Арох с силой натянул тетиву, поднял ослабевшей рукой лук. Ватные мышцы не желали повиноваться, широкий, отлитый в виде полумесяца наконечник срезня подрагивал.
Альтис внезапно развернулся к Ароху и страшным голосом крикнул:
– Стреляй!.. Стреляй в меня!
Руки вдруг перестали дрожать, и перед глазами прояснилось. Наконечник срезня был нацелен точно в сердце волшебника. Что?.. Убить Ала?.. Но он не мог этого сделать! Эльф встретился взглядом с золотом глаз друга.
– Стреляй!
– Я не могу!.. Я не могу стрелять в тебя!..
Альтис встал и тут же вновь упал на колени. Вскинутые вверх руки сковало мертвенно светящимся синим туманом. Последним усилием воли юноша поднял искаженное мукой лицо и прохрипел:
– Стреляй…
Рука бога дрогнула, и срезень сорвался с тетивы, пробив грудь мага до хребта. Захлебнувшись кровью, Альтис упал на спину.
Отбросив в сторону лук так, словно держал в руках ядовитую змею, стрелок медленно подошел к другу и опустился рядом с ним на колени. Он не видел и не слышал ничего вокруг, ему было наплевать на колдунов. Срезень, войдя на четыре пальца ниже ключиц, пробил грудную клетку, перебил гортань, прорезал оба легких и краешком задел сердце – уж Арох-то хорошо знал такие раны… Демон еще дышал, его кровь заливала песок на дороге.
– Ты… молодец… Арох… – с трудом выдохнул Альтис. – Я бы… тебя… не смог…
Волк приподнял за плечи друга, устраивая так, чтобы тому было легче дышать.
– Я не… не хотел… Ал… – выдавил Арох, до крови закусив губу.
Волшебника выгнуло в последней судороге, но он еще успел, криво улыбнувшись, сказать:
– Спасибо… брат…
Золотые глаза закатились. Выдохнув, Альтис больше не вдохнул. Арох, всхлипнув, прижал к себе тело друга и беззвучно закричал. В сознании сумасшедшей птицей билась одна-единственная мысль: «Убил… убил… я убил… я убил брата!..»
Что-то сдвинулось в его голове, лопнуло и облетело шелухой. Когда он вскинул бледное лицо, глаза, и без того зеленые, горели изумрудами. Светловолосый некромант склонился над лучником – что-то насторожило его в облике этого эльфа. Еще до битвы бросился в глаза его рост и размах плеч – совершенно не эльфийский. Теперь же что-то не то было в его лице. И когда колдун понял, что именно «не то», его бросило в холод. Эльфы отличаются от людей не только заостренными ушами, слегка по-иному выгнутыми суставами и тремя дополнительными мышцами на руках и ногах. Есть еще кое-что в строении лиц – полное отсутствие клыков. Когда лучник оскалился, приподняв верхнюю губу, некромант отпрянул – клыки не только были, но и продолжали удлиняться! Оборотень?! Но этого не может быть – эльфы не бывают перевертышами, это против их природы!
Длинный, тоскливый, переливчатый вой, рвущийся из груди Ароха, заставил вздрогнуть всех колдунов. Это был не просто вой – он проникал в самое сердце, наполняя душу нестерпимой болью, виной и такой тоской, что хотелось заплакать. Услышав этот вой, светловолосый некромант осознал – ни люди, ни эльфы на такое не способны. Кто же перед ним?..
– Это оборотень! – рявкнул главный, и колдуны, кроме светловолосого, разом ударили смертоносными «сетями» в Ароха.
Сети опутали Волка, прожигая и разрезая кожу, но не убили. Светловолосый некромант сдернул смертоносные заклятия со скорчившегося лучника и развеял их.
– Не ошибитесь, братья! – горячо предостерег он. – Он же эльф! Он не может быть оборотнем!
– Тогда кто это?
С моря налетел сильный ветер. Колдуны, внезапно ощутив чужеродную силу, молча отступили от эльфа подальше, окружая себя щитом. Близкое море забурлило, вспучилось пеной, и на берег, меняя змеиный хвост на ноги и стремительно уменьшаясь в размерах, вышел величественный бог моря. Это был высокий, статный мужчина в легкой тунике из серебристой чешуи. Его волнистые волосы спускались ниже пояса, а меж пальцев были перепонки.
Застыв у края дороги, он едва взглянул в сторону притихших некромантов, и его темные глаза расширились от удивления, встретившись с изумрудной зеленью.
– Aroh! Arhort!..
Траэллита бросился к эльфу и упал рядом с ним на колени. Схватив Волка за плечи, морской бог жадно вглядывался в глаза того, кого уже давно не надеялись найти живым.
– Где ты был, Арох, братишка?! Что с тобой случилось?! Мы искали тебя триста лет!
– Трэн… брат… Не думал… что ты меня услышишь… – слабо ответил Арох.
– Да что случилось, Арох?! Ты весь изранен! Что… что с твоим обликом, Волк?
Некроманты ощутимо напряглись – у них бы хватило сил и с богом справиться, но зачем навлекать на себя гнев Купола? Если кто-то в Куполе прознает об их причастности к его смерти… В отличие от демонов боги вольны в любое время прийти в материальный мир.
Светловолосый некромант, лучше всех изучивший языки Серебряной Империи, первым понял, кто скрывается под обликом эльфа. А точнее, кто в плену тела остроухого стрелка.
– Трэн!.. – Доселе бесцветный голос Ароха наполнился отчаянием. – Трэн, я убил Альтиса!..
– Что?.. – Только сейчас бог-ламий осознал, что он стоит на пропитавшемся кровью песке, а Волк крепко держит за плечи, прижав к себе, мертвого юношу.
Траэллита осторожно оттянул мертвому веко, и в лучах солнца блеснула золотом радужка глаза.
– Ал… всевеликий Создатель!.. Этого не может быть, только не Альтис!.. Он же не может умереть! – Дикое отчаяние сквозило в голосе бога. – Как вы оба стали пленниками тел?! Это всё поганые людишки, Арох?..
Морской бог встал и с яростью прожег взглядом шестерку колдунов. Арох тоже обернулся в их сторону и попытался вызвать в себе злость, но была лишь пустота…
– Нет, Трэн. Эти виновны, но в другом.
Никто не заметил, как почти потерявшая свой изумрудный цвет и ставшая белесой змейка скользнула со лба хозяина к его груди и припала к ране. Она пила темную кровь, пока сама не сделалась алой. И никто не увидел, как алая Зерги быстро шмыгнула в придорожные кусты.
Арох молча выдернул стрелу из раны мертвого друга…
«Нашел время подохнуть», – раздался недовольный девичий голосок в сознании Альтиса.
«Что, неужели не вовремя?!»
«Да уж точно! Просто крайне не вовремя!»
«Ох-хо-хо, принцесса чем-то недовольна?! А может, мне еще и джигу на столе сплясать, чтобы угодить вашему высочеству?!»
«Ал, ты чего?..»
«Она еще спрашивает!»
Тишина.
«Ал… ты… суть вернул, да?»
«Что, так сильно заметно?»
«Да, заметно. Ал, прости меня… я ведь не по своей воле…»
«Ага, конечно».
«Ну… не совсем по своей».
«Это ближе к истине».
«Ну… я виновата, правда, очень виновата… Ты меня простишь?»
«Не знаю! Не решил еще».
Молчание.
«Линка!»
«Что?»
«Давай возвращай меня».
