— Меня зовут Люциус. Я начальник Отдела устранения последствий, подробнее познакомимся позже, а сейчас подойди ко мне, отрок.
Иван поднялся. Было видно, как дрожат его колени, но молодой человек сумел взять себя в руки и, почти не шатаясь, приблизился к демону.
Люциус протянул к королевичу когтистую лапу с жезлом и коснулся плеча молодого человека трезубцем. Иван сделал героическое усилие, чтобы не рвануть обратно в угол, но лишь зажмурился и поднял плечи.
Начальник Отдела устранения последствий ничуть не обиделся, он закрыл глаза и стал мычать, покачиваясь и дёргая хвостом.
— Ом-м-м! Ом-м-м!
Королевич приоткрыл один глаз и осмотрелся. Я ободряюще кивнул наследнику последнего земного престола, и тот осмелел.
— Хватит медитировать, — произнёс Иван и отошёл. — Лучше в номер определите. Спать хочу. Не знаю, как здесь, а в моём мире уже поздний вечер.
— В моём мире, — поправил я. — В твоём только солнце встаёт.
Люциус очнулся и посмотрел сначала на Ивана, потом на меня, и вздохнул.
— Всем спать. Завтра утром будем решать кого куда.
— Только не селите Ивана в тринадцатый номер, — попросил я. — Он точно не засланец.
— Хорошо.
Демон поднял хвост, чтобы щёлкнуть и переместиться в свой кабинет, спальню или откуда он там появился, но тут арка завибрировала.
— Приготовиться, — произнёс за моей спиной гном. — Кто-то идёт.
Пространство внутри арки замерцало, и в воздухе материализовался человек. Он стоял спиной ко мне, и я успел рассмотреть только чёрный камзол, расшитый стразами, чёрные обтягивающие ноги лосины и белые манжеты рубашки. Одежда относилась к разряду самой модной и самой дорогой, но её вид приводил в замешательство: человек либо слишком долго путешествовал, либо подвергался насилию. Ткань местами была разорвана, стразы частично содраны, манжеты испачканы. Человек, несмотря на то, что я видел его только со спины, казался измождённым и усталым.
Незнакомец продержался на ногах ровно секунду, до того момента, когда арка начала сканирование. Обессиленный он упал на пол, и тело его стало подрагивать в такт пульсации арок. Голова повернулась ко мне, и я понял, что знаю этого мертвенно бледного молодого человека с рассечённым лбом и чёрными кругами под глазами.
— Дэнис! — крикнула Лаврентьева и бросилась к арке.
Люциус среагировал с опозданием, но очутился рядом вампира первым.
— Не трогай его, — отстранил он девушку. — Сначала его нужно проверить.
Начальник Отдела устранения последствий отложил в сторону трезубец, сферу с молниями подвесил над головой, и вытянул ладони над вампиром.
— Он совсем ослаб, — всхлипнула Ленка. — Дэнис! Дэнис! Очнись!
Люциус встал и сделал ладонью сложный пасс. Тело молодого человека, вернее, молодого вампира, поднялось в воздух и вылетело из арки.
— Расступись, — демон «вёл» Дэниса к выходу. — Оповестите Ла-Лота, пусть придёт, как только сможет.
Гном тотчас выскочил из зала прибытия и помчался по коридору, Ленка вышла вслед за Люциусом, и я, не зная, что делать с гостем, поманил королевича за собой.
Люциус остановился в полутёмном коридоре, жестом погасил факелы на стенах, и материализовал стол. Тело вампира осторожно опустилось на деревянную поверхность. Дэнис застонал.
— Энис! Энис! Ты где?!
— Не дёргайся, — предупредил начальник Отдела устранения последствий, и простёр над вампиром руки.
Ленка наблюдала за демоном, прижав ладони ко рту, а я обеспокоенно поглядывал на его высочество, который, вроде, уже попривык к демонам, и теперь с ужасом смотрел на вампира.
— Он настоящий? — прошептал Иван.
— Самый что ни на есть, — подтвердил я. — Не смотри ему в глаза.
— По-почему?
— Потому.
Я вспомнил, как впервые встретил Дэниса и Энис, и моя потянулась к груди в поисках серёжки-амулета. Конечно, я ничего не нашёл. Моя рубашка, та, в карман которой я поместил серёжку, осталась в комнате; в чужой куртке, которую дала мне Василиса Ивановна, не могло быть никаких серёжек. И не было. Стоило послушать внутренний голос, когда он советовал проколоть ухо, чтобы амулет всегда был при мне.
Однако сейчас, хоть я и смотрел на вампира без защиты, он не казался мне прекраснейшим созданием на земле. Дэниса пытали, Дэниса били, Дэниса морили голодом, и всё это отразилось на его бледном осунувшемся лице.
— Энис! — снова застонал вампир и резко поднялся. — Люциус! Ты должен её спасти!
Демон отстранился от Дэниса и скрестил руки на груди.
— Рассказывай, — приказал он. — Но быстро. Я вернул тебя на десять минут, дальше тобой займётся Ла-лот.
— Они схватили нас.
Вампир тяжело дышал и не мог надышаться, будто целый день провёл в душной тесной камере. Он говорил резко, отрывисто, жадно втягивая носом холодный воздух коридоров.
— Кто вас схватил? — спросил Люциус.
Демон тоже говорил кратко, быстро, стараясь получить максимум информации за минимум времени.
— Посланники Тьмы. Напали внезапно. Семеро. Десять. Двадцать. Мы сражались. Долго. Но проиграли.
— Почему не вызвали помощь?
— Нас блокировали. Сразу, как только попали в Гальдив.
— Что им было нужно?
— Люди с печатью. Существа с печатью. Они хотят попасть в Бюро.
— Камень преткновения?
Дэнис не ответил, закивал головой и от затраченных на это усилий едва не упал в обморок.
— Хотят использовать его.
— Но у них не все части, — произнёс Люциус и обернулся на Ивана.
— Две, — подтвердил вампир и продолжил. — Нас мучили. Всё время. Они знают, что может причинить вампиру наибольшие страдания. Ты должен спасти Энис! Они будут мучить её вечно, ведь вампиры не могут умереть во второй раз.
Дэнис завыл.
Никогда не слышал о том, что вампиры могут выть. От этого звука у меня заложило уши, а сердце наполнилось такой тоской, что впору было бежать и топиться. На глаза навернулись слёзы, я стиснул зубы и сжал кулаки. Неподготовленный к подобного рода психической атаке Иван безвольно шагнул по направлению к двери.
— Стоять! — я схватил королевича за локоть. — С башни будешь прыгать позже.
Вой прекратился. Вампир отдышался, закрыл глаза и лёг на стол.
— Слушайте внимательно! — зазвучал вдруг из ниоткуда глухой незнакомый голос.
Я вздрогнул и осмотрелся. Посторонних не было, и, что самое важное, Люциус стоял спокойно и не шевелился, будто знал, откуда исходит голос. Я посмотрел на Дэниса и вздрогнул. Изодранный в клочья камзол шевелился, превратившись в обугленный рот. Тонкие матерчатые потрескавшиеся губы смыкались и размыкались, чётко выговаривая слова:
