— Так ведь не… — не успел договорить паромщик.
— Ему некогда было, он блудил с бутылкой всю ночь, мы решили ему не мешать, — пояснил Салтус, ступив на пристань и протянув старику второе весло.
— Тогда это объясняет ваше появление без него, — прохрипел паромщик вслед, то шатающемуся из стороны в сторону королю, который ещё полностью не проснулся и боролся со сползающими веками, то прекрасной Айсэль в багровом платье, подпоясанном алой лентой.
Отличительной чертой Западного Кальхейма были зелёные, раскисшие от дождя, поля и кленово-ясеневые рощи, окружавшие поселения со всех сторон, которые к западу плавно сменялись холмистыми лугами, а потом и вовсе с зияющими разломами каменистой пустыней, резко обрывавшейся у морской бездны.
Улицы ________, щебнистые дороги которых сопровождали, как правило, клёны, лиственницы, пихты и различные кустарники, с раннего утра были оживлены. Суетливые горожане занимались привычными ничем не примечательными делами: дровосеки, закинув топоры на плечи, шли в лес, напевая задорные песни, торговцы, гремя глиняной посудой в скрипучих повозках, разъезжали по посёлку, доярки шли на подой, гремя вёдрами, уставшие рыбаки возвращались домой. Монотонный звон из кузницы разносился по окрестностям, а где-то вдалеке раздавалось заунывное мычание коров и блеяние коз.
Наконец путники подошли к высокому, крутому, обнесённому высоким заострённым частоколом холму, на котором стояли дивные резные двухэтажные деревянные домики с коньком в виде оскаленных драконьих морд. Из-за стены, очаровывая своей необыкновенной красотой, со всех сторон выглядывала, свесив отяжелевшие пушистые ветви, сирень, отливавшая на свету мягким бархатистым блеском. Все дорожки улицы были вымощены ромбовидными серовато-красными камешками. На каждом углу несли неустанно свою скучную службу стражники, одетые в кольчугу поверх кожаных доспехов.
— Что здесь забыли свиньи из Восточного Кальхейма? — усмехнувшись, дерзко спросил широкоплечий крупный стражник, преградив собою путь.
— Тебе какое дело конунгский пёс, мы же тебя не тревожим? — ответил Скогур. Стражник поскрипел зубами и, отгородившись от здоровяка большой секирой с ребристыми лезвиями, надменно посмотрел на него. Тот, в свою очередь, тоже впился враждебным взглядом.
— А ты смел, для свиньи, не боишься, что шкуру живьём сдеру? — сквозь зубы процедил громила, наклонившись к Скогуру поближе.
— А кишка не тонка, песик? — ответил, не отводя глаз, здоровяк. Стражник сморщился, плюнул на землю и с явным презрением произнёс:
— Проваливайте.
— Ненавижу эту сволочь, — бросил вдогонку Скогур.
К воротам дворца конунга, увенчанным в центре рельефными оскаленными карминовыми драконьими мордами, из пасти которых свисали железные кольца, вела аллея из сирени и чередовавшихся с ними дубовых резных арок, заканчивавшаяся деревянными ступенями.
— А ну стойте, сейчас во дворце конунга праздник и никто не смеет туда входить! — сообщил как-то угрожающе один из двух стражников, выступив на пару шагов вперёд и преградив путь к воротам секирой.
— Будь так добр, убери оружие и передай своему хозяину, что к нему прибыли по весьма значимому делу, которое сулит ему звонкую монету, — сказал Фрост. Стражник равнодушно посмотрел на незнакомца и предпочёл остаться при своём мнении, но едва в его сторону полетел золотой, как он скривил губы от недовольства и, пригрозив секирой, двинулся на чужеземца.
— Полегче! — остановил его Огильд. — Передай конунгу этот предмет, он от его дочери и не вздумай даже говорить мне, что праздник важнее ему собственной дочери, — заявил кальхеймец.
— Смело, сопляк, я бы получил несравненное удовольствие, вырывая твой позвоночник на предстоящем турнире! — угрожающе прохрипел стражник, выхватив коготь из рук Криольда.
— Боюсь, это тебе не по зубам, — ответил Огильд. Здоровяк ухмыльнулся и направился к конунгу.
— Войдёт только один, — категорично заявил стражник, вернувшись менее чем через минуту. Фрост, не раздумывая, вышел вперёд.
— Следуй за мной, — произнёс угрюмо стражник и вновь скрылся за массивными дубовыми воротами.
Во дворце ярла властвовал полумрак и спокойная томящая тишина, тревожимая треском сосновых дров объятых страстным пламенем в жаровнях, подвешенных к потолку, цвета коричневой охры, на длинные цепи. По мрачным и пустым коридорам разгуливал бодрящий запах сосновой смолы и жжёной хвои. Дубовые стены были украшены оружием, частями доспехов, невольно пугающими чучелами ужасных хищников и просто охотничьими трофеями.
— Мой ярл, позволите? — спросил разрешения стражник, приоткрыв дверь в главный зал.
— Проходите, — ответил ровным мягким голосом высокий русый мужчина с длинными густыми волосами до пояса в длиннополом бархатном платье орехового цвета с золотистым переплетающимся узором. Посредине залы стоял прямоугольный стол с удивительной резьбой, полный различных яств и напитков. Вокруг него в дорогих, расшитых то золотом, то серебром, платьях важно восседали зрелые и пожилые мужи. Как вызванные шутками и весёлыми рассказами, громкие голоса и заливистый смех ярлов, разгонявшие надоевшую тишину и царившую здесь день ото дня неимоверную скуку, тут же прекратились.
— Я правитель этих земель — конунг Вельтор Трауг, а как имя моего внезапного гостя? — вежливо начал разговор владелец дворца.
— Я Форас Фрост, — ответил твёрдо собеседник.
— Хм, странное имя у вас, видать из далёких земель прибыли, — предположил конунг с радушной улыбкой, хотя взгляд его был полон враждебности и недовольства.
— Моя родина — земли Сноуглэйд, что далеко на востоке от вас.
— И зачем же муж севера прибыл в столь далёкие и неизвестные ему края и откуда у него этот коготь, принадлежащий моей дочери?
— Я путешествую в этих землях не один и недавно мы повстречали вашу дочь, которая сама передала этот коготь моему товарищу.
— И зачем же ей это делать?
— Она желала, чтобы вы не думали о ней как о разбойнице и убийце.
— Что ж, на неё это похоже, — улыбнулся Трауг. — Так и быть чужеземец, я выслушаю тебя, но только если это не отнимает у нас много времени.
— Всё дело в том, что государство, в котором я живу…
— Вы хотели сказать, которым вы правите, не так ли? — перебил Фроста ярл.
— Откуда вы знаете, что я являюсь королём? — удивился Форас.
— Догадался, — слукавил Вельтор, широко улыбнувшись. — А на самом деле, отец многое рассказывал мне о ваших землях, о королях, о каменных дворцах, в которых они припеваючи живут. Так что там с вашим государством? — заинтересовался ярл, поудобнее усевшись на трон, отделанный резной слоновой костью.
