— У тебя все в порядке? — с волнением пробубнил Том и потрогал лоб друга ладонью. — Кажется, холодный.
— Хорошо, я обещаю, что больше не буду срываться и кричать, признавайся, куда ты его запрятал?! — Найджел сжал нос пальцами и подошел к кровати, заглянул под нее, а потом зачем-то — под одеяло.
— Я тебя не понимаю.
— Чего ты дурачишься-то? Мы только что о нем говорили!
Между пальцами стала просачиваться кровь, Том засуетился вокруг него и усадил обратно на кровать. Наконец, он протянул ему большой белый платок, но Найджел замотал головой — жалко было пачкать такую красоту.
— Ты странно себя ведешь, — Том присел на пол и обхватил тонкими руками коленки. — Мы пришли в комнату, ты встал и уставился в одну точку, будто задумался о чем-то, потом тебя стало трясти, ну и вот — кровь из носа пошла. Теперь спрашиваешь о чем-то непонятном. Что и куда я мог спрятать? — рассудительно добавил он.
— Пустяки, забудь, — тихо сказал Найджел, наблюдая за струйкой крови. — Прости, у меня словно в голове помутилось. И привидится же такое!
— И что привиделось? — поинтересовался любопытный шкипер.
— Сказал же — пустяки!
— Голову держи над кадушкой, — приказал Том необычным для себя командным тоном, когда терпение друга закончилось, и он попытался прервать лечебную процедуру.
— А я читал, что надо закидывать голову вверх и назад! — пожаловался Найджел.
— А я знаю, что нужно делать, поэтому не разговаривай и жди, когда кровь остановится. Она итак слишком часто бьет тебе в голову, — Том вздохнул.
— Хорошо, о целитель мой! — пафосно изрек Найджел, не выдержал и улыбнулся.
— Чего смешного? Вот вырасту, и если не стану помогать отцу с садом, пойду в ученики к мистеру Ягеркхофу, нашему врачевателю. Ведь это он научил меня читать, я даже осилил несколько книг из его библиотеки.
— Ты прочел все книги, которые хранятся у этого старика, и давно выучил их от корки до корки. Не боишься? Видал, как наш добрый доктор скалит зубы, когда улыбается? Жуть!
Найджел разглядывал странную мозаику, собранную из разных камней. Том так и не понял, когда друг успел взять ее со стола. Кровь у него остановилась, и он утер грязный нос рукой.
— Просто он уже старенький! Знаешь же как бывает, некоторые в с годами становятся такими добродушными, белыми и пушистыми, а некоторые…
— Мистерами Ягеркхофами, — перебил друга Найджел, и оба дружно рассмеялись.
— Ладно, хватит, не хорошо смеяться над людьми, и особенно — над стариками. Тем более, последнее время наш врачеватель меня беспокоит, — вытирая слезы, сказал Том, — в этот раз в моем лекарстве он перепутал болиголов и медуницу. Это же совсем другой рецепт, да и травы не похожи! Когда мы открыли флакон, мама даже из комнаты убежала, такая стояла вонь. Я не стал рисковать и вылил этот горе эликсир в окно.
Найджел высунул нос на улицу и присвистнул. Раньше снизу рос огромной куст твердолистой крапивы. Теперь земля пустовала, а в некоторых местах покрылась подозрительными белыми пятнами. Найджел поманил друга.
— Да, я предвидел что-то подобное! — весело ответил тот, высовываясь из окна.
— Обедать! — раздался снизу голос Джейн.
Прежде чем Найджел закрыл окно и поспешил вниз, с кончика его носа сорвалась и упала вниз капля крови, а в воздухе появился горьковатый приятный запах.
Глава 4. Тайны северных гор
Чем отчаянней страх тащит человека от темного угла, тем сильнее любопытство волочит его обратно.
В землях Империи Играх было всего несколько крупных городов. Совсем немного, чтобы выучить и не запутаться!
— Их ведь можно перечесть на одной руке, что тут запоминать? — удивлялись прохожие в городах и селах, начиная загибать пальцы, потому что простые люди не всегда дружны со счетом, да зато не хотят ударить в грязь лицом, не назвав самых значимых центров торговли, ремесла и наук.
— Валион — великая столица лежит в центре всех земель, как сердце в груди великана, Вергер — на северо-западе стережет Утаивские горы, Амбр — на юге-востоке купается в лучах солнца и утопает в вине с Грезских виноделен, и Сириния изнывает от жара на юго-западной границе Вечной Пустыни, — как скороговорку повторяли люди, но вдруг наступала неловкая пауза. Оставался еще мизинец или большой палец, а названия к этому моменту, увы, заканчивались.
Говоривший переминался с ноги на ногу, щеки краснели, а рука тянулась к затылку. За что сейчас его будут стыдить — огрехи в арифметике аль географии?
Не будем, однако, торопиться и осуждать бедных людей. В конце концов, тот, кто придумал необычную мнемонику, сам, быть может, не очень ладил с математикой или просто-напросто был неумелым плотником.
Если так будет продолжаться и дальше, можно потерять изрядно времени и душевного равновесия, выясняя название фантомного полиса, поэтому стоит взять карту и разрешить этот вопрос раз и навсегда. На бумаге четко видны четыре уже упомянутых огромных значка, да и названия под ними выведены особым образом, красивыми буквами. Нет здесь никакого пятого таинственного города!
Имея под рукой карту, можно заодно легко разобраться и с другими крупными селениями, но с малыми дела обстоят куда сложней. Люди подчас селятся в самых неожиданных местах. Указать точное число таких деревень и поселков не решится ни один картограф, а они ведь много путешествуют по воле судьбы, призвания и работы. Правда, ездить ученые предпочитают по дорогам ровным, избегая всяких неудобств и, боже упаси — распутицы и бездорожья.
— Кому, скажите на милость, захочется селиться посреди болот и какой смысл ехать в такую глухомань?! — в ответ на претензии о неточности карт спросил бы любой член почетного картографического общества.
— Правильно — кому-то это обязательно придет в голову! — попытался бы образумить ученых мужей какой-нибудь опытный странник, забредший на самый край мира и обнаруживший там процветающее поселение аборигенов.
Каким бешеным ветром занесло в эти края людей? Как они выжили в пустоши, где сам создатель строго-настрого запретил ни то что селиться, а просто — приближаться к ней? Говоря откровенно, он и не рассчитывал, что туда вообще кто-то доберется живым. Давным-давно, когда шло расселение людей, сам Бог великодушно предложил им уют фруктовых садов, плодородные почвы равнин и лесные массивы, полные дичи.
— Так, какого же черта, эти глупцы разбрелись по всяким мной забытым дырам?! — гневно воскликнул Бог, сотрясая небеса рокотом грома и вспышками молний.
Черт и глупость здесь вовсе не при чем. Все дело в излишней подозрительности. Некоторые племена заподозрили, что в щедрых предложениях скрыта какая-то уловка. Отвергнув благостные дары, они бросили вызов самой Природе и Создателю, чтобы поселиться там, где они никому ничего не были должны.
И вот, чем все закончилось: Природа не в восторге, Бог не в восторге, люди не в восторге, но последние уже заключили пари, а когда такое случается, плевать они хотят на здравый смысл, желания и мнения богов, и подавно — всяких там каллиграфов. Выбрав этот путь они идут до конца, иногда просто назло всему миру, в том числе и назло самим себе!
— Не сдюжим, значит?! — кричат люди, угрожая небу кулаком и селятся посреди пустынь, непроходимых лесов или заснеженных горных вершин.
— Не сдюжите, значит! — кричит Бог, услышав ругательства или углядев с неба очередное неугодное селение, и тыча пальцем Природе. — Ты только глянь, куда негодников занесло!
— Да, да, — тихо вздыхает Природа, и на двух безымянных островах где-то в Незыблемом море просыпаются спавшие до этого тысячи лет вулканы. Нрав у нее, надо сказать, необузданный. Она надменна, беспощадна и крайне не любит проигрывать споры, поэтому такие деревушки появляются также неожиданно, как и исчезают.
Недовольство картографов тоже можно понять. Порой не успевает зарисовка области высохнуть, как уже является неточной, потому что одно из селений смыло прибрежной волной или на него, такое иногда тоже случается — упал огненный метеорит. С некоторых пор на новых картах указывать малые жилые пункты в дальних уголках Империи стало чуть ли не дурным тоном.
