Петер оставался моим лучшим и единственным другом, но чаще всего мы с ним обсуждали все же артефакторику. Кроме того, его совсем не дружеское отношение ко мне создавало ненужное напряжение. С Анджеем же все было по-другому. Он тоже пробовал флиртовать со мной, но, наткнувшись на более чем прохладную реакцию, прекратил все попытки, при этом сохранив теплоту общения. Более располагающего к себе человека я еще не встречала. Петер тоже был весьма обаятелен, но при этом обладал столь изменчивым нравом, что его дружелюбие в момент могло смениться злой насмешкой или даже равнодушием. С моим другом всегда нужно быть настороже.
С его дядей было еще сложнее. Мартин Шефнер не располагал к близким и дружеским отношениям и вызывал желание держаться подальше у любого здравомыслящего человека (к коим я, видимо, больше не относилась). И дело было не только в его должности или ментальном даре. Обладая острым умом, подвешенным языком и безукоризненными манерами, Шефнер мог завоевать доверие любого, возникни у него такое желание. Однако глава СБ предпочитал действовать больше кнутом, чем пряником. Зато когда он выделял кого-то или вводил в свой ближний круг, то получал безмерно преданного и благодарного союзника. Подчиненные так же жаждали получить одобрение босса, как и боялись вызвать его неудовольствие.
Котовский был другим. Безукоризненно вежливый, скорее ироничный, чем саркастичный, хорошо образованный, с живым и ясным умом.
Я была окружена в основном магами и никогда не видела в этом проблемы. Обычные люди казались скучны. Но не Анджей. Он умел говорить о политике и об искусстве, знал древних мыслителей и романы модных писателей, много путешествовал и объездил почти весь материк. Рассказы и истории роанца было интересно слушать, и даже поэзия в его устах переставала казаться непонятной, а наполнялась красками и жизнью.
Была ли я очарована им? Признаюсь, да. Это не было похоже на мое мимолетное увлечение Шварцем, привязанность к Петеру или противоречивые чувства к менталисту. Котовскому хотелось верить. Пожалуй, из него и в самом деле вышел бы неплохой император. Единственным довольно жирным минусом в общении с ним было то, что он феерично умел втягивать меня в неприятности. История нашего знакомства была только началом.
Первый тревожный звоночек прозвучал, когда нами заинтересовалась полиция. Мы как раз приступили к «излечению» Анджея. Начали с того, что решили обезопасить роанца от окружающих и наоборот. То, что его чары каким-то образом оказались незамкнуты, было весьма опасно. Сейчас на Котовского мог повлиять любой умелый маг, знающий про узоры на спине, притом с непредсказуемыми последствиями.
В том, как замкнуть контур чар, мы разобрались к концу второй недели экспериментов. К этому времени устали все, кроме Марты, которая обычно сидела на диване с книжечкой и комментировала наши с Петером действия. Правда, не в тот день, когда мы перешли к активным преобразованиям чар. Этот процесс оказался весьма болезненным, нам даже пришлось привязать Котовского к столу, чтобы он не дергался. Хотя рот ему заткнуть мы постеснялись — как-никак княжеский отпрыск и будущий наследник. Тем более ругался Анджей на роанском, языке красивом и очень поэтичном. Мы все аж заслушались. И совсем забыли о хозяйке дома.
Тихая и робкая женщина против гостей Петера не возражала, но когда мы уходили, смотрела на нас косо и с подозрением. А на Котовского, который обычно выглядел весьма жалким после «процедур», с явным сочувствием. Видимо, в тот день мы окончательно ее достали, и она вызвала полицию, решив не связываться с ужасными магами лично.
Мы уже заканчивали с роанцем, когда в дверь решительно постучали.
— Марта, милая, открой, — попросил Петер, не поднимая головы.
— Не отвлекайся! — шикнула я, с трудом удерживая дрожащую нить плетения. Так как чары были почти незнакомы, мы не могли действовать на вербальном уровне и чаровали, напрямую воздействуя на нити силы. И если кто-то из нас промахивался, било прямо по нему, очень и очень болезненно.
Я была увлечена работой и не сразу почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит.
— Отойдите от жертвы, немедленно! Или мы вынуждены будем применить меры! — кричали визитеры.
— Вы спятили? — возмутился Петер, закончив свою часть плетения. — Если вы используете стандартное оружие, это куда ни шло. Хотя, конечно, кровавые пятна мой ковер не украсят. Но у вас на оружии чары. Вы что, хотите тут все разнести, господа?
— Убери их, Петер! Они испортят всю работу! Сейчас нужно держать пана Анджея подальше от…
Я развернулась и оборвала речь на полуслове. Двое полицейских, довольно молоденьких, судя по экипировке, специализирующихся на поимке и задержании магов, смотрели на нас с напряженным и испуганным видом. Не забывая, впрочем, держать на мушке.
— Вы все не так поняли, — слабым умирающим голосом сказал Котовский, поворачивая голову.
Наверняка со стороны это выглядело очень подозрительно. Дверь полиции открыла девица, заляпанная кровью — у меня от перенапряжения кровоточило из носа, и Марте пришлось оказывать мне помощь, а переодеться она не успела. Следующее, что доблестные полицейские увидели, это Петера в рабочем фартуке самого непрезентабельного вида и меня с засохшей кровью на лице и в защитных очках, подаренных Шефнером. Ну и на сладкое — привязанный к столу полуголый мужчина. Еще и с иностранным акцентом.
— Незаконное жертвоприношение? — рискнул выдвинуть версию один из полицейских, парнишка с кудрявой рыжей головой.
— Дурак! Жертвоприношения все незаконны, — сказал второй, с тоненькими усиками.
— Я здесь добровольно, — заявил Котовский, все еще пытаясь спасти положение: на нас с Мартой надежды нет, а по Петеру было видно, что он готов разразиться гневной тирадой.
— Добровольное жертвоприношение, — вынес твердый вердикт кудрявый, кинув хмурый взгляд на напарника. Тот спорить не стал.
— Давайте придерживаться официальных формулировок: незаконная магическая практика двух артефакторов и одного целителя, к тому же являющихся студентами Национального университета, — сказал вошедший господин в низко надвинутой на глаза широкополой шляпе. Выглядел он скорее странно, чем таинственно. — Добрый день, барон Шефнер. Я в вас разочарован. Вы даже господина Котовского не пожалели, рискнув дипломатическими отношениями Роана и Грейдора. И все ради чего?
— Ради денег конечно же, — фыркнул Петер, расслабившись. — Господин Рихтер, неожиданно вас видеть здесь. Что заместитель главы полиции по магическим делам делает в моем скромном жилище?
