Опять он изменился в лице, и снова это была мимика подростка. У меня возникла неприятная мысль.
— Ты уверен, что тебе уже есть двадцать один?
— Я бы никогда тебе не соврал, Анита. Раз ты действительно моя королева, то я тебе врать неспособен.
Алекс взял Криспина под руку и повлек к двери.
— Надо идти.
Джемиль протянул солнечные очки. Алекс удивился, потом их взял.
— Спасибо.
— Они недешево стоят. Я бы хотел их обратно в целом виде.
Алекс глянул на очки сбоку:
— «Дольче и Габбана» — тебе они в несколько сотен должны были обойтись. Я с ними буду обращаться как с предметом роскоши — каковым они являются. Спасибо еще раз.
— У нас в стае есть ребята, которые уже не могут полностью вернуться в человеческий образ. Тот еще геморрой.
— Джемиль, не время для болтовни, — бросил ему Ричард.
Алекс слегка ему поклонился:
— Доброй ночи, Ульфрик. Я искренне сожалею, если доставил тебе огорчение.
— Анита! — обратился ко мне Криспин. — Пожалуйста, не отсылай меня. Пожалуйста, позволь мне остаться при тебе. Прошу тебя.
Блин, знакомый тон. Этого не хватало.
— Ты его подчинила полностью, как Реквиема, — сказал Ричард.
Я посмотрела на него, ожидая увидеть злое лицо, но увидела лишь что-то близкое к состраданию. Может быть, покорность.
— Не тема для общего разговора, — заметила я.
Алекс остановился почти в дверях. Более высокий Криспин оглядывался на меня как ребенок, которого слишком рано уводят с праздника. Господи, не надо, чтобы и он тоже.
— Это может быть не вампирская сила. Ее зов был зовом властной тигрицы, королевы. Молодые самцы, еще не спаривавшиеся, этому зову подвержены сильнее. Они все становятся ею одержимы до тех пор, пока она из них не выберет. После этого вроде бы феромоны, гормоны или что там еще спадают до нормы, и те, кто не выбраны, освобождаются от ее влияния.
— Никогда о таком не слышала.
— Те тигры, которых я встречал, были жертвами нападения, и у них не так, — сказал Ричард.
Джемиль и Шанг-Да согласились.
— Но это не рожденные тиграми. На самом деле многие королевы убили бы тигра, который намеренно обратит человека вопреки его воле. Быть приглашенным в клан, если ты в нем не рожден, — это считается огромным даром.
— Спасибо, польщена, но не надо.
— Если ты и правда случайно издала зов такой силы, Анита, то это повторится еще раз. Это не всегда делается сознательно. Происходит само, когда ты вступаешь в силу. Иногда в период полового созревания, но чаще всего — в двадцать и позже. У тебя как раз подходящий возраст.
— Я старше, чем кажусь.
— Ну, не намного, — возразил он.
Криспин чуть потянул руку, за которую держал его Алекс. Не так, будто хотел это сделать — скорее сам не заметил.
— Мне почти тридцать, — сказала я.
— Ты выглядишь моложе. Я бы тебе дал меньше двадцати пяти.
Я пожала плечами:
— Наследственность хорошая.
— Тебе виднее.
Но, судя по голосу, он не поверил.
Честно говоря, мне ли, имеющей на себе метки двух вампиров, строить гипотезы, отчего я старею медленнее нормального? Не говоря уже о том, что оборотни тоже стареют медленнее обычных людей. Так что скептицизм Алекса вполне понятен.
— Анита, пожалуйста! — Криспин сильнее потянулся ко мне, сдерживаемый рукой Алекса.
Я слишком часто видела это выражение, чтобы его не знать. Алекс может говорить, что это магия тигров, но выглядело это так, как то, что я случайно сделала с некоторыми вампирами и оборотнями в Сент-Луисе. Умение подчинять себе чужой разум похотью, любовью, желанием сердца, — это была одна из сил Белль Морт. У меня была возможность кем-то завладеть, беда в том, что мне это ну никак не нужно. Захоти я владеть носителем неумирающей верности, я бы купила себе собаку.
На меня смотрели синие глаза тигра, и я видела, что Ричард прав: именно так на меня когда-то смотрел Реквием. Мы его освободили, потому что он был мастер-вампир и у него хватило воли себя освободить — с нашей помощью. А помощь была такая: я ему сказала, что никогда к нему не притронусь, если он не освободится. Психология от обратного, но помогло. В каком-то смысле. До сих пор Реквием относится ко мне чуть лучше, чем я бы хотела.
— Криспин, иди с Алексом. Когда оба вымоетесь, позвоните сперва. Но я тебя не выгоняю. Понятно?
От выразившегося у него на лице облегчения меня даже замутило слегка. Черт побери.
— Почему на тебя это так не подействовало? — спросил Ричард у Алекса.
— Я же сказал: молодых ребят поражает сильнее. Тех, кто еще не спаривался. Я тоже старше, чем кажусь.
— Я бы сказал, что тебе лет тридцать, может, с хвостиком, — предположил Ричард.
— Промахнулся на десять с тем же хвостиком.
— Это все тигры-оборотни так хорошо сохраняются? — спросила я.
— Чистокровные — да.
Он надел очки, потом взялся за ручку двери, другой рукой крепко держа Криспина.
— Так что у тебя не должно было быть неодолимого импульса ответить на мой зов?
Он оглянулся — глаз не было видно за темными стеклами.
— Нет, не должно было. Только глава клана может вызвать всех не имеющих пары самцов, каков бы ни был их возраст и опыт. Если бы ты была обычной тигрицей из всего лишь одного клана, это было бы прямым вызовом власти предводительницы, и она должна была бы тебя убить.
— Но так как я воззвала ко всем кланам, они не знают, что со мной делать?
— Я бы сказал, что да, но мы два дня провели здесь с тобой. Я попытаюсь позвонить своим родным и узнать, что собирается делать моя королева. Тебе нужно поговорить наедине с волками, а мне — с тиграми. Так что, когда помоемся, я начну звонить. Потом мы звоним тебе и уходим. Надеюсь, что я вывезу отсюда Криспина и возьмусь за работу.
— «Надеюсь»? — переспросила я.
— Я не смотрю на тебя печальными оленьими глазами, но поверь мне, девушка, я это чувствую. Ты меня подчинила, это не сомневайся. Но я — Ли Да из клана Рыжих, сын королевы Чо-Чун. Будь я женщиной, меня бы воспитывали, чтобы я возглавил клан после нее. Но пусть я всего лишь мужчина, моя кровь что-то означает. Она мне дает защиту от стервозных обладательниц силы. Моя мать много лет интриговала, чтобы приблизить меня к одной из королев клана, чтобы та призвала меня для размножения. Ее восхитит, что ты сумела пробиться через мои щиты. И есть младенец или нет, она тебя наверняка пригласит в наш клан, потому что ты так мощно сломила тигра своей волей, заставила ответить на твой зов, что я бы не смог сказать «нет».
Голос его звучал так горько, что почти больно было слышать.
