Я осмотрелась.
Улыбка Рафаля исчезла.
— После смерти отца, мне нужна была работа. Очень многие соседи моей матери оказывались здесь. И, как мне кажется, часто не справедливо.
— Твоей матери.
— Кахина? Ты, вероятно, о ней слышала. Многие считают, что у неё испорченная репутация. Я думаю иначе.
— Владелица байтахиры? — ахнула я. — Рафаль был её мужем?
Саалим говорил мне, что не был в этом уверен. Моя голова закружилась, когда я вспомнила о картах на стенах, о тех странных и чудесных иллюстрациях, что я видела в её доме.
— Я решил поработать здесь, — продолжал он. — И попытаться облегчить жизнь узникам. Тем, кто, возможно, не заслуживает… этого.
Он говорил тихо, чтобы никто не смог услышать его сквозь шум.
— Ты меня понимаешь?
Я вспомнила, как в течение целой луны я была узницей своего отца. И каким несправедливым это казалось. Если бы не мой брат — и не Саалим — моё заточение могло бы меня убить.
— Полностью тебя понимаю, — сказала я, улыбнувшись.
Я пошла в ту сторону, куда он мне указал. А сам Рафаль двинулся следом.
Ближе к концу коридора он начал говорить о новых заключенных, а затем посмотрел в дверную щель.
— Она здесь, — сказал он. — Захара, примешь посетителя?
Он прижал ухо к двери, затем кивнул и вставил ключ в замок. Лёгким толчком дверь распахнулась, и он попросил меня жестом проследовать внутрь.
— Я подожду здесь. Дверь будет не заперта. Выходи, когда закончишь.
Рафаль прикрыл за мной дверь, и то небольшое количество света, что проникало внутрь, пропало. Здесь была почти полная темнота, но, когда мои глаза привыкли, я увидела Захару, сидящую на циновке в углу. Ту же самую женщину с гладкой кожей и чёрными волосами, которая ещё сегодня пыталась лишить меня жизни.
— Думаю, тебе доставляет огромное удовольствие видеть меня здесь, — сказала Захара, когда дверь закрылась.
— Так и есть, — сказала я, изучив пространство.
Здесь не было окон. Неужели тут всегда было так темно?
Захара молчала.
— Ты ожидала, что я начну это отрицать? — спросила я.
— Чего ты хочешь?
— Понять.
— Объяснись, — медленно проговорила Захара.
Даже если ей было неинтересно видеть меня, разговор со мной мог немного её развлечь.
— Они знают, на что я способна, — сказала она. — Еду, которую они мне дают, вещи в этой комнате. Я не могу ничего из этого использовать.
Для магии.
— Саалим спросил меня, что бы я с тобой сделала.
— И что ты решила?
— Я не решила. Поэтому и пришла. Я всё ещё не до конца понимаю. Расскажи мне всё, Захара.
— Раз уж мне нечего делать, — она вытянула ноги. — У моей матери было только двое детей. И, конечно же, обе дочери. Я была младшей, поэтому от Тахиры зависело то, смогут ли мои родители комфортно прожить остаток жизни. Мы не были бедными, но мы так же не были и богатыми. Они приготовили достойный подарок любому высокопоставленному человеку, который её выберет. Но как-то раз мимо нас проезжали члены королевской семьи из города у моря, и моя сестра привлекла внимание короля. Мы не придали этому значения. Решили, что это очередной мужчина, который ищет себе компанию на вечер, но через две луны она призналась, что перестала кровить.
— Моя мать знала, что если она прервёт беременность, то её все равно можно выдать замуж. Тахира ничего не желала об этом слышать. Она хотела этого ребенка. Она любила короля.
В её словах послышался закипающий гнев.
— Она поехала на его поиски. Моя семья решила, что теперь я должна нести бремя своей сестры, но ты видела мои бёдра? Узкие как у мальчика. А мои ступни такие большие… но это не имеет значения. Я бы никогда не смогла занять место своей сестры. Я последовала за ней в Алмулихи. Я планировала вернуть её назад.
Когда Захара, наконец, нашла её, она вот-вот должна была родить, а король Малек уже женился на хаяльской принцессе, Кине. Король узнал о беременности Тахиры к тому моменту, как приехала Захара. Он пообещал, что воспитает ребенка, как родного, и что Тахира сможет наблюдать за тем, как ребёнок растёт в комфорте и радости. Но она не могла вмешиваться в его воспитание. Тахира согласилась.
Саалим родился на осеннее равноденствие.
Захара пыталась вернуть сестру домой. Она сказала, что с её сыном будет всё в порядке, и что она не могла ничего больше сделать. Но её сестра отказалась уезжать. Она хотела жить и работать во дворце, но король отказался, опасаясь, что тогда она сможет сблизиться с Саалимом.
— Король не знал, какой доброй была моя сестра.
Захара выплёвывала каждое слово, точно яд.
— Она не сказала бы ни слова Саалиму и не выдала бы себя. Она всего лишь хотела видеть своего мальчика.
Разлука с сыном поглотила ее, и она проводила ночи, сидя на ступенях дворца и уставившись в окна вместо того, чтобы спать. Захара не могла ничего сделать, чтобы убедить её уехать, поэтому начала работать и стала дворцовым лекарем. Если Тахира не могла смотреть за тем, как растёт Саалим, по крайней мере, это могла делать Захара. Она решила, что это порадует её сестру.
Сначала, это сработало. Тахира была воодушевлена каждым сообщением, которое приносила ей Захара, и любой вещью Саалима. Тахира вырезала из дерева маленьких солдатиков, а Захара отдавала их Саалиму. Рассказы о том, как он был рад, доставляли удовольствие Тахире. Саалима хорошо воспитывали, и это тоже её радовало.
Но так не могло продолжаться долго, и вскоре она начала завидовать. Захара пыталась увещевать её, пыталась приносить ей ещё больше вещей, посылать Саалима за пределы дворца с поручениями, но это не помогало. Тахира впала в уныние и начала отдаляться от неё.
— Я потеряла свою единственную сестру. Единственного члена семьи, что у меня остался.
Она не знала, куда делись её родители. Она только знала, что они давно уже покинули их караван.
— Однажды утром я не обнаружила Тахиру на ступенях дворца. Я искала везде и не могла её найти. Кахина была подругой Тахиры, поэтому я отправилась к ней. Она приютила её у себя и давала небольшую работу. Кахина сказала мне, что отправила её из города. Отправила! Кахина сказала, что Тахира страдала, наблюдая за своим сыном на расстоянии, не имея возможности разделить с ним свою жизнь. Она сказала, что ради сохранения здоровья и рассудка Тахире надо было уехать. И моя сестра послушала её! Она даже не попрощалась со мной, — голос Захары сорвался. — И вот я оказалась в городе, до которого мне не было дела, и служила людям, которых презирала, ради семьи, которая пропала
Наступила долгая тишина.
Наконец, Захара сказала:
— Король получил то, что заслуживал.
— Ты же понимаешь, что вы всё ещё семья? Что Саалим часть твоей семьи?
— Он мне не семья, — огрызнулась она.
— Ты ненавидишь его из-за крови короля, которая течёт в нём? Но в нём также течёт кровь твоей сестры. Он такой же солеискатель. В тебе и в нём течёт одна и та же кровь, и вместо того, чтобы ценить то, что вас объединяет, ты сосредоточилась на том, чем вы отличаетесь. Ты уничтожила всё.
Были ли у Тахиры такие же глаза золотистого цвета? И такие же высокие скулы?
— Я сделала только то, что заслуживал Малек!
Она продолжала отчаянно цепляться за прошлое.
— Когда же ты осознаешь, что большинство ошибок совершила не твоя сестра, а ты сама? — спросила я.
Захаре необязательно было покидать свою семью, чтобы заставить Тахиру сделать то, чего она не хотела. Ей необязательно было лишаться возможности подружиться с сыном своей сестры.
Повисла долгая тишина. А затем Захара спросила:
— Ты решила, как от меня избавиться?
— Нет.
Она фыркнула.
— Это неважно.
Прислонившись к стене, она уставилась в потолок.
— Я летала в обличье птицы по всей пустыне. Если бы я могла, я бы проживала эту жизнь снова и снова.
Она углубилась в свои размышления.
— Ты знаешь, как выглядит море сверху? Плоское, почти гладкое, но с мелкими морщинками на поверхности. Ты знаешь, как выглядит сверху твоя деревня?
