Чёрт, и зачем я его вспомнила?
— Ты, несомненно, одна из подружек Эдуарда, — в голосе оборотня была насмешка, с которой иногда обращаются к шалавам и шлюхам. — Вот только я тебя не знаю, уж извини. И вообще, у меня другие планы на этот день.
… Спокойно, Кейни, спокойно. Обкладывать человека ядрёным матом за то, что он маленько ошибся, не следует. Просто дай ему по роже, как полагается сделать любой уважающей себя Вэмпи.
— Ты меня знаешь, Итим, — как можно более спокойно произнесла я, хотя руки у меня затряслись от злости. — Знаешь, что я не подружка Эдуарда. А вообще, с чего ты взял?
— На тебе эго запах, — голубые глаза с вертикальными угольными зрачками смотрели на меня почти что с отвращением. — Впрочем, как и на сотни других его… пассий.
— Ну что ж… — я изобразила на лице разочарование. — Если ты каждую из этой сотни оттаскивал от полу-оборотня на мосту через Канал Грешников, то извини за беспокойство. Приятно было поболтать.
Я обогнула его, нескольких бизнесменов и пошла дальше. Я уговаривала себя, что не так уж это и страшно, если понравившийся тебе парень принял тебя за шлюху твоего же злейшего врага. Зеркальные витрины бутиков показывали мне, что я совсем не похожа на гулящую девицу, и этого достаточно.
А то, что Итим…
Бывает, Кейн. Иногда такое бывает…
— Погоди-ка! — стальная рука оборотня схватила меня за плечо и круто развернула.
— Кретин! — тут уж мне было не до сантиментов. — Больно же, мать твою навыворот!!!
Болело, разумеется, не плечо, а ступни. Всё те же многострадальные ступни, которые шаркнули по шершавому асфальту как по раскалённым углям. Однако, черноволосого парня это нисколько не волновало, когда он рванул меня к себе. Его тёплые, даже горячие ладони как-то властно взяли моё лицо и приподняли его.
— Хочешь сказать, что ты, маленькая девчонка — Вэмпи из Круга Поединков?
Маленькая девчонка?.. Что ж, по-крайней мере, не эдуардова шлюха.
Я не стала отбрасывать руки оборотня: мне понравилось их тепло, их твёрдость, властность. Даже странно как-то.
— Да, я Вэмпи из Круга Поединков, — в этих синих глазах можно было утопить целый мир без остатка, и всё равно бы в них осталось место для меня. — И не говори, что не узнаёшь мой голос и мой запах. Когда вы охотитесь, вы тоже меняете себя.
— Насколько я чувствую, охота на Эдуарда прошла успешно, — Итим продолжал осматривать моё лицо и как бы принюхиваться. Я прищурила один глаз и ответила:
— Почти… Не знаю.
— Глаза у тебя те же.
— А что с ними должно было произойти?
— Ничего, — оборотень слегка разжал хватку. — Тебя можно узнать по глазам. В них та же стервозность.
Ну, и кто сказал, что прямолинейность — хорошая черта?
— И на том спасибо, — только тут я обратила внимание, где мои руки.
Как же быстро ты научилась краснеть, Кейни!
Как же быстро возвращается шизофрения!
И почему ты в последнее время вечно оказываешься в пикантных ситуациях?
Но давайте рассуждать логически! Если вас пытается прижать к себе парень, а вы вроде бы как против, то где оказываются ваши руки? Правильно, они упираются в грудь этого самого парня. И моей вины здесь нет! А вообще, мне плевать, где мои руки и…
Ага, то-то у тебя ладошки вспотели.
— Нравится? — Итим сделал шаг назад и выскользнул из рубашки, демонстрируя красоту своего тела.
Я молчала.
— А Лэйд говорил, что ты не умеешь краснеть, — оборотень склонил голову набок, и его чёрные зрачки сузились ещё сильнее.
Заметь, Кейни, он просто констатирует факты. И перестань, наконец, пялиться на его грудь!!!
Моргнув, я, наверное, впервые в жизни посмотрела из-под ресниц чисто по-женски. И смотрела я в васильковые глаза парня.
— Ну как, ты меня теперь не считаешь эдуардовой шлюхой? — всё-таки, в прямолинейности есть свои плюсы.
— Нет, не считаю, — Итим даже не смутился. Как видите, прямолинейность действует не на всех.
— Вот и чудненько! — я посмотрела в голубое небо, и улыбка замерла у меня на губах.
Тебе ведь надо оказаться дома до заката, ты помнишь?
Помню.
Тебе надо отдохнуть и промыть раненые ступни, помнишь?
Помню.
А значит, времени у тебя осталось не так уж и много.
Я посмотрела на черноволосого парня.
А с ним — ещё меньше. Увы, Вэмпи, тебе некогда сегодня болтать с парнями, которые тебе нравятся.
— Судя по твоим глазам, тебе надо идти, — заметил оборотень, набрасывая рубашку на плечо.
— Ты очень наблюдателен, — мой голос прозвучал сухо. Я даже сама удивилась, насколько и почему.
— Идём, я тебя провожу, пока ты не влипла в очередную историю, — Итим обнял меня за плечи и повлёк дальше по улице. Я охотно прижалась к его горячему боку, полной грудью вдохнула аромат терпкого одеколона и спросила:
— А как ты узнал, что я уже попала в историю?
— Видишь ли, бэйба, — хмыкнул черноволосый парень, — просто так улицами мегаполиса хорошенькие девушки босиком не расхаживают.
«Хорошенькие девушки»… У меня на душе потеплело от этих слов. Я даже улыбнулась, глядя на сверкающие от солнца окна небоскрёбов.
Что-то ты, Кейни, как блудливая кошка: от парня к парню. От Принца к Князю.
Но Князь-то мне нравится! И в этом вся соль.
Ах, ты ещё и оправдываешься!
Угу.
Не теряй голову. Этот мир — мир кокеток, цыпочек и прочих девчонок. Ты здесь слишком легко забываешься. Ты вообще помнишь, что ты — Вэмпи?!
Я прислушалась к ноющим ступням и всем сердцем пожелала побыстрее оказаться дома.
Помню, помню. Я — Вэмпи, всё, без вопросов.
— Пошли быстрее, а? — предложила я, глядя на Итима.
— Торопишься домой? — скосился тот на меня.
— Тороплюсь.
— Впервые вижу девчонку, которая, находясь в моих объятьях, торопится домой не для того, чтобы завалиться со мной в койку, — заметил оборотень, а потом дразняще улыбнулся. — Или ты торопишься именно для этого?
— Нет, я хочу нормально выспаться, — покраснев, я отвела взгляд.
— Выспишься, — пообещал черноволосый парень.
— Без тебя, — поспешно уточнила я, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию.
Почему нельзя было просто сказать «Нет»? Сама ляпнула, между прочим, про сон.
— Я могу потом уйти, — Итим умудрился изящно пожать плечами. — Всё равно не остаюсь у девушки — правило. А иначе потом возникают требования насчёт кофе в постель. В худшем случае — предложения свадьбы.
— Слушай, не заставляй меня краснеть, — я уже минуты две смущённо опускала глаза.
— И в мыслях не было.
— В свою не то, что постель… Я на порог тебя не пущу, уж не обижайся.
