Вопли снаружи становились громче, очевидно, драка приближалась к кульминации. Минут через десять обоз тряхнуло и мы двинулись с места. Я зажал рот руками, чуть не протолкнув себе в глотку очередную рыбешку: качку вкупе с вонью мой организм пережить не мог. От катастрофы спасало только то, что мы сегодня не ужинали.
Телега немного проехала и остановилась, послышались грубые голоса стражников. Слава Свету, очереди на въезде в город в кои-то веки не было: во всем Танаире нашлось немного идиотов, стремящихся в объятия армии Лофт. Очередь, и длинная, еще пару дней назад торчала на выезде, но минувшей ночью выпускать перестали.
Голоса снаружи, из благословенно невонючего мира за пределами телеги, стали громче. Очевидно, стража, как водится, требовала взятку, хозяин обоза сопротивлялся. Ругань продолжалась пару минут и, наконец, стихла. Не знаю, кто победил в великом споре, да меня это и не волновало. Главное, как я и предсказывал, проверять благоухающий обоз никто не полез.
Мы вздрогнули и снова покатились. Через примерно двадцать минут прекрасного путешествия телега, наконец, остановилась. Я предостерегающе пнул Сидори, полезшую было на свободу.
- Ты хочешь вывалиться отсюда у всех на глазах? Подожди, пока они уйдут.
В ответ мне прилетел такой пинок, что я ойкнул. Похоже, мой гениальный план, который колдунья столь настоятельно с меня требовала, ей не понравился.
Снова послышались голоса. Учитывая все, что я знаю о торговцах, хоть знаю я о них немного, нас бросят где-то во дворе и оставят, пока купец с получателем товара не пропустят по кружке пива и не поругаются насчет цены. А значит, как только голоса смолкнут, придет время действовать. Разумеется, оставалась вероятность, что кого-нибудь оставят охранять вонючий груз, но с этим я поделать ничего не мог. Придется объявить, что мы демоны селедки, пришедшие с Изнанки покарать человечество за пожирание бедной рыбы.
Мы выкарабкались из вонючей гадости, я, ругаясь, вытащил рыбешку из волос и показал возу неприличный жест. Рыбу на ужин я буду не в состоянии есть еще очень долго. Как я и предполагал, мы оказались на заднем дворе какого-то дома. Двор окружал заборчик, перемахнуть через который мог бы даже ребенок. К счастью, излишней предусмотрительностью рыбий купец не страдал, поблизости никого не было. Я примерно прикинул, в какой стороне должен располагаться центр города.
- Ты же знаешь, куда идти? Не разочаровывай меня, я верю, в этом прекрасном месте у вас есть тайная штаб-квартира и вроде того. Не пойдем же мы в таком виде на постоялый двор.
Громовержица кивнула.
- Знаю, не беспокойся. И, ты не поверишь, там даже есть ванна.
***
Наверное, никогда в своей жизни я так старательно не мылся. Потратил несколько часов, выскребая мерзкий запах из волос, но полного успеха не достиг. В конце концов, после примерно пятого недовольного бурчания Сидори над моей головой образовалась туча и окатила меня потоком ледяной воды. Я протестующе пискнул, обиженно посмотрел на нее и, так и быть, освободил место омовения. Ванна в штаб-квартире была, увы, одна, и вдвоем мы в ней не помещались.
Сидори управилась за час. Пока мы мылись, к городу незаметно стало подползать утро. Несмотря на накопившуюся усталость, спать совершенно не хотелось. Я вышел на улицу.
Адланис был поделен на две части, нижнюю и верхнюю. Верхняя, как следует из названия, располагалась наверху, на небольшом холме. Из нашего убежища открывался прекрасный вид на аккуратные домики, узкие улицы и толстопузые, словно пивные бочки, храмы. Я окинул городок взглядом.
Адланис пришибло. Это было заметно даже ранним утром: ни одного случайного прохожего, никто не отливает на угол, на улицах даже нищих не было. Я его не винил. Меня бы тоже пришибло, находись я в десятке миль от величайшей армии в мире. Впрочем, я и находился.
Сидори подошла и встала рядом.
- Пошли спать.
Я покачал головой и поднял глаза вверх. К углу дома была приставлена старая, но вполне функциональная лестница. Сияли звезды, стрекотали сверчки. Завтра вечером все решится. Завтра вечером, возможно, не станет ни нас, ни свободного Танаира. Но это ночь наша, только наша. И я не собираюсь разменивать ее на сон.
Я ловко вскарабкался по лестнице на крышу.
- Залезай! – девушка колебалась. – Да залезай же. Нельзя спать в такую ночь.
Сидори постояла несколько секунд и тоже полезла вверх. Я галантно протянул ей руку.
Город, которому не повезло встать на пути великой армии, лежал под нами. Прекрасный город витражных окон и храмов, бывшая столица Танаира. Слева, насколько хватало глаз, простиралась река, перерезанная шпилем башни Арамор. Башни, которая, без сомнения, войдет в историю. За рекой зеленел лес. Лес понятия не имел ни о каких армиях, ему было все равно.
Над городом, над лесом и рекой, над войной и страхом сияли звезды. Равнодушно и печально. Небо на востоке краснело. Занимался рассвет.
- Здесь так красиво, - тихо сказала Сидори. Я обнял ее за плечи.
Рассветало. Мы сидели, обнявшись. Я понял, что никто и никогда в жизни меня так не обнимал.
Людей внизу становилось все больше. Занимали свое место у прилавков лавочники, плелись на службу чиновники, медленно шел священник, перепоясанный рясой. Вдруг Адланис заволновался, появилась стража, оттеснившая горожан к обочине улицы. Раздались приветственные вопли. В город въезжал король Иерам.
Наверняка и папочка где-то там. Интересно, что он почувствует, когда он увидит меня живым? Обрадуется? Удивится? Или, скорее, и внимания не обратит?
Небо прочертил огненный всполох. Затем второй, третий. Красные точки проносились по небосводу и затухали в темноте.
- Смотри, - прошептал я. – Звезды падают. Может, на наш мир обрушился небесный огонь?
- Дикий Огонь, Эмиль. Есть легенда, что по небу летит Дикий Огонь. Беспощадный и жадный. Он ничего не хочет, он ни о чем не думает, он одержим лишь разрушением и смертью. Он летит и обращает миры в пыль и пепел. Безумцы и герои пытаются бороться с ним, но с ним невозможно бороться. Каждый, кто встает у него на пути, погибает. И в миг его смерти на небе зажигается звезда.
