лично много лет, и Минори был уверен, что Шин захватил королевскую печать во время переворота. Правду знали только два других лорда, что означало, что у Шина был другой план для них.
— Король Масаки верил, что я буду лучшим лидером Королевства, но власть и политика сыграли свою уродливую роль. Пока мы говорим, армии маршируют к Убежищу, и закрытие ворот было необходимо, чтобы шпионы не покинули город.
По толпе пробежал ропот, и Минори подумал, не ошибся ли Шин в слушателях.
— Но не бойтесь, друзья. У меня нет планов биться. В войне нет ничего хорошего. Масаки выбрал меня, и я надеюсь, что я достоин, но я переговорю с двумя другими лордами. Будущее Королевства мы решим не мечами, а словами. Это мое обещание вам.
Минори, вопреки себе, был впечатлен. Даже зная Шина, он не мог уловить в его голосе ни тени ложного смирения. Каждое слово звучало правдоподобно, и, глядя на толпу, Минори мог сказать, что слова короля произвели желаемый эффект. Минори едва заметно покачал головой. Ход был блестящим. Если Шин мог склонить общественность на свою сторону — а он мог, если продолжит произносить такие мощные речи — то другие лорды будут загнаны в угол. Шин контролировал Убежище, публика считала, что он был выбран Масаки, и, если эта толпа была признаком, люди доверяли ему. Если другие лорды заботились о Королевстве, у них не было иного выбора, кроме как следовать за Шином.
Толпа снова притихла, когда Шин поднял руки. Мужчина удерживал их внимание, как кукловод, дергая за ниточки, заставляя их танцевать под песню, которую мог слышать только он.
— Друзья, хотя войны не будет, я пришел к вам с ужасным бременем, — он сделал паузу, и Минори, как и любой другой член толпы, ждал следующие слова. — Позади меня угли дворца, который был символом нашего Королевства. Он был сожжен из ненависти к нашей земле, и я не потерплю этого. Мои тени и солдаты узнали группу, ответственную за сожжение дворца, и я был очень встревожен, когда узнал, кто это был.
Минори гадал, какую игру затеял Шин. Собирался ли он обвинить Киоши в поджоге? Это был бы сильный ход, но он может иметь неприятные последствия. Как сам Минори обнаружил, Киоши любили многие клинки, и они не воспримут обвинения.
В глубине души Минори чувствовал, что что-то не так, как будто настойчивый гул. Но он мысленно отбросил это, пытаясь сосредоточиться на том, что Шин собирался сказать дальше.
— Группа, которая сожгла дворец и убила нескольких моих охранников в процессе, была клинками, действующими по приказу своего совета.
Толпа молчала, как Минори, ощущала тяжесть слов Шина.
Минори застыл на месте, его мысли метались. То, что он слышал, не могло быть правдой. Он пытался осмыслить все последствия, но его разум чувствовал себя пойманным в маленькую клетку, отрицание пробегало в его голове.
— Человек, стоящий рядом со мной, которому я доверял в эти прошлые месяцы, втайне был лидером заговора против меня. Я узнал, что клинки стремятся свергнуть правительство Королевства и править этой землей. Они устали служить и вместо этого хотят править.
Шин впился взглядом в Минори и неуклюже обнажил меч, его глаза были холодными, как лед.
— Стража, возьмите этого человека в плен.
* * *
Приказ Шина привел Минори в чувство. Он не мог осознать предательство и его последствия, но он знал, что заточение означает смерть, и был не готов к этому. По мере того как его разум улавливал события последних мгновений, он обращал внимание на свое окружение свежим взглядом. Платформу окружили стражи с копьями, и Минори понял, что их было восемь, как и в отрядах Шина, охотящихся за клинками ночи.
Охранники ждали сигнала Шина; они повернулись и посмотрели на платформу. Минори огляделась и увидела еще одну пачку из восьми копий, марширующих к платформе. Шин не рисковал.
В этот момент Минори был рад, что он злился сегодня. Его тело было разогретым и готовым к движению, ощущение сильно отличалось от большинства утренних ощущений, когда движения сопровождались скованностью. Его гнев мог быть разницей между его побегом или смертью.
С группой позади него у Минори был только один логический путь. Он бросил последний взгляд на Шина и устремился вперед, прыгнув так высоко, как только мог, с передней части платформы. Там стояли четыре стража, и Минори проскользнул в пределах досягаемости копья двух из них. Они ударили, и Минори почувствовал, как, по крайней мере, одно копье пробило его мантию.
Минори тяжело приземлился и неуклюже кувыркнулся. Он проклинал себя за то, что не сохранил свое тело в лучшем состоянии. Во время его пребывания в Убежище было на что обратить внимание, и он двигался не так много, как стоило. К счастью, хотя его бок и спина болели от жесткого приземления, он был уверен, что не повредил лодыжки. У него был шанс.
Толпа снова расступилась перед ним, устоявшийся страх перед клинками ночи все еще держался, но в тесноте улицы людям было некуда отступать. Они толкались, и когда некоторые попытались уйти, их толкали к Минори. Быстрого движения просто не могло быть. Тем не менее, стражи позади него тоже увязли.
Минори рискнул взглянуть. Шин стоял на платформе, выпрямив спину, с озадаченным выражением лица. Несомненно, он считал, что у его стражей не возникнет проблем с задержанием Минори. В момент сомнения клинок решил просто сдаться. В бою у него был шанс, но против шестнадцати специально обученных людей Шина этот шанс был чрезвычайно мал. Если дело дошло до бега, Минори знал, что он обречен. Возможно, если бы он не сопротивлялся, позже возникла бы возможность.
Его разум кричал на него, и он понял, что ведет себя глупо. Если его поймают, Шин сделает все, чтобы он был самым охраняемым заключенным в истории Королевства. Его шансы на побег сейчас были невелики, но он должен был попытаться.
Когда Минори добрался до края улицы, он увидел, что к нему шли двое стражей Шина. У них были только мечи, и Минори решил, что они были обычными солдатами, следящими за собранием.
Они оба обнажили мечи и ударили, но Минори
