Джинкс.
— В общем… — Вай задергала коленом под столом. — Может, ты заберешь их к себе, пока миротворцы не угомонятся? Никто не знает про деревню поджигателей, она далеко и хорошо спрятана.
Ее просьба удивила Экко, он просто никогда не думал всерьез о том, что Джинкс может стать одной из поджигателей, но Вай истолковала выражение его лица как сомнение.
— Она изменилась, ты же сам видел! — воскликнула она, посмотрев почти умоляюще. — Когда я смотрю на то, как Джинкс заботится об Ише, она кажется такой… нормальной. Рядом с ними я чувствую, будто это со мной что-то не так.
Экко задумчиво отвел взгляд, вспоминая разные эпизоды в лавке. Он часто видел Джинкс вместе с девочкой, и сказать, что это не повлияло на его представление о ней, означало солгать. Его взгляд сам собой упал на факел с зеленым дымом, разукрашенный зелеными жуками. Подарок Джинкс он давно использовал, но выкинуть не решился и носил на поясе. Эта штука не означала, что они могут доверять друг другу, но она по крайней мере значила, что они больше не враги.
Пригласить в их деревню Джинкс? Она неуправляема, непредсказуема, вокруг нее творится хаос и у нее не все дома — не это его пугало. Нельзя вырасти в Зауне и быть другим. В деревне поджигателей не питались исключительно фруктами и не плели корзины, как делали стремные оторванные от мира ребята в коммуне Виктора. Экко и Шрам собрали и тех, кто хочет мирной жизни и тех, кто готов за нее сражаться, а это были очень разные люди.
Экко беспокоило то, что Джинкс так или иначе оставалась связана с химбаронами и обрывать эту связь не хотела, а в будущем это могло навредить им всем, привести к конфликтам. С другой стороны, эту связь так же можно было использовать.
В конце концов Экко все же решился и предложил поджигателям на совете позвать Джинкс к ним хотя бы на время. Если новых преступлений за ней нет, то это значит, что скоро все уляжется: властям Пилтовера уже надоело попусту гонять миротворцев по улицам нижнего города, у них полно других проблем и они не станут тратить деньги и силы из-за Джейса, как делали это в прошлый раз из-за Кираман.
Среди поджигателей были те, кто давно перекрасил волосы в синий и ходил на все собрания у памятника Вандера, но таких, кто помнил жестокие стычки с людьми Силко, тоже было немало. Поэтому Экко знал, что его предложение вызовет споры.
— Она не знает ничего про наш дух, но штуки делает, что надо, — заметил Шрам. — Если мы не позовем ее к себе, рано или поздно это сделают другие. Лучше, когда такие бойцы на твоей стороне.
Ушастый нелюдь с серой кожей стоял у косяка двери, прислонившись к нему плечом, и смотрел на раскинувшуюся под деревом деревню. У него была семья и он мыслил немного иначе, без его помощи и советов жизнь в деревне была бы совсем другой, и остальные всегда ценили его мысли.
— Я слышал, она взяла девчонку с улицы. Иша, кажется, — продолжил Шрам. — Тот, кто отвечает за ребенка, захочет жить и работать там, где ребенок будет в безопасности. Думаю, мы должны дать ей шанс.
В конце концов остальные согласились.
На самом деле Экко часто представлял, как приведет Джинкс к своим и покажет, чего они достигли. Это были скорее фантазии, но за прошедшие годы он думал об этом чаще, чем хотел бы.
Любимица Силко, в глазах Экко Джинкс была кем-то вроде заунской принцессы. Лучшие учителя, лучшие инструменты, лучшее оружие. То, что Экко добывал, копаясь в мусоре и сидя ночами на пролет с паяльником, ей заказывали и приносили на бархатных подушках, — так он это себе представлял, по крайней мере.
Ему казалось, что Джинкс всегда смотрела на него свысока, считала поджигателей кем-то вроде шайки обиженных мальчишек с баллончиками краски, и он хотел доказать ей, что это не так. Хотел, чтобы она поняла, кто он такой и на что на самом деле способен.
Экко знал, где она живет, потому что провел в ее берлоге несколько месяцев в Мире Без Хекстека, и теперь без труда отыскал путь туда.
Пока он спускался по ущелью к застрявшему в расщелине механизму-дому, то несколько раз чувствовал на себя чужой взгляд. Жаркое ощущение, будто кто-то направляет на кожу лучик солнца, преследовало его вместе с чувством, что за ним наблюдают. Экко не сомневался, что Джинкс установила кучу ловушек для незваных гостей, и старался ни к чему не прикасаться и не наступать на тонкие веревки, растянутые под ногами. Возможно, хозяйка и сама целилась в него сейчас, поэтому он не убирал руки со своего устройства, отматывающего время: четыре секунды могут стать решающими, если Джинкс не узнает его в темноте и все-таки выстрелит.
Обошлось без пальбы, в конце концов Экко вышел к застрявшему в ущелье механизму и забрался на площадку с фонариками и парой домиков из одеял, один побольше, другой поменьше. Джинкс сидела на высоком стуле, скрестив ноги и расставив руки, уперев локтями на стол позади. В правой она держала свою любимую пушку. Иша сидела так же, только под ее стулом, и сверлила Экко подозрительным взглядом.
— Я… — Экко неуверенно перевел взгляд с пушки на лицо девочки, как у люто-волчонка. — Я принес ужин.
Он покачал перед ними корзиной со всяким, что накупил на рынке. Среди жирных, пряных и восхитительно острых гадов нашелся большой кусок сладкого пирога для Иши, так что волчонок быстро сменил гнев на милость.
Они расположились на пледе под огоньками, Джинкс врубила музыку и они устроили пир. Втроем, в заброшенном ущелье, абсолютно одни на километры вокруг… было в этом что-то.
— Я хожу на рынок, мы не голодаем, чтобы ты знал, — заметила Джинкс с набитым ртом. Она взмахнула палочками, которыми выбирала из дымящейся коробки куски мяса побольше. — Чего ты пришел?.. Нет, погоди, не это!.. — замахала рукой. — Лучше начнем вот с чего: как ты нас нашел?
— Мне сказала Вай, — соврал Экко, с наслаждением кусая сочащийся соусом лаваш с мясом. Он придумал эту ложь еще когда шел сюда и сказал ее довольно уверенно.
— Ууу, грязный врунишка! — погрозила ему Джинкс. — Вай понятия не имеет, где я живу!
— Может, ей сказала Сейвика? — пожал плечами Экко.
Джинкс откинулась назад, уперевшись рукой в пол, и задумалась.
— Мммм… нет, не сказала бы, — мотнула она головой в конце концов. — Сейвика ее не очень-то любит. И тебя
