заставляет меня шептать слова, которые влияют на окружающих.
Какое слово должно пробудить Эдну?
Возможно, не зря меня называют Разрушительницей?
Стоило мне настроиться на этот образ, как в голове сложился подходящий символ, а сила авантюрина соединяется с Символом Творения.
– Конфракт… сломай…
Силоманты за моей спиной ахнули, не ожидая, что я могу оживить каменную женщину, а может, они и вовсе не понимали, на что я способна. Как не понимаю и я.
И вот теперь, глядя на короля Тамура, я стараюсь перебороть искушение вновь прибегнуть к этой разрушающей магии. Стыдно признаваться, но мне понравилось.
Призрак
В комнате так светло, что в глазах появляется резь. Окна занавешены шторами из тонкой светящейся ткани, под стать крыльям некоторых стратумов. Многие сидят за длинным обеденным столом, поедая фрукты и сладости, в их руках сверкают бокалы из синего граненого хрусталя. Жемчужные гирлянды свисают с люстр, покачиваясь на легком сквозняке.
Стратумы любят роскошь и красоту. В этом они очень схожи с силомантами. Но превосходят даже их. Столетия пребывания в бесплотной оболочке сделали их тщеславными и алчными до материальных радостей.
Тамур усаживает Ирис во главе стола, а сам садится по правую руку. Ящерка выпрыгивает из моего кармана и устремляется к Ирис, обвиваясь вокруг ее щиколотки. Но моя ночная фиалка защищена доспехами из авантюрина, и ящерка мечется у нее под ногами, сияя ярко, так ярко… Но никто ее не видит. Почему же я не разглядел в Ирис самого важного? А может, я всем сердцем надеялся, что это окажется ложью. Ведь на свете столько артефактов! Ирис будто и сама такой артефакт.
– Я рад приветствовать среди нас Разрушительницу, – громко говорит Тамур под аплодисменты присутствующих и поднимает в воздухе серебряный рог, тот самый, что достался Ирис от единорога.
Рог единорога… зачем он стратуму? Перебираю в памяти все, что знаю о них, но ничего не могу вспомнить.
Я вижу среди присутствующих принца Марциана рядом с белокурой девушкой с серебристыми крыльями. Я тотчас же узнаю ее, пусть она и не похожа сейчас на то гневное существо в беседке, что мучило видий, или ту, что явилась нам из тумана. Но это она, безо всяких сомнений. Сестра Ирис – Эгирна. Возле ее ног лежит огромная рыжая кошка с серебристыми, будто ртуть, глазами.
Какую роль они играют во всем этом?
Ирис неподвижна, и я с неприятным чувством понимаю, что меня предупреждали об этом. Глава Ордена говорил никому не открывать своего сердца, отдавшись миссии – уничтожению Проблеска. Совсем как делают настоящие силоманты. У них нет чувств, только к таким бездушным созданиям не смогут подобраться стратумы.
Но глава не знал, что я согласился только ради своей собственной мести.
Обе миссии заканчивались одинаково. Моей гибелью. Я всегда это знал.
Да будет так.
– Наконец ты осознала свою сущность и решила присоединиться к нам, дитя Сферы, – говорит Тамур, наполняя серебряный рог напитком, но во мне зреет нехорошее предчувствие. Рог единорога нужен не для Тамура…
Я долго закрывал глаза на то, что сидит внутри Ирис. Убеждал себя, что природа силомантов не изучена до конца и она просто не похожа на других. Избавлял себя от мыслей, что она особенная.
Настолько… чтобы искоренить всякую жизнь в этом мире? Разрушительница, что бы это ни означало. Она способна проникать в Сферу, управлять несколькими силоцветами. Это против любых правил.
– Осталось дело за малым – уговорить принцессу явить нам Проблеск. И согласиться стать моей женой, – говорит Тамур, а я не спускаю глаз с этого рога. Ему нужен Проблеск и принцесса. У него есть Разрушительница. Как все это связано? Правда будто на поверхности, но ускользает от меня.
Две девушки, такие разные и такие… похожие?
– Зачем вам ее согласие? – подает голос Ирис.
– Мы стратумы, мы не варвары, у нас есть традиции. Как видишь, ты пришла к нам добровольно. Мы не принуждали тебя. Ты ведь чувствуешь ее, Ирис? Разрушительница совсем близко, и скоро мы сможем выйти в мир. Ты все сделала правильно. А теперь нам нужна Дева, выбранная единорогом Озера. Было много знаков, что Витриция – наш Проблеск и она должна испить из этого рога, чтобы ваши с ней силы объединились.
На лице моей фиалки мелькает тень. Что она задумала?
– Вам не нужна принцесса, – вдруг говорит она и выхватывает рог из рук Тамура, опустошая его. – У вас теперь есть я. Этого будет достаточно. Принцесса бесполезна.
Тамур в негодовании подскакивает, забирая серебряный рог. Отец Ирис моментально оказывается рядом и хватает ее за руку.
– Пока ты не можешь знать этого наверняка, – говорит он. – У Разрушительницы свои обязанности, мы не смеем ставить под угрозу приход нашей королевы.
– Ты разобьешь оковы, но она должна жить в Витриции, – добавляет Тамур. – Проблеск сумеет удержать такую мощь.
– Но я знаю! Я вижу! – Голос Ирис звучит властно. И я помню, какой властью могут обладать ее слова. – Я истинная видия. Галла являлась мне.
Смех за столом смолкает.
– Привести Витрицию, – говорит Тамур, и улыбка сходит с его безупречного лица.
На лице Ирис читается испуг, и это больше, чем я могу вынести. Дверная ручка, в которую я вцепился, скрипит и отламывается от двери. Отбрасываю ее в сторону, не заботясь, что кто-то может услышать стук.
Сейчас случится непоправимое, и я не могу больше прятаться в тени. Я всю жизнь был призраком.
Мой меч наготове: теперь он усилен двумя силоцветами, которые я забрал у Ирис и ее бабули. Но это ненадолго. Силоцветы не смогут сосуществовать, и скоро эта сила обратится против меня.
Я не Ирис, и у меня нет Символа Творения.
Делаю шаг, распахиваю дверь настежь и тяжелым шагом ступаю внутрь. Белесые существа бросаются ко мне, но я взываю к мощи призрачного алмаза, сжимая руку в кулак до боли, вкладывая в удар всю волю. Спасибо моим доспехам, я, обычный человек, могу выдержать это. Но не каждый смог бы вытерпеть те испытания, через которые прошел я ради этого единственного мига.
Я заберу Ирис отсюда, заберу, и пусть весь мир разрушится за нашими спинами. Мы уйдем, мы спрячемся, мы затаимся, мы будем счастливы… быть может. Никогда.
– Эстеро! Стойте! – Звонкий голос Ирис заставляет всех замереть на месте. Ожидал ли этого Тамур? Вряд ли.
Лицо Тамура искажается – сила Ирис действует и на него, и стратуму это совсем не нравится, но он подчиняется, как и все прочие.
Время застывает. Все ярче сверкают кристаллы в люстрах. Пространство заливается светом. Веет холодом,
