— Вставай уже, сопляк. Пока и тебя не размазало.
Кранц Родейн и после смерти остался таким же высокомерным. Его едва различимый силуэт сложил руки на груди и дразнил Вариона всё той же надменной ухмылкой, которая стоила Химере-старшему жизни.
Химере так много хотелось сказать каждому знакомому лицу. Всё, что он не успел или не захотел сказать при последней встрече. Но времени не оставалось.
— Басс…
— Некогда, Химера, — ответил тот. — Просто сделай, что должен. И не сердись так на Вийма. Он у нас не очень умный, но сердцем добрый.
Тени попавших в хатторк душ расступились перед Лисом. Коридор из призраков Басселя одновременно защищал Химеру от тёмных волн и вёл его к тому, кто испускал их в дальней части маяка. Мрак окутал Альхиора. Светящаяся рана уже расползлась по всей груди, а сам он держался окровавленными пальцами за подпорку лестницы. Чёрные глаза смотрели на приближавшегося Лиса с сальденитовым клинком в руке.
— Стой, Химера, — раздался голос тёмного мага прямо в мыслях Вариона. — Остановись.
— Пошёл на хер, — буркнул Лис.
— Ты хотел в Чёрный Восход? Ты получишь его. Только выслушай.
— Ещё раз повторить?
— Нет, стой!
— Заткни пасть.
— Твои друзья — они все мертвы. Все, кто был на корабле. А я могу их вернуть, ты же знаешь…
— Хорошо, повторю, — Химера замер на расстоянии шага от чародея. — Пошёл. На. Хер.
Альхиор успел ужалить Лиса копьём из тёмной энергии. Оно вошло под ключицу, обожгло плечо и задело лицо. Но на боль времени не было. Вся ярость Химеры, все его обиды сошлись на золотистом острие. Меч легко пронзил тонкую шею мага и упёрся в камень за его спиной.
Глаза Вариона закрылись сами по себе. Он вдруг ощутил небывалую лёгкость, как будто сумел воспарить над израненным телом. Он слышал шипение магической крови на сальдените, различил шлепок тела Альхиора об пол.
Или то упал он сам? Не важно. На размышления времени тоже не осталось. Только лёгкость, которая вытеснила боль и переживания. Он знал, что Альхиор ему врал. Не могли все Лисы разом погибнуть от жалких чудовищ. Вздор. Теперь, когда дыхание Химеры слабело, а сердце лишь безвольно трепыхалось в груди, он знал больше. Понимал, что поступил правильно.
Если с этого острова уйдёт хоть один Лис — это уже будет победа.
Глава 28. Просто рука
— Твою мать, они не кончаются! — орал Котелок, вытирая синюю кровь с единственного глаза.
— Бейте сразу в голову! — крикнул Калач, расколов ещё один сизый череп палицей.
"Легко сказать."
Ладаим фыркнул. По старой памяти, почти все Лисы держали при себе стилеты и кинжалы, с которыми нужно было подойти к подводным чудищам слишком близко, чтобы нанести хоть один удар. В былые времена тивалиец посмеивался над Химерой, так любившим мечи. Дескать, слишком уж громоздкое и заметное оружие для переулков и тесных коридоров. Ещё бы алебарду приобрёл.
Вот только Лисы были уже не на улицах Басселя и не в домах своих жертв. Лишь столкнувшись с полчищем гребенчатых уродов из глубин озера Миларад, Крысолов посмел мечтать о длинном, остром клинке.
Многие оказались не готовы к такой встрече. Обычно спокойная, чуть надменная Вдова забилась в угол палубы. Матросы с корабля один за другим роняли внутренности, едва оказавшись в лапах подводников. Да и сам Крысолов тщетно пытался унять дрожь в руках.
Правда, боялся он больше не за себя, а за Ним. Девушка вместе с семьёй пыталась спрятаться на нижней палубе, но быстро выяснила, что судно получило пробоину, когда подошло слишком близко к островам. Теперь каюты заполнялись холодной водой, а сама посудина заметно накренилась на левый борт.
Зато Калач справлялся весьма изящно. Его палица танцевала над головой, проламывала череп за черепом, а сам наёмник улыбался сквозь потоки синей крови на лице. Не отставал от него и Хлыст. Опытный Лис двигался быстро и чётко пронзал хлипкие лбы чудищ стилетом.
Но потом появилась она. Крылатая виверна спикировала с затянутого мглой неба и доломала мачту. Крысолов едва ушёл от обломков и помог семейству Бертольда перейти из кормы в нос, где подводников почти не осталось.
Но тварь тут же вернулась. На сей раз она с воплем, шедшим из глубин изогнутой чешуйчатой шеи, вонзила когти в капитанский мостик и взлетела вновь. Дождь из вырванных ей досок посыпался на Лис. Один из обломков прошёлся по левой руке Крысолова, вспоров кожанку вместе с кожей на плече.
— О, Далёкая Звезда, что освещает наш путь. О, небесная наша провидица, — талдычил Арбо, зажав голову между колен. — Отведи стрелу вражескую и ослепи всякого, кто желает смерти твоим верным сынам и дочерям…
— Ладаим, сделай что-нибудь! — Нималия вцепилась в запястье тивалийца. — Пожалуйста, вы ведь можете что-нибудь сделать?
Крысолов не ответил и лишь положил ладонь поверх её руки. Он надеялся, что у Химеры был какой-то план, когда тот сиганул в воду. Кажется, Варион хотел как-то остановить это нашествие и убить того, кто его начал. Альихора, стало быть.
— Ладаим, не молчи! — Ним размазала слёзы по веснушкам. — Пожалуйста. Пожалуйста!
— Где там наш защитничек? — Вийм сидел на корточках и выглядывал за борт. — Небось, сбежал уже, да?
— Полагаю, Варион сейчас там, — ответил Бертольд.
Отец семейства показывал на верхушку серого маяка, что выглядывала из-за ближайшей возвышенности. Именно вокруг этой накренившейся постройки клубились самые темные потоки. Чернота спускалась с низких облаков, обвивала маяк и уже оттуда расползалась по озеру. А за ней, как гончая за раненой уткой, следовала крылатая бестия.
Следующий удар виверны пришёлся кстати Лисам. Она метила в левый борт, где Хлыст и Полоз отбивались от пятерых гребенников. Твари теснили Лис к носу, когда их крылатая помощница спикировала на палубу. Хлыст оттолкнул Полоза и сам успел кувыркнуться в другую сторону, а крылатая махина врезалась в самую гущу подводников. Их тела лопнули под её весом, брызнул синий фонтан.
Виверна решила не возвращаться в небеса. Вместо этого она поползла по разорванным трупам гребенников и протянула клыкастую морду к Полозу. Пасть её открылась, а бывший караульный смиренно смотрел то на капающую из неё слюну, то на свой меч.
Хлыст быстро опомнился и пришёл ему на помощь. Лис вспорол стилетом кожистое крыло, покрытое редкими перьями и попытался добраться до груди чудовища, но та успела откинуть его размашистым кивком.
Инелай отлетел к правому борту, но тут же поднялся, держась за ушибленную грудь. Рядом с ним встали Калач и Котелок. Видимо, и гребенники испугались виверну, раз поспешили спрыгнуть обратно в бурлящую воду.
Сама же крылатая уродина не оценила такое бегство. Будто понимая, что осталась одна против всех Лис, виверна задрала голову и издала такой рык, что Ладаиму пришлось закрыть уши ладонями. Тивалиец пытался заслонить Ним и остальных, встав точно между ними и чудовищем. Хотя, какой в этом был толк? Возьмись виверна за них всерьёз, один Крысолов с кинжалом не станет для неё преградой.
Но на большее Ладаим оказался неспособен. Побороть дрожь он смог лишь путём полного оцепенения и теперь ни ноги, ни руки не слушались его. Он скучал по чудесам Тивалии, но не по этому лику магии.
Лисы не желали мириться с крылатым пассажиром на тонущем судне. Калач, Хлыст, Полоз, Вереск и Котелок обступили чудище и по очереди наносили удары. Подмога появилась и на ступеньках с мостика. Капитан раздобыл прикрученный к черенку крюк, а за ним бежала растрёпанная Сойка.
— Эй, Таделия! — Ладаим помахал ей, не решаясь оставить испуганное семейство.
— Кто её выпустил? — воскликнул Калач, не забывая бить виверну палицей по крыльям. — Химера сказал связать её и не пускать!
— Химеры тут нет! — отозвался Вийм.
Сойка ухватилась за поднявшийся над водой правый борт и медленно продвинулась к Крысолову. Она тяжело дышала и едва волочила ноги.
— Ты в порядке? — вкрадчиво спросил Бертольд.
