взгляд.
Я не знал, что сказать. Ну, то есть, знал, конечно, давно пора было.
И, в конце концов, когда, если не сейчас? Вдруг я сдохну спустя пару минут?
— Гринс… — начал я. — Я тебя…
Она обернулась.
— Я тебя тоже ненавижу! Убирайся отсюда!
Я закашлялся. И снова — немного не то, на что я рассчитывал.
— Гринс… Я хотел сказать, что я лю…
Она обернулась ко мне, ее выражение лица изменилось, в нем что-то дрогнуло.
— Ты? Ты меня…
Ох, предки, да! Разумеется, да!
— Лю…
— Кайден! — в это время протянул дядя Кевин, стоящий напротив. Выглядел он встрепанным, и неудивительно: Гринс тут устроила представление. Жаль только, что не смогла предотвратить открытие портала. — Какой ты предсказуемый. Притащился спасать свою подружку. Удачно, что…
— Не мешайте! — рявкнула Гринс и, резко махнув рукой, впечатала дядю Кевина в стену. Тот, упав на пол, больше не шевелился. Она обернулась ко мне. — Грей… Кайден, уходи. Пожалуйста! Я сожгла надписи на полу, но портал не закрывается, я не понимаю, почему. Пожалуйста, уходи, я попробую… задержать их. Я не хочу, чтобы ты еще раз их видел. Чтобы они тебе навредили.
Ох, катастрофа… Меня затопила такая огромная волна беспомощной нежности, что я не смог ничего ответить. Как же я ее… Впрочем, для признаний еще будет время и место. Катастрофа заслуживает того, чтобы они были произнесены в ресторане, под музыку, фейерверки, с кольцом… что там еще обычно ценят девушки?.. Устрою для нее это все. Сейчас главное выбраться отсюда. И сделать так, чтобы с головы катастрофы не упал ни один волос.
Я оглянулся на лежащего без сознания дядю Кевина, а потом посмотрел на катастрофу.
Как бы мне хотелось, чтобы она была отсюда подальше! Чтобы всего этого не видела.
Но она же не уйдет. А силой ее отсюда выгнать… Вот ведь ирония, после того, что я сам с ней сделал несколько лет назад, сил у меня не хватит, чтобы с ней справиться.
— Зато я понимаю, — медленно сказал я, — почему не закрывается портал. И знаю, как его закрыть. Ты мне веришь?
Почему-то ответ на этот вопрос было услышать страшнее, чем на какой угодно другой. После того, что я наговорил ей. “Ты хотя бы знаешь, катастрофа, что мне на тебя плевать?”
Хотел защитить, хотел разбудить ее магию, чтобы она могла уберечь себя, но…
— Да, — ответила Гринс и потянулась к моей руке. — Конечно. Конечно, верю. Что нужно делать?
Я сглотнул. Во взгляде горящих глаз Гринс было что-то… Это что-то заставляло сердце ухать вниз и сжиматься. Так по-идиотски, к слову, оно никогда до этого момента себя не вело.
Катастрофа стиснула мою руку сильнее, и я подавил желание толкнуть ее себе за спину — а лучше вовсе выпинать отсюда взашей, вручить Алану и заставить обоих убраться отсюда подальше.
Но, если бы с катастрофой было так просто, — она перестала быть катастрофой.
— Эй, — ухмыльнулся я, наконец взяв себя в руки, — а ты знаешь, что мне нужно не искусственное дыхание, дет…
Договорить я не успел, потому что Гринс едва не залепила мне пощечину. Залепила бы, если бы я не перехватил ее руку.
В целом, можно считать, что приласкала. Могла бы голову магией снести.
— Я серьезно, катастрофа, — сказал я, уворачиваясь от удара второй ладошки. — Поцелуй на удачу. Думаешь, в прошлый раз все получилось само собой?
Катастрофа замерла, моргнула своими светящимися глазами.
— Грей. Что ты несешь? При чем здесь поцелуй?
Я сжал зубы.
Вот она, причина, по которой я хотел бы, чтобы катастрофы здесь не было.
— Нам нужно дождаться, пока они окажутся здесь. Твари. И побольше.
Она отшатнулась и упала бы, если бы я не схватил ее за руку.
В глазах Гринс мелькнул испуг.
Мне понадобилось довольно много времени, чтобы разобраться в том, что произошло в тот день, когда я “героически”, как утверждали газеты, победил сумрачных тварей.
Очнувшись полтора года назад от стазиса, я не помнил вообще ничего. О моем “подвиге” мне рассказал Алан, он же попытался выяснить, как у меня это получилось такое провернуть.
Впрочем, несмотря на кучу вопросов, вставить хоть слово в его речь было проблематично — тем более, что я тогда крайне туго соображал.
“Мне тебе хоть корону отдавай, — ворчал Алан, нервно ощупывая меня взглядом, — ты нас всех спас… Раньше у тебя на личном счету было двести тварей, больше, чем у всех остальных членов нашего отряда вместе взятых, а сейчас, выходит, несколько тысяч…”
Я мало что понял тогда из болтовни Алана, в основном потому, что он тут же бросился меня обнимать и бормотать что-то о том, что только у него появился сын — и тут же чуть не погиб.
Какой-то частью сознания я все еще не верил, что окружающий меня мир, Алан с влажными глазами и белая палата целителя, был реальным. Намного более настоящими казались другие картинки: полуразвалившийся дом, закрытая дверь, которую я открываю толчком, и перекошенное мертвое лицо лежащего в разрушенном холле отца. Его я увидел первым, потом — всех остальных. Брат, мама, Эви, наши няня и экономка, слуги, гости, а затем — я наткнулся на остановившийся взгляд черных глаз притаившейся в развалинах твари и понял, что вот-вот стану следующим. Бегу — и снова вижу ту самую дверь. И так до бесконечности.
Что ж, стазис, который много месяцев восстанавливал меня из полумертвого состояния, позволяя копить силы, был не прогулкой по лугу.
Придя в себя после произошедшего, я решительно отмахнулся от планов Алана сделать из меня приличного лорда Грея, почетного члена тайного совета, героя, гордость короны и далее по списку. Купил приглянувшуюся в витрине куртку-косуху, открыл для себя кабаки, гулянки, мотовство и — девушек.
Я и раньше-то не жаловался на их интерес, а уж сейчас, став героем и главой рода…
Мне все нравилось.
Пока Алан обманом, шантажом и уговорами не заманил меня в академию: закончить второй курс, на котором четыре года назад я так и не доучился.
Там-то я и встретил Гринс. К моему удивлению, именно она стала ключом к тому, чтобы я начал вспоминать.
Дело в том, что ее лицо казалось удивительно знакомым. Почему-то, когда я об этом думал, я видел испуганный взгляд карих глаз, чувствовал лицом и шеей щекотку кудряшек, ощущал запах пыли, ее кожи и, почему-то, гнилостный запах, который всегда сопровождал тварей.
Гринс всячески отрицала то, что мы уже встречались, и я склонен был ей верить.
Да и где мы могли бы
