивая мозг работой.
Конечно, порой приходилось отвлекаться, посещая с лордом Лангом всевозможные приемы и прочие светские мероприятия. И все чаще я при этом слышала за спиной шепотки: «Тиссари. Тиссари!» В то же время и взгляды, наполненные откровенным страхом, я ловила на себе не менее часто. Ланг-Лэнгли не стеснялся, донося до будущих подданных свою позицию: позицию силы. В какой-то момент я отметила, что перестала встречать на приемах аристократов-бездарков. Позже узнала, что их и в столице-то не осталось — большинство разъехалось по загородным поместьям в надежде переждать надвигающуюся катастрофу.
Но все это задевало меня лишь по касательной. Я не позволяла себе отвлекаться больше, чем это было необходимо. У меня была цель. Работающий образец артефакта, созданного по тому же принципу, что и залог неуязвимости моего жениха, подтолкнул исследования могучим пинком. Я опробовала на этом комке чар все, что только мог придумать воспаленный мозг, не обращая внимание на распухшую руку и боль, ставшие постоянными спутниками.
Недели складывались в месяцы. Прошел почти год, прежде чем я разобрала проклятый артефакт буквально по ниточке и сумела создать его точную копию. Только тогда я поверила, что действительно нашла решение парадокса Последней гостьи. Увы. Не заполучив этот образец, я бы никогда до него не додумалась, хотя лежало оно на самой поверхности: подзарядка. Лэнгли был маньяком, но маньяком он был гениальным. Его артефакты натягивали энергию сразу из трех источников.
Один из них я нашла, обнаружив, что тонкая нить энергии, связавшая меня с патроном, работает еще и на отток, постоянно вытягивая из меня толику силы и передавая ее создателю этой бесовской штуковины.
Вторым источником энергии для артефакта служил мой собственный резерв. В этом не было ничего удивительного, так делали довольно часто, но не для артефактов, которые работали постоянно. Я сама сделала так же, создавая охранный амулет для Дона. Неприятным сюрпризом оказалось, что кормежка этого паразита была весьма затратной.
И наконец, третий источник силы — свободные потоки магии в окружающем нас пространстве. Те, которые испокон веку питают самих магов. Артефакт Лэнгли тянул силу и оттуда, причем без всякого участия носителя.
Идея, посетившая меня, была настолько же дикой, сколь и простой. Я вспомнила, как в прошлой жизни мне удалось уничтожить лича, на порядки превосходившего меня в магической мощи. Я накинула на него антимагический щит: его создатель задумывал эти чары как абсолютную защиту от всех видов магических атак, но так и не сумел избавиться от побочного эффекта. Через антимагический кокон вообще не могла пройти энергия. Никакая, даже нейтральная, вроде свободных потоков, или дружественная, вроде чьих-то лечебных чар. Лич — создание, живущее только за счет магии, развоплотился минут за десять. Учитывая, сколько артефактов в теле Лэнгли, вряд ли он проживет дольше того лича, когда все они обратятся за подпиткой исключительно к его личному резерву.
Правда, в той стычке я сама чуть не умерла от магического истощения, потому что кроме поддержки щита мне приходилось еще и отбиваться от потерявших контроль хозяина зомби.
Но это были уже детали. Главное, я наконец поняла, как убить бессмертного. А вот побеспокоиться о защите от местных зомби — последователей моего безумного жениха стоило заранее. Мало того, я еще и хотела слегка очистить свое залапанное грязными пальцами Лэнгли имя, а для этого бессмертного лучше убивать тихо и незаметно…
«Мне еще в этом мире как-то жить, — мысленно ворчала я, старательно отгоняя подозрения, что моя смерть многих порадует куда больше, чем победа. — Способ найден. Теперь надо придать красок исполнению. Не говоря уже о собственной безопасности в процессе этого самого исполнения… Посмотрим, где у нас водились самые страшные монстры этого мира!»
Додумавшись до этого, я направилась прямиком в библиотеку. Мне повезло. Может быть, и не самых страшных, но монстров в нашей стране я нашла. И что еще более приятно, я нашла точное указание на место их последнего упокоения. Горная гряда в двух днях пути от столицы. Славилась она тем, что оттуда охотники приносили зубы драконов и остатки чешуи давно почивших тварей для артефакторов. Правда, с размерами покойных зверушек мне разобраться так и не удалось. В тех книгах, что были в моем распоряжении, мнения расходились. Описывались создания чуть больше лошади и твари, якобы способные накрыть крыльями небольшое поместье со всеми полями и деревнями в придачу.
