Упав на пол, он увернулся от тупого громилы и попал под атаку Пенни, которая снова и снова колола его ножом. Лицо ее было залито кровью, глаза дико сверкали. Он отшвырнул ее ногой, потом ударил посохом. Она рухнула на колени, и ножи ее разодрали ковер. Вся она была воплощением безумия и жажды крови. Ларри Спенс раскачивался, все еще нажимая на курок давно опустевшей «сорокапятки»: щелк-щелк-щелк, и Пенни в ярости полоснула его ножом вдоль позвоночника.
Ларри Спенс свалился на пол, умирая. Росс шагнул вперед, размахнулся и с такой силой ударил Пенни посохом в лицо, что ее череп разлетелся на куски. Без лица, выронив ножи, бессильно загребая воздух скрюченными пальцами, она все еще пыталась добраться до него, пока магия не прошила самую сердцевину ее тела, включая и черную, скрюченную душу, обратив ее в пепел.
Вспышка огня озарила занавески и растеклась по стене. Прижав черную кожаную книжечку к черной груди, Финдо Гаск скрючился у старого камина, хохоча. Росс попытался добраться до него, но Твитч снова возник у него на пути, тупо кроша мебель вокруг. Росс стоял на ногах, призывая остатки силы, собирая свою магию для решительного броска. Твитч кинулся на него, и Росс вонзил конец посоха в горло великану, добивая его магией. Твитч попятился, сотрясаясь всем телом, словно наступил на оголенные провода. Голос его зазвенел от ярости. Росс швырнул великана к стене и пригвоздил к ней, не давая убежать. Из ушей и рта альбиноса вырвалось пламя, его огромное тело забилось в конвульсиях.
Когда демон окончательно рассыпался в прах, Росс обнаружил пробивающуюся из глубин его тела черную летучую мышь, прижал ее к полу и сжег.
Теперь, находясь в окружении мертвецов, Росс упал на одно колено, всматриваясь в застывшего у камина Финдо Гаска. Демон тоже не сводил с него глаз. Никто не шевелился. По комнате плясали тени: пламя, вызванное магическим поединком, продолжало пожирать старый дом. Огонь светился серебром и казался особенно зловещим на фоне кромешной темноты — как будто что-то живое бросало вызов ночи.
— Мистер Росс! — окликнул Гаск.
Росс попытался подняться — и упал. У него не осталось сил.
— Вы умираете, мистер Росс! — со смехом произнес Гаск.
Его морщинистое лицо блестело от пота и сажи, черный сюртук был порван. Он начал медленно прокладывать себе путь в заднюю часть дома. И снова Росс безрезультатно попытался вскочить на ноги. Тело отказывалось слушаться. Он призвал магию, чтобы поддержать себя, но ее тоже почти не осталось.
— Демонский яд, мистер Росс! — бросил Гаск. В его голосе звучали ярость и злорадство. — Для обычного человека достаточно простой царапины. Ну а нож, пропоровший стенку живота, даже Рыцаря Слова сведет в могилу!
Росс опустил руку и коснулся раны, желая, чтобы она закрылась и кровь перестала течь. Все это время он не сводил глаз с Финдо Гаска.
— Теперь я ухожу, мистер Росс! — язвительно сообщил демон. — Пора проведать мисс Фримарк. Она ведь внизу, в подвале? Не затрудняйтесь показывать мне дорогу. Я и сам найду. Продолжайте умирать, не правда ли, увлекательное занятие?
Он почти скрылся в темнеющем коридоре, но вдруг обернулся на ходу:
— И все ведь оказалось бессмысленно, мистер Росс! Все! Вы все потеряли!
Он повернулся и исчез.
В оглушительной тишине, наступившей после уничтожения эр'дроха, Нест присела на корточки возле Харпер и Малыша Джона и нежно дотронулась до их мордашек.
— Все хорошо, — сказала она. — Теперь все в порядке.
Дух копался в останках демона, опустив огромную голову и принюхиваясь к пеплу. Малыш Джон внимательно следил за ним. Наверху все еще продолжалась битва.
— Иди сюда, крошка, — позвала Нест Харпер и, когда девочка приблизилась, взяла ее на руки, ласково приговаривая: — Все хорошо, все хорошо.
Малыш Джон смотрел на них, и в глазах его было сомнение. Нест протянула ему руку, но он отказался подойти. Она поманила его пальцем. Безрезультатно.
Наконец она опустила Харпер, и малышка прижалась к ее бедру. Руки Нест оказались свободными.
— Малыш Джон, — тихо сказала Нест. — Все в порядке.
Мальчик смотрел на нее с такой мольбой, что она едва не разрыдалась. Его потребность была очевидной, вопиющей, но она никак не могла освободиться от нерешительности.
Она смотрела ему в глаза, протягивая руки, терпеливо ожидая. И впервые заметила, что цвет его волос и кожи напоминает ее собственный. Еще она удивилась, как похожи их лица. Странно. Она и не помнила, чтобы у него были зеленые глаза. Они всегда казались синими-синими…
И ведь в самом деле они были синими.
— О, Боже мой! — прошептала Нест.
Он изменялся у нее на глазах — совсем немного, но все же достаточно для того, чтобы Нест поняла, что происходит. И сейчас менялось его лицо, становясь точной копией ее собственного — понемножку, по капельке.
— Мама, — повторял он. — Мама.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей мамой, малыш? — спросила она тихонько. — Именно этого ты хочешь? Я тоже этого хочу. Хочу быть твоей мамой больше всего на свете. Ты, я и Харпер. У нас будет семья, правда?
— Юбью тебя, Нест, — пробормотала Харпер, поднимая голову и теснее прижимаясь к бедру Нест.
— Иди же сюда, Малыш Джон, — снова позвала Нест. — Давай я возьму тебя на руки, радость моя.
Цыганский морф оглянулся на Духа. Огромный призрачный волк поднял голову и встретился с ним взглядом. Спустя секунду он сделал шаг к морфу, и Малыш Джон наконец подошел к Нест, и она заключила его в объятия, гладя по голове.
— Все хорошо, Малыш Джон. Он не причинит тебе вреда. И не подойдет сюда. Останется на месте.
Она предупреждающе взглянула на Духа, выразив в этом взгляде все, что хотела. Волк-призрак едва взглянул на нее в ответ. Глаза его сверкали. Потом отвернулся.
— Малыш Джон, — приговаривала она. — Скажи, что ты хочешь. Пожалуйста, мой маленький.
Он поднял голову и снова удостоверился, что Дух не пытается приблизиться.
— Он не вернется ко мне, не будет жить внутри меня. Он не принадлежит мне. И никогда этого не хотел. Это было моей ошибкой, Малыш Джон. Я заставила его. Но теперь он не вернется. Я не позволю этому случиться. Все в порядке. Остались только ты и я.
Наверху все затихло, запахло дымом. Нест ощутила жар пламени. В доме пожар, и у нее мало времени. Если не удастся пробиться к нему сейчас, значит, не удастся никогда. Она должна забрать его, но нельзя прерывать начавшийся процесс. Она была близка к нему так, как никогда. Чувствовала, что он готов раскрыть свою тайну. Над головой что-то взорвалось, и она даже представить себе не могла, с чем встретится, когда выведет наверх детей.
