Утром, как и было запланировано, объявили сбор, и воинство поспешило собраться на западной стороне от Кататода. Но поход не был начат, потому что теперь не досчитались Асона. Адин, конечно же, знал, где его искать. В одной из таверн пьяный генерал был обнаружен спящим за одним из столиков. Рядом стояла кружка недопитого шиву́ла. И пьянчуга с большим нежеланием расстался с ним. Адин, видя, как он невыспавшийся, не вымытый и неряшливый, буквально заставляет себя стоять на ногах, лишь разочарованно покачал головой, а после отправился в путь. Всё воинство двинулось за ним следом. А 9000 стражников повернули обратно в город, чтобы начать нести службу.
Итак, больше половины пути было пройдено. Остались только 3 города: Лардовад, Новакта и, собственно, сам Седалум. Адин подметил, что всё идёт достаточно гладко. А потому предвкушал победу уже в конце этого месяца.
На пути между Новактом и Седалумом им повстречалось достаточно большое воинство, ведомое не самим Гамионом, а войсководителем. Численность их была очень велика. Возникало ощущение, что на этом поле битвы собралась вся столица. И кажется вполне естественным то, что Адин испугался. Самого собой, его 11 000 против, казалось бы, бессчётного количества. Здравомыслие подсказывало, что в этом сражении он обречён. Неважно, сколь хорошо обучены воители Южного государства, будут ли они прибегать к тактике или нет, враг задавит их числом. Взвесив всё это в собственном уме, он подумал об отступлении. Однако всё же решился поговорить с Дракалесом. Ваурд ответил: «Только скажи, и я ворвусь во вражий стан, раскидывая всех не своём пути. Можешь даже не призывать своих воинов к сражению. Более того, я могу отсюда посмотреть на них, и они все придут в смятение, так что начнут убивать друг друга. Или померещится им, будто бы за ними гонятся чудища, так что они все побегут прочь, а мы победоносно пойдём за ними. Или я могу применить боевой клич, так что они ослабнут, из-за чего не смогут держать собственные тела на своих ногах, а нам только останется пройтись меж ними и сразить столько, сколько успеем. Помни: с тобой бог войны, который повелевает и победой, и поражением. Поэтому ты выйдешь победителем в любом случае» Адин нахмурился: «Когда мы только начинали поход на Запад, ты наотрез отказывался участвовать в сражениях вместе с нами. А теперь сам предлагаешь то, на что не способен ни один человек» — «Всё верно. Просто и я пришёл сюда для того, чтобы пройти путь познания себя. И теперь пройден очередной этап. Я готов применять свою силу на благо Южного государства» — «Рад это слышать, — чуть призадумавшись, он продолжил, — Только вот теперь нужно выбрать что-нибудь среднее. Просто хочется и победить, и самому поучаствовать» Дракалес сделал два действия. Первым он лишил всех врагов духа алчности. Вторым — подавил их боевые качества. Действие второго слышал каждый, потому что это был боевой клич. Ваурд направил его на противников, поэтому они все стали слабее, а союзники только лишь услышали непонятные слова. На них это никак не подействовало. Когда эхо пронесло этот возглас меж утёсов вдаль, Дракалес произнёс: «Можете нападать» Виран тут же среагировал и принялся распоряжаться своим воинством. Люди трепетали. С одной стороны — грядёт битва, и тела помнят вкус победы. С другой — было очевидно, что враги превышают числом, а потому они боялись проиграть. Однако они были послушны своему вирану. И, чтобы справиться с трепетом, который их сковывал, они принялись разжигать свой боевой дух песнями. Голоса слились воедино, и воинство выступило в атаку. Вихрь незаметно для всех глотнул своего зелья и умчался вместе с остальными. Дракалес остался на месте. Золина была рядом. «Понимаю, — сказал ей бог войны, — Ослабленный враг тебе не годится. Но ты никогда не пробовала вести бой с целой толпой?» Она смотрела на то, как два воинства мчат друг на друга, с каждым мигом сокращая расстояние, и отвечала ему: «Нет. А нужно?» — «Это новый опыт. Умение видеть целиком всю ситуацию, а также мгновенно предпринимать ответные действия. Другой такой возможности не будет» Она вынула свою саблю и помчалась в бой следом за всем воинством. Она бежала очень быстро и очень уверенно. Пока отряды сходились, она успела их нагнать, так что все вступили в бой одновременно. Ваурд безотрывно глядел на это сражение, время от времени улавливая храп Асона, который спал среди съестных припасов.
Вечером следующего дня от огромного полчища вражеского воинства не осталось ничего. Командира хотели взять в плен, однако он был настолько диким, что не оставалось ничего, кроме лишь умертвить его. Когда всё закончилось, всё воинство построилось на том самом боевом поле, повернулось лицом к Дракалесу и со словами «Славься Победоносец Дракалес!» отдали ему честь ударами своих правых кулаков в свои левые нагрудники. Бог войны отвечал им тем же. Конечно, в его глазах они ещё не удостоились чести обмениваться таким приветствием с ним, однако он снизошёл до них и принял их искреннюю благодарность.
Прошло ещё три дня, и вот, в ночь на четвёртый они расположились лагерем близ Седалума. Виран приказал всем выспаться как следует перед решающим сражением, а после и сам улёгся спать. Дракалес и Золина, как всегда, стояли и смотрели на звёзды. Именно в тот момент к тарелону явился второй его учитель — Татик. Он ознаменовал своё прибытие лишь красной вспышкой. Не было подземных содроганий. Девушка тут же умолкла, почуяв его присутствие. Ратард, сияя оранжевым взором, поравнялся с ними двоими, а после заговорил, взирая туда же, куда и они: «С того момента, как ты одолел гнев, прошло достаточно времени. Однако ты делаешь значительные успехи. Теперь и алчность покорена тебе. Ты не испытываешь этого порока на себе. Более того, ты настолько углубился в познании себя, что теперь способен различать, когда твоё вмешательство будет благотворным, а когда нет. Ведь, ступая на эти земли, ты был бедствием. И от твоего присутствия союзники могли сойти с ума. Но теперь ты можешь не только благословлять воинство прощёного вирана, но также и сам участвовать в его сражениях. Это показывает, что ты познаёшь свою сущность. И становишься достойным того, чтобы занять место своего отца уже сейчас» Дракалес отвечал ему: «Отрадно это слышать из твоих уст. Может ли это означать, что я могу прямо сейчас вернуться в Атрак и стать владыкой?» — «А как же поручение Датарола? Ты ведь помнишь, о чём он говорил, какой должна быть твоя конечная цель» — «Стать правой рукой Адина. И в разговоре с ним он мне сказал, что я уже его правая рука, ведь за всеми советами он устремляется прямиком ко мне. Тем более генерал его жив. Хоть он и стал негодным в моих глазах человеком, виран всё ещё держит его при себе. Если я предам его смерти, это будет означать, что я не покорил себя. Хотя мне это ничего не будет стоить» — «Всё верно. Пока что правая рука Адина — его генерал Асон. Но предназначение, что складывается вокруг тебя, может в конечном счёте сделать всё так, что ты встанешь на его место. Только лишь действуй так, как было сказано Датаролом. А пока тебе осталось сделать последний шаг. И знай: когда это случится, ты получишь моё одобрение» Сказав это, он растворился в красной вспышке. Молчание сохранялось недолго. Золина заговорила: «Мне всё время казалось, что он сейчас повернётся в мою сторону и скажет, что я себя веду неправильно или что-то в этом роде, а потому смерть мне» — «Это не просто наваждение. Это показатель того, что ты не воитель Атрака. Твой ум понимает, твоя сущность ощущает, что встреча с ними — это самое опасное, что может с тобой приключиться» — «Но ведь с тобой не так» — «Потому что я смиряю себя, ставлю свою сущность наравне с вашей. А то, что ты хорошо знаешь меня, помогает тебе в этом» — «Хорошо. А почему ты тогда говорил мне, что теперь я могу не бояться ничего в этом мире, ведь самые опасные существа во всех мирах теперь мои союзники» — «Всё верно, ратарды, ваурды и я — твои союзники. А потому, увидев нас, ты забоишься, потому что мы разные. Но в таком случае вспомни, что мы союзники, а после подави в себе этот страх, оставаясь уверенной в том, что мы тебя не тронем, но даже поможем» — «Спасибо»
