Преданный человек поджидал Кэмарна за дворцовыми стенами, придерживая за узды нетерпеливо пофыркивающего жеребца.
— Государь, — мужчина покорно склонил голову, завидев вейнгара.
— Брось, Сарин. Ты не слуга, а друг, — отчитал того Кэмарн, уже не раз повторявший, что наедине необязательно следовать протоколу.
— Да, господин.
— Доведешь ты меня, Сарин, — весело хмыкнул правитель, хлопнув друга по плечу. — Вернусь через несколько часов. Встреть меня, чтобы забрать Синарка.
Услышав свое имя, жеребец тихонько заржал, требуя внимания.
— Сейчас, малыш, — вейнгар ласково погладил широкий лоб коня, прежде чем вскочить в седло.
Почувствовав на себе наездника, Синарк радостно загарцевал, а услышав долгожданное понукание, сорвался с места в карьер.
Свернув коня со знакомой тропы, на которую по привычке рвался жеребец, Кэмарн задумался о том, что ему ждать от этой встречи и не совершает ли он серьезную ошибку, направляясь туда. Как вейнгар всех тэланцев, он обязан заботиться о своем народе, ограждать от опасностей, одной из которых и являлись шисгарцы.
Возможно ли, что встретившись с ними, он сумеет избавить своих подданных от ежегодного побора?
Кэмарн не мог знать наверняка, но искренне считал, что должен попытаться.
Месяц назад, в одну из темных летних ночей семерка карателей появилась у стен дворца. Как и все жители королевства Кэмарн не знал, кого на этот раз уведут из Антэлы. Это мог быть он сам, кто-то из его близких или дворцовых служащих, а потому вейнгарский замок не спал, как и весь город, ожидая неизбежного. Но в этот раз все было иначе.
Шисгарцы не проникли во дворец, как могли бы, они остановились у ворот и потребовали встречи с правителем. Когда Кэмарн в полном облачении вейнгара предстал перед ними, один из карателей приблизился к мужчине и заговорил с ним.
Это был странный разговор, молчаливый. Мужчина просто смотрел и слышал голос внутри себя.
Шисгарский всадник предложил вейнгару сделку. Каратели не тронут никого из жителей Антэлы, но за это он, Кэмарн, придет через месяц на встречу с ними, чтобы выслушать их предложение. Придет один.
Тогда Кэмарн не раздумывая согласился, а сейчас, приближаясь к назначенному месту, думал, правильно ли поступил.
Подъехав к развалинам древнего храма, вейнгар увидел семерых всадников. Они ждали его, практически слившись с ночью, если бы голубое свечение, бьющее из-под капюшонов, не выдавало их месторасположение.
Синарк под вейнгаром жалобно заржал, почувствовав присутствие шисгарцев.
— Стой там, где сейчас, — прозвучал голос у вейнгара в голове, отчего мужчина не смог сдержать дрожь.
Кэмарн натянул поводья, и жеребец послушно застыл на месте.
— Я выполнил ваше требование, — зачем-то подтвердил очевидное правитель Тэлы.
Возможно из-за страха и напряжения, которые все больше охватывали его тело и разум.
— Да, — прошелестел тот же голос.
— Что за предложение? — Кэмарн говорил через силу, так как гортань пересохла и сжалась до боли.
— Каждые сто лет мы приходим к правящему этим народом, чтобы заключить сделку, которая освободит всех. Вас и нас.
"Каждые сто лет?" — недоуменно подумал Кэмарн.
Нигде в хрониках об этом не упоминалось.
— Да, каждые сто лет, — подтвердил голос, и вейнгару стало интересно, откуда он узнал.
— Твои мысли. Я вижу их.
"Значит, вслух можно не говорить?" — мысленно поинтересовался Кэмарн.
— Можно, — ответил голос.
"А они вообще нормально говорить умеют?"
— Умеем, — услышал Кэмарн.
— Тогда давайте по-человечески разговаривать, — предложил мужчина, поражаясь сам себе.
— Хорошо.
Один из всадников, скинув капюшон, выступил вперед, и Кэмарн увидел, в свете взошедшей луны, что до этого призрачное тело стало обретать плотность, и вот уже на вороном коне перед ним сидит вполне обычный человек.
— Что за сделка? — общаться сразу стало проще.
"Если смотреть только на этого, то можно забыть о присутствии остальных карателей" — решил Кэмарн, пытаясь получше разглядеть лицо мужчины.
— У тебя есть две дочери, — заговорил шисгарец. — Ты отдашь нам одну из них на год. А когда она вернется, сделаешь ее ребенка правителем своей страны. Сын твоей дочери посетит нашу крепость и разбудит духов земли, освободив нас. Тогда все станут свободны.
Вейнгар судорожно вздохнул, когда постиг смысл сказанного карателем.
— Дочь? — прошептал мужчина, вспоминая милые личики своих девочек.
— Мы вернемся через год. В месяц белого флага. Ты должен встретить нас у стен своего дворца с той, кого выбрал.
— Но…
— Если вы нас не встретите, мы заберем другого, и договор будет расторгнут. Думай Кэмарн.
Последние слова прозвучали в голове вейнгара, а шисгарский всадник, утратив плотность, вернулся в строй к своим спутникам.
— Думай.
Каратели исчезли, словно растворились в воздухе вместе с вороными, а Кэмарн, сгорбившись под грузом новой ответственности, поспешил назад во дворец. Мужчине не терпелось обнять своих детей.
* * *
Миновав южные ворота Синастелы шисгарская семерка, проигнорировав манящий свет центра города, свернула в темные переулки пристенков, двигаясь на запад.
Их огромные кони бесшумно и слажено — нога в ногу — продвигались по узким улочкам, направляемые властной рукой наездников.
Они не останавливались, не заглядывали в каждый дом в поисках того, кто был им нужен, так как и без того знали, где найдут ее. Каратели уверенно следовали вперед, точно зная, на какой улице, в каком жилище искать свою жертву.
Духи, что вели всадников за новыми телами, никогда не ошибались. Каждый из ста точно знал, что именно он хочет и где это можно взять.
"Сюда", — промелькнула одна и та же мысль у каждого из семи, и вороные замерли, роя копытом землю, но с коня спустился только один.
Голубоватое свечение из-под его капюшона стало ярче, чем у других, когда шисгарец приблизился к стене дома и шагнул сквозь нее.
* * *
Еще раз оглядев выпяченный подбородок своего молодого товарища, старик безрадостно улыбнулся, подумав — копия дед.
Лутарг и правда очень походил на давнего друга Сарина, пусть уже много лет не виденного и сохраненного в памяти старца с лучших времен давно минувшей молодости.
— Твоя взяла, — сдался пожилой человек. — Хочешь знать, так знай. Каратели — никто не знает, кто они. Тут недалеко в горах есть замок, когда-то названный Шисгарийским. Они приходят оттуда. Каждый год летом семеро всадников спускаются с Трисшунских гор и забирают по одному жителю из каждого города.
