Корум и Прадли с двумя десятками воинов сразу перекрыли все возможные выходы с поляны, дабы не дать ни одной живой душе раньше времени покинуть пределы поля боя и предупредить своих соплеменников о невиданном противнике. Любая попытка прорваться по двум тропкам за пределы некогда тихой и укромной, но в одночасье ставшей опасной для жизни площадки, резко пресекалась быстрым мечом и крепким топором воинов Афлота и Подгорного племени. Морган же с большей частью солдат орудовал в центре поляны, оттесняя оказавшихся не такими уж и плохими воинами кочевников. Бой затягивался: предположение о том, что превосходящие силы с легкостью задавят числом и мощью несколько десятков застигнутых врасплох недавно проснувшихся воинов, оправдались лишь отчасти. В каждого из карбезов словно вселились какие-то воинственные духи: степняки, проигрывающие числом и вооружением, не хотели так просто оставлять этот мир. Но, шаг за шагом, Морган продвигался вперед, и все чаще точные удары оружия его друзей достигали цели. Сразив очередного степняка, не желавшего расставаться с жизнью и даже трижды пробившего защиту командира, он остановился и отступил на несколько шагов назад. Перед его глазами открывалась великолепная картина битвы, которая, уже несомненно, должна была быть окончена в их пользу. Его солдаты и могучие легионеры в серых плащах все увереннее и чаще оставляли за собой падающие на еще холодные камни тела кочевников. Вытерев со лба выступивший пот, Морган огляделся по сторонам. Чуть в стороне от основного боя он заметил одиноко лежащего степняка. Что-то в этом некогда довольно грозном кочевнике заинтересовало его. Следуя внутреннему зову, Морган подошел к еще теплому телу.
Перед ним, все еще ухватившись одной рукой за кривую саблю, лежал довольно высокий и крепкий мужчина. По возрасту он был чуть старше Моргана и, видимо, занимал не последнее место в армии завоевателей. Его богатая одежда и узоры на рукояти сабли говорили о знатном происхождении. Но не это привлекло внимание командира Свободного войска. В левой руке убитого был зажат необычный клинок. Его лезвие горело ярким голубым светом, и затейливые рунные узоры выступали на нем, то появляясь, то исчезая, образуя неизвестные письмена. Рукоять кинжала была крепко зажата в руке погибшего воина, но и по ней можно было с уверенностью сказать, что она необычайно красива и загадочна. Этот клинок, неизвестным образом появившийся на пути Моргана, так и требовал, чтобы тот взял его и стал новым хозяином. Воин, не долго думая, последовал приказу магического оружия и, наклонившись, освободил его из рук убитого. Вспыхнув еще более ярким светом, кинжал затих. Тепло небольшими ручейками начало растекаться по жилам нового обладателя великолепного древнего клинка. Вокруг не было никого, Морган и его новый друг оказались вдвоем в густой белой дымке, похожей на плотный утренний туман, возникающий над лесным озером перед самым рассветом. Они встретили друг друга – и с этого мгновения стали неразлучны. Великий клинок, как про себя стал именовать его бывший невольник, с этого мгновения принадлежал только ему, и никто в этом мире по доброй воле не смог бы отнять его. Кинжал тоже принял нового хозяина, одарив его своим ровным голубоватым светом.
– Морган, – раздался где-то в стороне взволнованный голос гнома, – что ты стоишь там как истукан, когда мы тут, можно сказать, жизнями рискуем? Что ты там нашел такое, что заставило тебя остановиться, словно столб на ярмарочной площади?
Воин, тряхнув головой, пришел в себя. В его руке все также лежал новый кинжал, согревающий все тело каким-то необычным теплом.
Бой уже закончился. Пока Морган рассматривал свою находку, его друзья полностью уничтожили всех, кому не посчастливилось оказаться на этой поляне.
Как предположил Корум, это был отряд того мужчины, у тела которого стоял Морган. Он являлся каким-то командиром в степном войске, и неизвестно по какой-то причине – возможно, из-за участившихся нападений на основной караван, а, возможно, и из-за желания уединиться, остановился на привал на укромной поляне. Остальные воины были его личными телохранителями. Почему духи гор вывели их именно на этот отряд, не мог сказать даже Прадли, но по возвращению обратно в сердце хребта обещался выяснить.
Не теряя больше времени, друзья, взлетев в седла уже вышедших коней и метлолетов, стрелой взмыли в голубое небо приграничного с Афлотом хребта. День ожидался жарким, но из-за того, что утро только вступило в свои права и до основного пекла оставалось еще много часов, а воздух был чист и свеж, путешествие обещало быть приятным.
Ровный клин воинов на приличной высоте летел в одном направлении с восходящим солнцем. Далеко внизу осталась поляна, усыпанная телами врага, чуть в стороне виднелись жирные черные ручьи основных сил кочевников, текущих на запад к своей неминуемой гибели. Друзья молча летели рядом, погруженные каждый в свои мысли. У каждого в голове роем кружились думы и тревоги, каждый готовился в конце своего пути к определенным результатам. Лишь Морган после утреннего боя был тих и спокоен. Он не сомневался в победе, не думал о возможной гибели. Со времен рабства он привык жить и не бояться случайной смерти, которая могла подстерегать его где-нибудь за камнем или большим кустом в лице случайного убийцы. Голова была чиста, и лишь клинок неизвестного металла занимал его сердце, лишь он один был для него сейчас на первом месте. Под ногами проносились облака, одинокие птицы оставались далеко внизу, а отряд летел в высоте навстречу своему будущему. Клинок же, как и многие века до этого момента, ровно и спокойно горел узором рун, согревая легким теплом своего нового хозяина. Сбылось последнее предсказание. Мир был обречен, и только нескольким смертным было под силу изменить это.
Примерно через час Антиро начал пристально всматриваться в очертания горных вершин. Скорость отряда заметно уменьшилась, постепенно снижалась и высота. Далеко впереди показалась зеленая полоса равнины. Если бы отряд двигался горными тропами, то уже к концу дня ступил бы на благодатную землю провинции Урхан королевства Афлот, но сегодня цель отряда была чуть ближе.
– Вон они, я вижу сигнал! – Взволнованно прокричал маг, навершием посоха указывая в какую-то горную полянку, казавшуюся с высоты небольшим темноватым пятном.
– Снижаемся, – твердым голосом приказал Корум, – король уже ждет нас.
Отряд в одно мгновение перестроился и медленно пошел на снижение. Земля начала приближаться, и очертания небольшого участка гор стали четче вырисовываться в глазах бойцов, превращаясь в хорошо укрепленную природой горную долину, в которой с легкостью могли поместиться несколько сотен воинов.
