Ознакомительная версия.
— Я с вами, — заявил он тоном, не предполагающим возражений. Амариллис и Чиро переглянулись и спорить не решились. Втроем они быстро дошли до поляны, где обычно играли дети, и направились дальше. Сад оказался довольно большим, но идти под древесными кронами, в прохладной ласковой тени, было одно удовольствие — если бы не конечная цель прогулки. Скоро стало очевидным, что вел их Судри — сами того не замечая, старшие шли туда, куда он направлял их. Когда деревья уступили место низкорослым кустарникам и рыжей выгоревшей траве, воздух заметно потеплел. На окраине оазиса дыхание пустыни несильно, но все же ощущалось.
— Скоро вечер. Сегодня не стоит долго здесь разгуливать, давай хотя бы посмотрим на эту самую границу, а завтра вернемся, пройдем вдоль нее, — предложила Амариллис.
С ней согласились. Кусты встречались все реже и реже, под ногами поскрипывал песок; вскоре они увидели вдалеке цепь ржаво-рыжих скал.
— Мы пришли, — Судри потянул Амариллис за рукав. — Мама, стой!
— Куда пришли? — переспросила Амариллис, но все же остановилась и принялась внимательно оглядываться. Не сразу, но она заметила — будто самое прозрачное из шаммахитских покрывал растянули в воздухе. Когда она осторожно прикоснулась к куполу, он пропустил ее пальцы без малейшего напряжения.
— И как же эта паутинка могла нас защищать все это время? — недоуменно спросила она.
— Думаю, для тех, чьи намерения откровенно кровожадны, купол настроен не столь дружелюбно.
Словно в подтверждение словам эллила, из-за ближайшей скалы показался тарантул — ростом примерно с откормленную кошку. Он устремился прямо к стоявшим за куполом и передвигался настолько резво, что они и ахнуть не успели, как паук-переросток со всего размаху ударился о «паутинку» будто о каменную стену. Тарантул завертелся волчком, то ли по инерции, то ли от недоумения. Потоптался, подумал — и отправился восвояси, в скалы.
— Ох… — перевела дыхание Амариллис. — Экий шустрый…Пойдемте-ка домой, уже вечереет. Не хочется раздражать тех, кто здесь выходит гулять, на ночь глядя. Судри, бери нас за руки — и пойдем.
Не без протестов, Судри позволил себя увести — судя по всему, его ничуть не пугала перспектива увидеть воочию ночных жителей Арр-Мурра; он вообще был довольно любознателен, если не сказать любопытен.
Укладываясь спать, Амариллис, немного смущаясь, обратилась к эллилу:
— Чиро, я буду тебе очень признательна, если ты согласишься ночевать в нашей комнате. Так как-то уютнее. На моей кровати места хватит десятерым таким как ты. Не против?
— Конечно, нет. — Эллил успокаивающе погладил девушку по руке.
На следующий день, с утра пораньше, они — опять втроем — обошли границу оазиса. Когда они вернулись к ней через пару дней, оказалось, что она довольно заметно сдвинулась, в сторону сада.
— Мда… Владения мои тают на глазах… — мрачно протянула Амариллис. — Если так пойдет и дальше, через месяц мы и носа не высунем за пределы твоего дома, Чиро. Иначе придется общаться с этими вот… — и она кивнула в сторону своры неприятно крупных насекомых, дерущихся неподалеку из-за мелкой добычи.
— Если только Гарм не проснется.
— Ну, на это рассчитывать не приходится. Чиро, может, ты ловушки делать умеешь?
— Не умею. Да и не напасешься их, по всей-то границе расставлять. Хотя… Страшно даже подумать, кто здесь по ночам разгуливает.
— А ты их видел? — поежилась Амариллис.
— Некоторых сподобился. Не буду тебе ничего рассказывать, зачем пугать впустую. Но учти — как только граница зайдет за деревья сада, я уведу вас с мальчиком к себе. Против здешних тварей мы бессильны. Слишком их много, да и добрым нравом они не отличаются.
— Зачем же Гарм их наплодил? — брезгливо поинтересовалась танцовщица. — Нет бы цветочки развел…
— Скажешь тоже — цветочки. Амариллис, скучающий молодой бог — это, скажу я тебе, та еще напасть. Да и не всех он сам создавал, многих сквозняком занесло. Ну, нагляделась? Пойдем-ка отсюда.
Дни шли один за другим, торопясь, не задерживаясь. Каждое утро Амариллис приходила к границе безопасных земель и смотрела, насколько далека теперь поставленная накануне вешка.
«Хозяйка Арр-Мурра… тоже мне хозяйка. Хозяек из дому пинками не выгоняют. И что за нелепость — носить эдакую силищу в колечке и не уметь ничего с ней сделать». Амариллис пока никому в этом не признавалась, гнала эти мысли даже от себя — но ей было очень тяжело. А временами попросту страшно. Особенно тяготило бессилие, как назло оттененное сознанием невероятного могущества, остающегося только лишь возможностью. Она оказалась в тупике, из которого не могла даже попятиться назад. По нескольку раз на дню она принималась терзать себя сомнениями и сожалениями; пыталась вызвать вовне силы камня — он слышал ее, откликался… и Амариллис понимала, что она сама в полной безопасности, что камень уничтожит любого, посмевшего посягнуть на нее — но не более. Ничего более с его помощью она сделать не могла.
Спустя две недели после того, как уснул Гарм, Чиро отвел всех, кроме троллей, по домам. Саламандры, оказавшись не робкого десятка, отправились в свои Полуденные Пески сами; их отпустили спокойно, поскольку девочки были довольно кусачие и в случае чего могли постоять за себя. В Доме Богов остались Амариллис с сыном, Чиро и его сородичи, которые почти никогда не покидали пределов своего дома, тролли. И старушка мшанка.
— Послушай, Чиро, — Амариллис сидела, расчесывая волосы, у окна, недоверчиво глядя в спокойно шелестящий сад, — Здесь есть оружие?
— Оружие? — недоуменно переспросил Чиро. — Какое? И зачем тебе?
— Ну хоть какое. Я только танцевать с ним училась, и Рецина говорила, что мне только деревянные кинжалы в руки давать можно, а настоящими я или убьюсь или покалечусь… Все равно. Так есть или нет?
— Надо поискать. — Чиро пожал плечами. — Утром поглядим.
— И еще. Когда Фолькет объявился, меня Гарм водил в Шибальбу. Через портал. Я помню эту комнату. Может, стоит попробовать еше раз?
— Ни в коем случае! — Эллил даже подпрыгнул от волнения. — Забыла разве — здешние двери редко когда ведут в одно и то же место. Тогда это была Шибальба, в этот раз может оказаться открытое море — и заранее не узнаешь, что именно.
— Знаешь, Чиро… — Амариллис отложила расческу, села, обхватив руками колени. — Мне это очень не по нраву — вот так просто сидеть, смотреть, как купол съеживается. И ничего не делать. Что я за хозяйка такая?!
— А что ты можешь сделать? Зачем корить себя, Амариллис? Другая на твоем месте давно бы закрылась на замки-засовы и плакала бы день напролет. Жалела бы себя.
Ознакомительная версия.
