Я заглянул в себя, оценивая потраченное. Чтобы не допустить проигрыша, приходилось тщательно защищаться. Трети запаса духовной энергии как не бывало. Для Гилая хватит с избытком. Пожал плечами:
– Скорее проверить, что дали мне тренировки в формациях.
– Звучит очень презрительно. Так и чешутся руки поставить тебя на место.
Я промолчал. Если уж он в обычном ответе видит презрение, лучше дальше молчать. Не хватало договориться до…
Нас накрыл купол, старик Урий начал повторять:
– Кулак и меч слепы…
Но мы его уже не слушали, сорвавшись в движении.
Оба наплевали на дистанционные техники, техники сковывания и прочие трюки. Мы оба сегодня, как никогда, предпочитали голую силу оружия.
Звон стали. Череда быстрых ударов. Я изо всех сил пытался получить преимущество, сохранив дистанцию, пользоваться длинной своего оружия. И не использовать третью татуировку.
Вдох, второй, третий. Но четыре кулака больше, чем два, а два клинка больше, чем один.
Я не справился.
Как бы я ни был быстр под второй татуировкой Единения, я не справился.
На мгновение мне даже показалось, что я вижу алый отблеск в глазах Гилая, что он сжигает выносливость.
На мгновение.
Он прорвался через завесу жалящих выпадов Крушителя, через уколы Звёздным Клинком и его мечи попробовали меня на прочность.
Я устоял. Принял самые опасные удары на наручи, а затем закрутил вокруг себя Крушитель, то и дело выпуская его из рук и позволяя огибать меня, перекатываясь по плечам и спине, окружая себя сплошной завесой стали, отбивая удары со всех сторон и отгоняя Гилая.
Звёздный Клинок. Поступь.
Между нами снова пять шагов расстояния. Что-то орут за пеленой формации соученики Павильона, щерит рот Хахпет. Плевать. Важен сейчас только Гилай, который смотрит мне в глаза.
Вдох, второй.
Гилай скрещивает перед собой мечи, отправляя в меня огненный всполох.
А я делаю в его сторону выпад, отправляя навстречу Копьё Шторма.
Толщиной в тело Гилая.
Оно сносит несущееся на меня пламя, буквально сдувает его, проносится над головой пригнувшегося к самой земле Гилая и вонзается в купол формации, заставляя его сиять и гудеть.
А мы уже столкнулись вновь. Звон стали.
На этот раз Гилай осыпает меня быстрыми, обжигающими техниками в форме огненных игл. Которые даже не могут меня коснуться.
Гилай скалится, рычит, но через мгновение Крушитель прорывается через завесу его мечей и рассекает шею, заставляя засиять амулет.
Гилай застывает, стискивает зубы и делает шаг назад.
А через мгновение голос старика Урия оглашает:
– Победа! Лучший ученик Павильона Меча определён!
Гилай разжимает побелевшие губы и шепчет:
– Я всё равно стану сильней тебя.
Мгновение я подбирал слова, перебирая в голове десятки мыслей, а затем просто промолчал. Миг и Крушитель исчез в кисете. Я же склонился в приветствии идущих, впечатав кулак в ладонь. Гилай вдох боролся с собой, но ответил тем же.
В нашем Павильоне проверка проходила гораздо быстрей. Так что дальше нам пришлось немного поскучать, пока на остальных платформах испытания и «схватки», если их можно так назвать, продолжались. Ну да я к этому был готов, помня рассказы Рейки.
Правда, всё оказалось совсем не так, как она описывала. В итоге в Павильоне Котла всё свелось к тому, что в центре поставили какой-то сияющий ящик, а учеников расставили вокруг него на одинаковом расстоянии. И все застыли.
Если я верно понимал происходящее, то это испытание медитации познания. Даже не знал, что она может действовать на расстоянии.
Вернее, не задумывался. Ведь когда-то дух Каори отлично видела содержимое моего кисета. А Лир Гарой проверял его содержимое, не снимая мою привязку крови, лишь коснувшись его рукой.
Значит ли это, что с ростом силы и остальные идущие могут сравниться с духом Каори? И мне стоит опасаться чужих взглядов? Или же качество кисетов Путника справляется с этим, защищая своё содержимое от любопытных глаз?
Очень много вопросов, которые можно будет позже задать тому же Береку. Или Виомату, который и победил в своём Павильоне.
Наконец мы все выстроились на краю платформы, в шаге от флагов, от которых ушли послушники и служители, не загораживая нам вид на главу Академии и его заместителя Ксилима.
Глава поднял руку, привлекая внимание, спустя миг через разделяющее нас пространство донёсся его голос:
– Ученики, я поздравляю вас с окончанием экзамена. Да, сегодня есть не только победители, но и проигравшие. Такова жизнь. Я лишь напомню, что каждое поражение – это возможность трезво оценить свои силы, свои умения, свои таланты и свои возможности. Как бы ни старались учителя Академии, формат экзамена – это всего лишь набор ограничений и правил. Того, что никогда может и не встретиться вам в настоящей жизни.
Гилай прошипел что-то невнятное через зубы. Но его тут же заглушили слова главы Академии, который и не думал замолкать:
– Сойдясь в схватк, е может победить тот, кто добавит к стали артефакт. Лучшим кузнецом может стать тот, кто выкует не два великих меча духовного качества, а тысячу великолепных и всего земных. А прогремит имя не того алхимика, что выучил все до единого небесные травы Пояса, а того, что сумел смешать их так, что создал новое зелье.
Теперь хмыкнул я. Глава Академии, похоже, может утешить каждого. Опыт.
– И славу Ордена, как лучшей фракции, создающей форма…
Слева, от лестницы, по которой мы и спускались в это ущелье, сверкнуло. Жёлтым, почти белым светом. Ярким, ослепляющим, заставляющим прикрыть глаза и отвернуться.
Через миг сквозь меня пронеслось голубое сияние. Нестерпимое, обжигающее болью, заставляющее пошатнуться. Я едва не упал, опьянённый этой волной силы. Вскинувшись, придя в себя, я только и успел, что услышать нестерпимый визг, который начали издавать стоящие в шаге от нас флаги. А затем меня окатило жаром опасности, заставившей выплеснуть из тела и Покров и Духовную Защиту.
А через миг флаги взорвались. Разлетелись сотнями осколков, выплёскивая из себя вложенную в них духовную силу. По ногам, груди, рукам, которыми я прикрыл голову, стегнуло, заставляя тело вспыхнуть болью. Покров откатился, забрав разом едва ли не четверть вложенной в него силы.
Выругавшись, я выхватил из кармана амулет Фимрама, который так и не одел после схватки с Ираей.
Огляделся. У нас, учеников Павильона Меча всё было неплохо. Мы все успели защититься, пусть обломки флагов и сумели кое-кого изранить. Своими телами мы прикрыли более слабых послушников Академии, которые отошли нам за спину перед речью главы Академии.
А вот на других платформах всё было гораздо хуже. Тут и там взгляд выхватывал лежащие окровавленные тела. Ремесленники и те, кто просто никогда не был достаточно хорош в сражениях, похоже, даже не успели защититься.
На ногах Берек, на ногах худенькая Риола. Но я не вижу Виомата…
Раздался громкий крик. Главы Академии:
– Окажите помощь раненым. Используй…
Жахнуло. Жахнуло так, что меня ударом воздуха сорвало с места. Голову словно пронзило иглой, я ухватился за уши, скрючившись от боли. Но толкнул энергию в Опору, останавливаясь и не давая скинуть себя с платформы. Слева, из-за склона горы вырвалось огромное облако пыли, через мгновение заполнившее наше ущелье, накрывшее нас и скрывшее от нас солнце.
Подняв голову, я успел заметить стремительный росчерк над платформой главы Академии. Две фигуры, стоящие на… мече.
Похоже, взорвавшиеся флаги на наших платформах не самое худшее, что случилось в Академии. Та волна силы, что уничтожила их…
Послышался крик. Искажённый, глухой, незнакомый. Хотя я видел в пяти шагах от себя фигуру старика Урия, который и раззевал рот в такт словам:
– Ученики Павильона Меча! Займитесь ранеными, проверьте учеников остальных Павильонов. Выносите раненых к саду медитаций! Старший, – взгляд старика скользнул по нашим кашляющим фигурам, затем он припечатал. – Римило!
