Что-то в его голосе заставило Агнессу насторожиться.
— А кто стоит?
— Синклер, — интонации ур-мага буквально сочились смесью презрения и ненависти, и девушке стало не по себе.
— Это… так неожиданно. Фридрих очень уважительно отзывался о тебе… — заикнулась было она, но под тяжёлым взглядом Кевина осеклась.
— Потому что слабак и тряпка. А всё туда же! Пытается претендовать на первенство!
Выглядел парень так, словно вот-вот намеревался вновь обратиться к Дворцу Пламени, и Агнесса поспешила его отвлечь:
— Но это же невозможно! Ты магистр, а он — третьекурсник, да и потом… — она неуверенно улыбнулась. — Вряд ли хоть кто-то сможет соперничать с тобой.
Сандерс самодовольно усмехнулся:
— Это верно. Никто не сможет. Но это не значит, что не будет пытаться, особенно имея возможность прикрываться деньгами папочки.
Агнессе очень хотелось защитить Фридриха, но она понимала, как Кевин сейчас воспримет подобный шаг.
— В любом случае, скоро выпускной, ты сдашь экзамены и станешь дипломированным специалистом! Все эти дрязги, наверное, покажутся такими смешными… — девушка подпустила в голос чуточку мечтательных ноток. — Ты уже думал, чем займёшься после выпуска?
— Разумеется, — фыркнул ур-маг. — Я убью Синклера-старшего, а затем, когда его отпрыск отправится на каникулы — вернусь, и убью его тоже.
«Какой целеустремлённый малый! Далеко пойдёт», — насмешливо прокомментировал Мельхиор.
Агнесса сидела, как громом поражённая. Во рту пересохло, а вот ладони, напротив, противно вспотели, потому что она буквально кожей ощущала — Кевин говорит правду. Совершенно буднично и размеренно он рассуждал об убийстве людей — совсем не чужих людей! — и так запросто рассказывал об этом ей…
— Очень… смелое заявление, — осторожно заметила она. — А зачем тебе это?
— Затем, что никто не смеет задирать передо мной нос и смотреть на меня так снисходительно, — процедил Сандерс сквозь зубы. — Не обольщайся, Баллирано. Синклер-младший недалеко ушёл от отца. Такой же скользкий и ушлый тип, думающий лишь о собственной выгоде. Ты думаешь, его папочка по доброте душевной отсыпал сыну трубочиста такую гору фунтов? Нет! Он так пытался замотивировать своего бездарного сынка! Учись, мол, Фридрих, усерднее, а не то отправлю в Бирмингем Кевина! А Кевин взял — и справился, там, где Фридрих облажался. Оказался достойнее, чем богатенький мальчишка, живущий на всём готовом. Ты не представляешь, в каком бешенстве был этот старый ублюдок…
По мере того, как парень говорил — он распалялся всё сильнее, но, к ужасу Агнессы, голос его звучал не громче, а, наоборот, в конце опустился до глухого шёпота. Почему-то это наводило куда больше жути, чем если бы он кричал, крушил мебель или попытался что-нибудь сжечь. Она чувствовала, как горечь, злость и ненависть буквально разъедают его изнутри и отчаянно пыталась что-то придумать, как-нибудь сгладить эту ситуацию, но, как на зло, на ум не приходило ничего.
— Как это, должно быть, жутко… иметь такой яркий Дар, но знать, что ты лишён каких-либо перспектив использовать его или развить, — задумчиво сказала наконец Агнесса. — У меня-то всегда была иллюзия, что одного лишь высокого ИКМР хватит, чтобы поступить, и это так наивно! До сих пор диву даюсь, как я могла быть такой глупой, чтобы в это поверить? Но… мне повезло. А тебе… Синклер дал тебе эту возможность, разве нет? Какая разница, чем он руководствовался?
Кевин уставился на девушку со смесью озадаченности и раздражения:
— При чём тут это, вообще? Эти крысы ни в грош не ставят мой талант! Всё, что им важно — это только пути обогащения!
— Да с чего ты взял?! — воскликнула Агнесса, едва не застонав от облегчения — Сандерс повёлся на её маленькую уловку и начал оправдываться. — Фридрих никогда не наговаривал на тебя! Наоборот! А если уж вы ругаетесь, глядя друг другу в глаза — так ведь это лучше, чем если бы подличали украдкой?
Парень, смерив её хмурым взглядом, внезапно резко встал и мотнул головой в сторону выхода:
— Пойдём. Увидишь, как этот кусок дерьма меня «уважает», — с нескрываемым сарказмом проговорил он, и, не дав опомниться, схватил Агнессу за руку, буквально утаскивая из столовой.
Она же была слишком напугана, чтобы возражать, и потому покорно следовала за ур-магом, гадая — каким образом тот собирался предъявлять ей доказательства неуважения со стороны Фридриха.
Как вскоре выяснилось, путь их лежал во двор, где к тому моменту уже упразднили все последствия утреннего практикума первокурсников, и теперь там прогуливались студенты — в незначительном количестве. Видимо, те, у кого сейчас было «окно» между лекциями.
К тайному облегчению Агнессы перед дверью, ведущей наружу, Кевин её отпустил, и дальше девушка старалась держаться чуть позади него — просто на всякий случай. Избыток прикосновений такого толка с посторонним человеком без серьёзной на то надобности изрядно смущал.
Впрочем, буквально через минуту она получила новый повод смущаться — в дальнем углу двора нашёлся Синклер, и был он обнажён по пояс, в тренировочных брюках и со скакалкой в руках, с которой он, видимо, тренировался до их прихода. Запыхавшимся он, однако, не выглядел — хотя Агнесса не то, что бы собиралась его разглядывать, отдавая предпочтение чёрным плитам, которыми была вымощена дорожка.
Сам Фридрих, очевидно, был не менее удивлён её присутствием, но выразил это в характерной для себя мягкой манере:
— Мисс Баллирано! Какая приятная неожиданность, — любезно заявил он, слегка поклонившись. — Приношу свои извинения за неподобающий вид — у меня с мистером Сандерсом на это время было намечено небольшое соревнование… да, Кевин?
Голос Фридриха при обращении к старшекурснику неуловимо изменился, и Агнесса отчётливо уловила в нём капельку угрозы, отчего у неё вовсю затряслись поджилки — Синклер не знал о намерении своего «заклятого товарища», и, сам того не желая, только раздразнивал осатаневшего ур-мага!
Тот же однобоко усмехнулся, с победным выражением посмотрев на девушку, и, к немалому её изумлению, принялся расстёгивать свой камзол:
— Почти так, Синклер. Ты опять запутался в терминологии, — с откровенной издёвкой проговорил он, небрежно бросив одежду на ближайшую скамейку. — Это будет не соревнование. Просто я в очередной раз укажу тебе на твоё место.
Фридрих на миг опешил, а затем его светлые глаза едва ли не почернели от гнева, а взгляд скользнул на невольную свидетельницу такого оскорбления, которая теперь просто не знала куда деваться.
Агнесса с силой прикусила нижнюю губу и боролась с желанием закрыть лицо руками, мысленно от души костеря заносчивого Сандерса, из-за которого она оказалась в столь неловком положении.
— Прошу прощения, господа. Полагаю, мне стоит удалиться, дабы не мешать вам разрешить спор? — очень сдержанным тоном предложила девушка, покосившись в сторону выхода.
— Это было бы… — начал было Фридрих, но его тут же перебил Кевин:
— Неприемлемо. Твоя задача — стоять здесь и засвидетельствовать очередное поражение Синклера, — безжалостно добавил он, глядя прямо в глаза соперника.
Агнесса не представляла, каких усилий стоило Фридриху сдержаться, но он после короткой паузы просто кивнул:
— Как угодно. Ты готов? — голос его звучал очень ровно — даже почти безмятежно, но девушка ощущала вибрирующую за этим деланым спокойствием ярость.
— К тому, чтобы надрать тебе зад? Всегда! — Кевин, судя по всему, закусил удила и давать спуску противнику не собирался.
— Придержи язык, — укоризненно откликнулся Синклер, почтительно склонив голову в сторону Агнессы. — Коль скоро здесь присутствует леди.
— Ближе к делу, — раздражённо дёрнул подбородком ур-маг, и, подхватив с той же скамейку вторую скакалку, занял позицию напротив Фридриха.
— Начали, — согласился тот, и они приступили к этому странному соревнованию.
Какое-то время парни усердно прыгали, а Агнесса всё ожидала подвоха. Однако через какое-то время стало очевидно, что ожидалась вполне невинная дуэль на выносливость, и тогда девушке стало непонятно — к чему была такая агрессивная и долгая прелюдия.
