Рейвен нервно дергал себя за косу и кусал губы.
— Повелитель, ты кое-чего не знаешь. Я ошибался. Нил Янг — не предатель. Он мой единственный друг.
— Что?
Рейвен глубоко вздохнул, и слова из его уст полились потоком. Льюис молча слушал, с тоской понимая, что все стало еще сложнее. Рейвен мастерски умел ухудшать любое положение и выкапывать глубокие ямы на самой ровной дороге. Он создавал проблемы Льюису так, словно это было смыслом его жизни.
При этом он опять был ни в чем не виноват.
— Я понимаю, что ты прав, повелитель, и это спасет Нилу жизнь, — отчаянно говорил он, — я знаю это! Но я не хочу, чтобы он уезжал. Мне впервые стало легко дышать, я отпустил ненависть к нему, и мы больше не враждуем. Он ведет себя так, словно мы снова друзья. Я помню тетю Кэтрин и дядю Арнольда. Они были хорошими людьми и не видели разницы между мной и Нилом, как не видели ее мои родители. Взять их в заложники, чтобы выманить его из города? Запугивать и вредить им, чтобы не смел возвращаться? Это сработает. Это ловкий ход. Но мне мерзко от него. Я вспоминаю Элдрика и тот день, когда меня поймали. Нил сказал, что предупредил бы меня о засаде Рыцарей, если бы знал, и я ему верю. И очень хочу предупредить его, потому что промолчать о таком — это подлость и предательство. Тебе придется приказать мне молчать, а лучше запереть, иначе я сорвусь. Это произошло со мной, и я никому такого не желаю, особенно ему! Ты прав, твоя воля — закон, я все сделаю, что прикажешь, но… Может быть есть другой выход?
Льюис смотрел на него и с горькой иронией понимал, что старания по перевоспитанию Рейвена дали свои плоды: тот перестал относиться к людям, как к еде, научился ставить границы морали и не преступать их, начал искать более человечные решения, отличая их от бесчеловечных. Как раз вовремя, потому что сам Льюис, похоже, начал терять этот навык.
Нил Янг не был плохим человеком. Но и с плохим так поступать было бы нельзя. Его родители должны были пострадать ни за что, просто потому, что иначе чем насилием, Льюис эту проблему решить не мог. Он, как и наивный Курт, взялся творить зло бездумно, когда ему предложили это сделать.
Нет, хуже. Он смирился с необходимостью зла, как когда-то Элдрик, и решил использовать разум, заткнув совесть.
Элдрика это привело в могилу. Как и Принца Ричарда.
Разум без совести — тупик. Сила без нее же — снова тупик.
Льюис все еще торчал в центре лабиринта, но четко видел пути, идти по которым было бессмысленно.
— У нас нет другого выхода, — медленно произнес он, — но этот — неприемлем. Что ж, значит, я отменю его и буду думать дальше. Нил Янг станет Прекрасным Принцем. Если он сдержит слово, то в опасности буду только я, а остальных Воронов он не тронет. У меня же есть огромное преимущество перед ним.
— Магия? Но он получит такую же.
— Он меня не знает. И пока не узнает, я в безопасности. Пусть ищет. Главное, не проболтайся.
— Не проболтаюсь, — Рейвен с облегчением выдохнул и заулыбался, — спасибо. Как же хорошо жить при Великом Вороне.
— Есть на кого свалить проблемы? — хмыкнул Льюис. — Везучий ты. Мне вот не на кого.
— Повелитель, я в долгу перед тобой. Что мне сделать, чтобы отблагодарить за это?
— Никого не проклинай и не пугай этим. Расскажи Нилу Янгу, что это была твоя идея, а не моя. Ты и так из моей репутации сделал черт-те что. Не обижай Шарлотту. Не воруй. Следи за своими бойцами и займись их моральным обликом. Они должны перестать вести себя как бандиты. Не влипай в неприятности. Приходи ко мне вечерами, выпить чаю и почитать вместе. Ах, да, запомни кое-что очень важное и никогда этого не забывай.
— Что?
— У тебя два друга, а не один. Мне как-то обидно, что за столько лет ты этого не понял. Мне обязательно нужно было сказать вслух, что я ценю тебя, доверяю и дорожу тобой, потому что мы друзья?
Лицо Рейвена удивленно вытянулось, а потом он рассмеялся.
— Я никогда не думал об этом, но теперь это кажется очевидным. Магия какая-то.
— Мне бы такую магию, что помогла бы из всего этого выпутаться, — проворчал Льюис, — хотя ты навел меня на одну мысль. Я, кажется, знаю, где ее взять.
***
Льюис разложил на столе пятнадцать серебряных вещей. Рядом лежала карта города с пометками: две лавки, маршрут старьевщика и еще тридцать точек, где находили проклятые предметы будущие Вороны. Он разделил их между Рейвеном, Шарлоттой и Сольвейном и знал, что никто больше не будет проклят. В этом году не было ни одного новичка в убежище, кроме Бломфилда и Брауна. Случайные люди не пострадали.
Льюис остановил распространение проклятья. Теперь он полностью его контролировал. Вот они, итоги его семилетней работы. Мало? Нет, ведь новых Воронов больше не будет. Люди перестали быть жертвами нападений, а Вороны могли навещать родных, друзей и возлюбленных и жить спокойно. Льюису удалось добиться мира и выиграть время.
Рейвен переговорил с Нилом Янгом, и тот еще раз поклялся не трогать Воронов, если те не будут вредить горожанам. Рейвен ему верил. Правда, от убийства Льюиса будущий Прекрасный Принц не отказался, твердя, что их поединок предначертан судьбой. Льюис решил не подозревать его во лжи и предательстве: у Нила Янга и без того хватало недостатков. Пусть твердолобый, упертый болван ищет его сколько влезет. Найдет — Льюис сбежит, загнать его в угол теперь не получится. Заклинание Элдрика было опробовано и прекрасно работало. Никто никого не убьет. Бломфилд советовал подкупить кого-то из стражников, чтобы следить за ним, но Льюис счел, что Рейвен вполне справится с этой ролью. Если Нил Янг все-таки предатель, то Рейвен будет первым, на кого он нападет. Все, что ему будет нужно — это быстро улететь и предупредить остальных об опасности. Рейвен выслушал его и одобрил этот план. Учитывая, что в руки Прекрасного Принца он попадал дважды и оба раза выжил, у него были все шансы спастись и в третий.
Льюис же вернулся к своему собственному пути.
Он должен был снять проклятье с Воронов. У него закончились идеи, но это не значило, что направление было выбрано неверно: ему просто не хватало знаний. А знания нужно было искать в библиотеке. Во всех библиотеках города. Льюис поклялся докопаться до истины. Он рано сдался: хоть где-то должны быть упоминания о событиях, что привели к проклятью. Когда-то появились первые Великий Ворон и Прекрасный Принц, кто-то установил магическую защиту, не выпускающую Воронов из города. Все это должно было сохраниться в городских хрониках. Пусть Льюис так и не стал историком, но его учили работать с книжными источниками. Он использует это умение и отыщет нужные знания.
Подумав, Льюис решил завести личный архив и сохранять в нем все, о чем узнает. Ему самому очень помогли записи Элдрика, и было бы неплохо поддержать следующего Великого Ворона. Оставить что-то после себя. Умирать Льюис не собирался, но на случай, если Нил Янг до него доберется, нужно было позаботиться о будущем. Если проклятье не сможет снять он сам, то этим займется тот, кто его сменит. Шарлотта, Сольвейн и Рейвен будут предупреждены и окажут ему полную поддержку. Четкий план поможет жить дальше и двигаться, избегая тупиков. Рано или поздно проклятье будет снято, а вечная война между Великим Вороном и Прекрасным Принцем окончена.
Льюис испытывал мощный душевный подъем и предвкушал написание собственных трудов по истории города и исследованию проклятия. Разве не об этом он мечтал, приезжая сюда? Сотворить что-то свое, разбираться в древней истории, читать и писать вволю. А на досуге он окунется в философию, которой снова увлекся в последние несколько лет. Господин Ларге, бывший университетский преподаватель, проверил уровень его знаний и рекомендовал почитать трактаты, изучаемые в магистратуре.
Льюис твердо собирался выжить и не пойти по пути насилия. Разум и совесть помогут ему не превратиться во второго Элдрика. Город, его любимый, обожаемый город, будет в порядке. Он позаботится о нем и всех его жителях. Их судьбы в его руках, и он бережно сохранит их, больше не избегая ответственности.
