– Это они всерьез или играют? – спросил Илис. – Мечи-то настоящие, острые.
В этот момент сэр Артур принял очередной удар жрицы на эфес своего меча, и видимо он был так силен, что вынудил старого рыцаря упасть на одно колено. Агата тут же нанесла ему еще два удара – справа и слева, не сбавляя темпа и не давая встать на ноги. Эти удары рыцарь тоже отразил, но с большим; третьим ударом жрица едва не выбила меч из его руки, но когда она замахнулась для четвертого удара, сэр Артур вдруг резко подался вперед, намного быстрее, чем можно было бы от него ожидать, и ударил ее снизу в сонное сплетение яблоком своего меча. От этого удара жрица отлетела прочь, задохнувшись, а сэр Артур вмиг оказался на ногах и плашмя ударил Агату по коленам.
– Без ног! – выкрикнул он ей.
Агата с досадой махнула мечом так, будто собираясь бросить его на землю, и издала что-то вроде рыка. Сэр Артур улыбнулся и отсалютовал ей своим мечом, Агата вздохнула, чуть поклонилась и повторила его жест. И только после этого они оба повернулись лицом к стражам.
– Браво, сэр Артур, – сказал Квентин. – Впечатляет.
– Мне еще рано на покой, – довольно оскалился жрец. – Но, сказать по правде, этой девочке осталось совсем чуть-чуть до того момента, когда она меня сделает. Но вы-то сюда не полюбоваться на наш бой пришли? Только не говорите, что за тем, чтобы арестовать меня!
– Разве есть за что вас арестовывать? – поинтересовалась Селена.
– А разве было за что арестовывать Криса?
– Вообще-то, мы его уже отпустили, – заметил Эрик. – Часа три назад.
– За недоказанностью? – поинтересовался сэр Артур.
– За невиновностью, – ответил Квентин. – Извините, сэр Артур, вы не будете возражать, если мы поговорим с демуазель Агатой?
Жрица все это время смотрела куда угодно, только не на Илиса, что касается оборотня, то он с Агаты глаз не сводил.
– То есть вы пришли не за мной, а за ней? – усмехнулся сэр Артур.
– Пока просто поговорить, – ответил Квентин.
– Пока? – спросила Агата. – А потом?
– Будет зависеть от того, как пойдет разговор, – сказал Квентин.
– Ты не будешь возражать, если я поприсутствую? – спросил сэр Артур. – А то вас четверо, а девочка одна. Силы неравны. Считай меня ее адвокатом, если угодно.
– Вообще-то у вас лицензии для такого рода деятельности нет, – сказал Квентин. – Но я не буду против. У нас всего несколько вопросов. Для начала.
– Тогда давайте присядем, – сказал сэр Артур, указывая на скамейку, которая стояла у стены. – В ногах правды нет. Выше ее, безусловно, тоже нет, но все же.
На скамейку с одной ее стороны сели Квентин и Эрик, которому предстояло вести протокол, и Агата – на другой ее конец. Сэр Артур, несмотря на свое же приглашение, сам остался на ногах, опершись на свой меч; Селена и Илис тоже остались стоять.
– Вопрос первый: что вы делали сегодня ночью?
– По большей части, спала в своей комнате, – ответила Агата. – А с чем связан интерес?
– С нашим расследованием, – ответил Квентин. – Что значит «по большей части»?
– Это значит, что я вернулась в храм около двух ночи, а до того гуляла.
– Где гуляли? – поинтересовался Квентин.
– Да так, просто по улицам бродила. По Старому городу, в основном. На набережную ходила. Снова.
Илис дернул уголком рта.
– Вы гуляли в одиночестве? – спросил Квентин. – Вас кто-нибудь видел на набережной или в Старом городе?
– В одиночестве. Меня, может быть, и множество народу видело, но знакомых я не встречала. То есть меня-то, конечно, кто-то из встречных и знает, я все-таки жрица, а вот я их – нет.
– Это понятно, – кивнул Квентин. – А подтвердить кто-то может, что вы вернулись около двух?
– Гвардейцы на воротах.
– Ночью стояли Перис и Вольто, – сказал сэр Артур, набивая свою трубку табаком. – Если есть необходимость, я их позову.
– Чуть позже, – ответил Квентин и посмотрел на Селену.
– Агата, а вы всегда пользуетесь этими духами? – спросила вампирка.
– Однако же теперь вы задаете мне странные вопросы, – сказала жрица, слегка удивившись.
– Разница в том, что Селене приходится делать это не из любопытства, а по долгу службы, – пояснил Квентин. – Итак?
– Да, мне очень нравится моя «Алая ночь», – ответила жрица. – А что?
– И давно вы ими пользуетесь? – спросила Селена.
– Больше года.
– Ни разу не видела такие духи в продаже, – сказала Селена. – И вообще, ни у кого таких не встречала. Только у вас.
– А их нигде и не продают, – сказала жрица. – Не удивлюсь, если только я ими и пользуюсь.
Илис виновато шмыгнул носом; Агата бросила на него косой взгляд, в котором проскользнуло что-то вроде удивления.
– А вы их где берете? – спросила Селена.
– Да нигде не беру, – ответила жрица. – Мне их подарила год назад Мануэла Лист. На день рождения.
– Могу подтвердить, – сказал сэр Артур, попыхивая трубкой. – Я присутствовал, когда Мануэла их дарила.
– Там, у них, при Храме Красоты, трудится один парфюмер. Создает эксклюзивные ароматы. Вот он и создал «Алую ночь», – пояснила Агата.
– А почему ее не продают? – спросил Квентин.
– Потому что продают «Тыпонское настроение», – ответила жрица. – Там тоже вишня и сандал, но аромат чуть легче и немного более сладкий. Разницу не каждый уловить сможет. По крайней мере, я так поняла.
В этот раз Квентин посмотрел на Илиса.
– Ты-то уверен, что это – те духи? – спросил он.
– Я как раз тот, который разницу уловить сможет, – сказал Илис немного обиженно. – Про «Тыпонское настроение» ничего не скажу, не видел, а в эту «Алую ночь» входит еще, кроме вишни и сандала, вытяжка из корня мандрагоры, виноградный спирт тройной отчистки, и еще кое-что по мелочи.
Квентин задумался на несколько секунд.
– А можно взглянуть на ваш флакон духов?
– Если хотите, – пожала плечами Агата. – Он у меня в моей комнате.
– Тогда проводите нас, – сказал Квентин.
Комната жрицы располагалась на третьем этаже крепости-храма, в угловой ее башне и была совсем небольшой – когда следователи зашли в нее вслед за Агатой, то в ней стало совсем-совсем тесно, так что Эрику и сэру Артуру пришлось даже выйти в коридор. Обстановка была простой, если не сказать аскетичной: узкая кровать у стены, шкаф для одежды, небольшое бюро, стул с высокой спинкой. На одной стене висела карта Суранской империи, на другой – портретное изображение Нергала Стратега, в третьей стене было проделано узкое стрельчатое окно, более похожее на бойницу. Под портретом, на двух крюках, вбитых в стену, был закреплен меч, который по длине лезвия занимал промежуточное положение между суранским гладиусом и гномьей спатой. Зеркало в комнате было совсем небольшое и стояло на широком подоконнике, рядом со шкатулкой красного дерева и высоким стеклянным флаконом, заполненным на треть. Именно этот флакон Агата и подала Квентину.
