В тот момент я жила только мыслями о маленьком существе, прижимавшемся к моей груди. Но когда у Дианы отпала пуповина, ее ручки округлились, и она первый раз мне улыбнулась, я поняла, что бесконечно отсиживаться в берлоге нельзя и скоро нам с дочерью придется выбраться в большой мир с его горестями и тревогами.
Я думала о том, где сейчас Гуннар, где моя верная Лея и ее щенок, где Арук…
Придя в себя после болезни, я постоянно пыталась вызвать призрак молодого инуита и упорно терла кольцо, но Арук не появлялся. Неужели я стала терять колдовские способности?!
Об этом говорил и тревожный факт, что, как я ни пыталась, теперь мне было не понять язык Камиллы и ее медвежонка.
«Но ведь раньше я спокойно общалась с медведицей! Что произошло?! Неужели рождение дочери так повлияло на мои способности?!»
К счастью, не все мои способности испарились. В один прекрасный день я отчетливо ощутила, что меня мысленно вызывает Деметра, и от радости чуть не пробила головой крышу берлоги!
«Мать нашла меня даже подо льдом и снегом на краю света!»
Я поняла, что вместе с беременностью закончилась моя временная неспособность мысленно общаться с другими омниорами. Теперь и я могла им отвечать.
«Какая же я была дура! Я же могла обратиться к ним с мысленным призывом о помощи, как только Диана родилась!»
Мысленно сосредоточившись на образе матери, я связалась с нею. Чувствуя, что Деметра очень мне рада, я поспешила обрадовать ее еще больше, сообщив о рождении внучки. Потом попросила о помощи.
Я больше не ощущала себя одинокой. В моей душе вспыхнула надежда — снова встретиться с омниорами после длительной изоляции, в которой я провела почти всю свою беременность.
Внезапно Деметра, связавшись со мной, стала настойчиво требовать, чтобы я тронулась в путь. Мне очень не хотелось покидать гостеприимную берлогу белой медведицы, но настойчивость матери свидетельствовала о том, что надо мной вновь нависла опасность. Я повиновалась Деметре.
Как Омна со своей дочерью Омнией в начале всех времен, после долгого отсутствия я, наконец, вылезла из-подо льда и снега на белый свет.
Окрестная природа преобразилась почти до неузнаваемости. Прибрежные льды таяли. Жизнь пускала свои корни и ростки, лепестками бледных цветков распускавшихся навстречу теплым лучам весеннего солнца.
Набрав полную грудь свежего воздуха, я подумала, что все не так уж и плохо. Вечная ночь бесконечной полярной зимы осталась позади, и солнечный свет вселил в мое сердце надежду. Пройдя сквозь кошмар, я больше ничего не боялась. Так мне казалось, потому что я и представить себе не могла, что ждет меня впереди.
С момента рождения Дианы прошло два долгих месяца. Отпущенные мною на свободу ездовые собаки разбежались в поисках пропитания. Осталась только преданно охранявшая меня Лея со своим симпатичным толстеньким щенком Виктором, любившим возиться с маленькой медведицей, которую я назвала Хельгой в честь злополучной скандинавской поэтессы.
Встретив меня радостным лаем, который я уже, к сожалению, не понимала, Лея проводила меня до брошенных нарт. Чтобы сдвинуть их с места даже с самой нехитрой поклажей потребовалось бы не менее четырех псов. Но где взять еще трех собак? С Дианой на руках и с мешком за плечами далеко не уйдешь.
И тут совершенно неожиданно нашлось другое существо, готовое тащить наши нарты. Моя замечательная медведица!
Я осторожно впрягла Камиллу вместе с Леей в нарты, посадила рядом с собой мохнатую белую Хельгу и щенка Виктора, взяла на руки Диану, и мы тронулись в путь.
Я путешествовала в совершенно фантастическом обществе, но оно было мне по душе.
Я не управляла нартами, полностью положившись на Камиллу, которая должна была доставить нас к селению, в котором жили омниоры Клана Медведицы.
Так оно и произошло.
В селении охотников-инуитов меня приняли с огромным удивлением, не сразу поверив в то, что огромная белая медведица не представляет для них никакой опасности. Никогда еще инуиты не видели медведицу, запряженную в нарты, и не встречали столь кроткого зверя, поражаясь тому, как медведица и собака прекрасно ладят друг с другом. И конечно, никогда не видели, чтобы медведица тащила нарты с молодой европейской девушкой, ее ребенком, щенком и медвежонком.
Чтобы завоевать доверие местных жителей, я добилась беседы с глазу на глаз с их колдуньей Сармукой, которая отнеслась ко мне с типичным для инуитов гостеприимством. Угостив меня рыбой и пивом, она, когда никого не осталось рядом, заговорила со мной на древнем языке омниор.
— Добро пожаловать, Селена, дочь Деметры. Я, Сармука, предводительница Клана Медведицы, приветствую тебя и твою дочь.
С этими словами Сармука протянула руки к Диане. Откинув капюшон с головы малышки, старуха радостно улыбнулась беззубым ртом. Пушок на голове моей дочери сверкнул золотом в лучах солнца.
Я сама застыла с разинутым ртом, потому что даже не заметила цвета ее волос. Они были огненно-рыжими и отливали цветом крови и средиземноморских закатов.
Взволнованная Сармука высоко подняла крошечную Диану, почтительно поцеловала ей ножки и восхищенно воскликнула:
— О, великая мать Ора! Свершилось то, что ты обещала! В небе вспыхнула возвестившая о рождении Избранницы комета, и мы стали ее ждать! Теперь я могу спокойно умереть. Мне выпало счастье лицезреть Избранницу и даже держать ее на руках!
После этого, Сармука произнесла слова из пророчества Оры:
«Настанет день и придет Избранница, наследница Омны. Она придет с пылающими волосами, крылатая, покрытая чешуей. Голосом ее станет вой, а видеть она будет смерть. Она промчится верхом на солнечном луче с лунным клинком».
Не могу сказать, что я осталась при этом безучастной. Меня растрогали преданность и почтение, с которыми Сармука отнеслась к моему ребенку.
Я охотно отдалась во власть морщинистых рук старой инуитской омниоры, которые ласкали меня, омывая мое тело и волосы, подстригая мне ногти и умащивая тело маслами, наряжая меня в чистую одежду и потчуя горячим супом, восхитительными жареными блюдами и чаем.
Некоторое время мы провели среди кротких инуитов. Натянув свои чумы на берегу моря, они охотились на тюленей и белух. У них я научилась ловить рыбу с помощью оснащенных множеством крючков переметов, разделывать тюленей и выделывать их шкуры. В поселке жило всего шесть семей с детьми, и по вечерам мы собирались за кружкой чая поговорить о том о сем.
Инуиты любили смеяться, у них были по-детски открытые лица. Рядом с такими людьми трудно было думать о дурном или чего-то бояться. Мне было с ними очень хорошо, и я не расстраивалась из-за того, что омниоры из Клана Медведицы не могли быстро собраться на созванный Сармукой шабаш.
