– Что это такое, я спрашиваю? – проревел герцог, со всей своей невероятной силой швырнув опьяневшего инока на обеденный стол и провезя безвольное тело по всей его длине, отчего стоявшая еда с приборами со звоном попадала на ковёр, а нетрезвый монах очутился возле самого Бареза позеленевшего от гнева.
– Как вы смеете? Кто вам позволил вламываться сюда? – воскликнул он, вскочив с кресла. Его гневные замечания разъярённый Снегиан просто не заметил, герцог был готов рвать и метать, поэтому не скупился на крепкие выражения.
– Заткнуться всем и слушать меня внимательно! – прорычал он, задыхаясь от ярости.
– По какому праву эта свинья напилась? Я хочу знать, какого дьявола это происходит в моём лагере? Вы все должны молиться, а не надираться, словно грязные простолюдины! И вы ещё называете себя слугами светлой веры? Но клянусь богом, вы у меня все начнёте праведную жизнь! Ибо я не желаю, чтобы глядя на таких нерадивых священников, всевышний прогневался на моё войско и лишил меня победы!!! С этого дня я запрещаю вам пить вино! Хлебайте одну воду, если не хотите испытать мой гнев! – на этом месте магистр выхватил меч, с огромной мощью рубанув им по столу, так что все сидевшие монахи побледнели от ужаса, протрезвел даже тот, кого он притащил.
– Не дай бог вам меня ослушаться! Если я хоть раз ещё увижу напившуюся тварь, если я, хотя бы почувствую запах этого пойла от кого-либо из вас, клянусь небесами, я живьём сдеру ваши нерадивые шкуры да вывешу вместо флагов. Клянусь, вы у меня бросите пить и начнёте молиться или я отправлю вашу всю шайку в преисподнюю к самому сатане. Все всё уяснили? Смотрите, я два раза не предупреждаю!!! – проорал Снегиан, а затем вылетел из шатра аббата, оставив всех насмерть перепуганными.
Начало нового дня не принесло хороших перемен. Светоносцы шагали по липкой жидкой грязи в ужасном расположении духа от безостановочного ливня, обрушившегося на них. Раздражение со злобой царили во всём войске, ведь мокли все одинаково: и знатные рыцари, и миряне, наёмники. Пехотинцам приходилось даже тяжелее, чем конным воинам, они шагали своими ногами, чувствуя, что дождь их сводит с ума. Представитель папы со всей святой братией путешествовал в крытой повозке, всегда оставаясь сухим. Однако после вчерашнего нагоняя от магистра, Барез был чернее туч затянувших небосвод и сейчас занимался тем, что составлял новое письмо папе.
"Низко кланяюсь вам, Ваше Святейшество и спешу сообщить, к сожалению, неприятные известия. Человек, за которым вы приставили наблюдать меня, перешёл своей непомерной гордыней и заносчивостью всякие допустимые границы. Герцог Снегиан поставил себя выше святой церкви и самой веры Света, нарушив своим недостойным поведением все заповеди, а также законы, установленные святой инквизицией и лично вами. Он предал отца нашего небесного и господа нашего Исаа Светлого, общаясь с мерзкими иноверцами, спасая их от священного огня. Раскаяние отсутствует полностью в его безбожной душе. Так как, связавшись с сатанинским отродьем, этот человек осквернил не только себя, но и всю светлую веру. Довожу также до вашего сведения, что этот истинный сын сатаны сделался вовсе неуправляемым. Он отказывается подчиняться мне, хотя обязан делать это. Более того, нечестивый предатель веры чистой угрожает погубить лично меня со всеми святыми братьями в лагере и клянусь этот отпрыск дьявола сделает что желает, ибо нет в нём страха божьего, сам сатана видимо наставляет его. Кроме того, самое страшное преступление герцога состоит в том, что он начисто отказывается отдавать те богатства которые достались нам в захваченной Минеи в руки нашей общины. Это невиданное кощунство не может быть прощено вами. Ваше Святейшество, вы обязаны как-то осадить гадкого еретика предавшего всех нас. Такой человек недостоин управлять воинством Света. По-моему мнению, его самого нужно отправить на костёр вместе с нечестивцами каковым он уподобился. И чем скорее это произойдёт, тем лучше будет для вас и всей святой церкви!!!" Закончив письмо, аббат наложил свою печать на пергаментный свиток, отдав собственному гонцу.
– Доставь это как можно скорее лично в руки Его Святейшеству, – холодно велел Барез, всей душой мечтавший отомстить главному обидчику. Он знал, что недавно Снегиан назначил себе пятерых помощников из числа знатных светоносцев наказав следить за порядком во всём огромном лагере. Не жалея терпения и времени, святой отец начал потихоньку сговаривать им зубы, тонка настраивая против герцога.
– Давай приятель я помогу тебе, – сказал Арамон, усадив захворавшего оруженосца от которого отказался собственный господин. Тот был очень плох и уже не мог самостоятельно держать тарелку с супом. Наверное, бедняга давно бы умер с голоду, если бы не тузец кормивший его с остальными немощными своими руками.
– Зачем ты это делаешь друг? Тебе ещё не надоело возиться с нами? – слабым голосом проговорил страждущий.
– Если я не буду этого делать, я сойду с ума от дурных помыслов. Поверь, забота о ближнем, здорово отвлекает от них, – ответил человек со шрамом.
Позаботясь о больных он вернулся к себе в шатёр и наконец смог поесть сам. Всё текло своим чередом, дорога тянулась, дни сменялись днями, приносившими с собой очередные заботы походной жизни.
Армия шла к своей новой цели, претерпевая на пути жестокие лишения, тянулась вереница смертей от неизвестных болезней, из-за которых многие участники светоносного похода впадали в суеверный ужас. Ведь они не могли объяснить, отчего все эти напасти сыпятся на их головы, но всегда находились те, кто мог это сделать. И делал это святой отце Барез без устали, изо дня в день ходил по всему лагерю, усердно втолковывая всем рыцарям, что стало печальным следствием насланных Господом скорбей.
– Говорю вам истинно, дети мои, вы страдаете не по своей вине. А по вине того, кто посмел поставить себя выше святых церковных законов, выше деяний церкви Света, её устоев, и её воле. Среди нас находится тот, кто оскорбил Бога, проявив милосердие к его заклятым врагам. Из-за этого нечестивца и еретика карает нас всевышний насылая страшные хвори, благодаря которым каждый день умирают десятки верных рыцарей Света, в муках и страданиях. Доблестные защитники веры христовой гибнут, потому что одна паршивая овца отбившись от стада божьего пошла путём греха и бесчестия. Виной тому всем вам известный Снегиан. Это он прогневил небеса собственной нечестивостью, это из-за него сыпятся на нас несчастья по воле божьей, это по его вине умирают славные рыцари Света и ещё будут умирать!
Потому что этот человек никогда ни в чём е раскается, став на дорогу отступничества, он предал бога, его церковь и всех вас. Я хочу, чтобы вы об этом знали и не позволяли себе подчиниться его богомерзкой воле, – провозглашал аббат размахивая руками перед толпой сенийцев, пользуясь временным отсутствием их магистра. Люди ничего не выражали. Тих перешёптываясь меж собой, видно было по их заинтересованным лицам, что обличительная речь представителя папы не оставила никого равнодушным. Только один Арамон не поверил ни одному произнесённому слову главного монаха. Ему вдруг стало ясно, что из-за таких святош, толпы невинных людей отправились на костёр.
