Между тем время шло и шло. Флей помогал хозяину одеваться – оба молчали, каждый думал о своем. Застегивая осыпанную драгоценными камнями булавку в воротнике, лорд Сепулкрейв украдкой наблюдал в зеркало за Флеем – удивительно, что лицо камердинера совершенно ничего не выражало. Неожиданно герцог вспомнил свои книги – дорогие и не очень, сказки и философские труды, исторические и художественные, по географии и естественным наукам. Может, прямо сейчас отправиться в библиотеку и оторваться хоть на короткое время от суровой действительности. Как обычно, герцог не понимал, какой червь точит его душу…
– Во-вторых, – продолжала загибать пальцы нянька, – твоя уважаемая матушка. Твои родители – вот уже двое…
А леди Гертруда и не думала переодеваться – у нее и в мыслях не было, что к семейному совету нужно как-то готовиться. Чего ради?
Герцогиня, как обычно, сидела в своей комнате. На коленях у женщины лежала изрядно потрепанная книжка с большим пятном от пролитого кофе на обложке. Леди Гертруда читала – ее невнятный голос почти заглушался мурлыканьем десятков кошек, наполнявших комнату. Кошки были повсюду – на креслах, на кровати и даже на подоконниках. Кошки были только белыми – очередной каприз аристократки.
Всякий раз, доходя до конца правой страницы и переворачивая лист, леди Гертруда поднимала взгляд и обозревала хвостатых любимцев.
Оглядев кошек, женщина вновь устремляла глаза на испещренные красивым шрифтом страницы. Герцогиня не зря читала вслух – она читала для кошек, причем тот самый рассказ, который она читала по меньшей мере три раза в месяц.
«Дверь захлопнулась, звякнула задвижка, но ясноглазый луноликий принц даже не дрогнул. Он был смел и отважен, ему не раз приходилось слышать зловещий стук запиравшихся дверей, потому он не испытывал страха. Но принц бы неминуемо испугался, если бы знал, чья именно рука захлопнула дверь. То был Карлик с медными зубами – более ужасный, чем это можно себе представить. Его большие треугольные уши то и дело ходили из стороны в сторону. Карлик слушал и думал…
Принц как раз закончил расчесывать волосы. Спрятав расческу в расшитый бисером чехольчик, он вдруг услышал подозрительный шорох…»
Леди Гертруда в очередной раз обвела взглядом кошек и перевернула страницу книги, а госпожа Слэгг все загибала пальцы:
– Разумеется, будут присутствовать доктор Прунскваллер и леди Ирма. Они всегда принимают участие в семейных событиях, хотя не члены семьи. Но ходят всегда… Ах ты, Боже мой! всегда все на меня сваливают: чуть не забыла, что мне нужно еще сходить и предупредить всех. Твою маму, а она опять станет кричать на меня… Но идти к ней все равно придется – потому что леди Гертруда постоянно жалуется на дырявую память. И к доктору нужно успеть сбегать, а то ведь может забыть. Вообще-то, дитя мое, не люблю я этого Прунскваллера – отвратительно ведет себя! Как ни встречусь с ним, постоянно скользкие шуточки и глупый смех, а ведь уже взрослый человек! Впрочем, не мне решать, звать его или не звать. Его сиятельство приглашает доктора даже тогда, когда его глупая и уродливая сестра остается дома. Впрочем, на сей раз ее все-таки пригласили. Кто там еще? Постой, как я тебя забыла? Попрошу только – будь все время рядом, мне все еще за мальчиком приглядывать нужно. Нет, я когда-нибудь свихнусь. Носишься тут, понимаешь, как угорелая – в мои-то годы! И никому нет дела до этого – даже тебе. Эй, Фуксия, ты меня слушаешь?
– Да, да, – тряхнула головой девочка, – слушаю. Но вот только зря ты говоришь плохо о докторе. Лично мне он нравится.
С этими словами юная герцогиня повернулась к няньке спиной и запустила руку под матрац на своей кровати. Достав крохотную коробочку, Фуксия нажала спрятанный в бархате обивки гвоздик, и крышка футляра сама откинулась. Достав из коробочки подаренное доктором Прунскваллером украшение из рубина, дочь Гроунов водрузила его на шею и повернулась к няньке, ожидая, какой эффект это произведет.
– Ах! Ты обязательно должна надеть эту красоту на совет! – всплеснула руками госпожа Слэгг. – Все должны увидеть тебя. Ты несравненна. Камень тебе определенно идет, послушай старуху…
– Нет, няня, я не стану надевать его на совет. Во всяком случае, не в такой день. Я надену украшение лишь тогда, когда останусь наедине с тобой или… Или когда встречу человека, который сумеет оценить меня по достоинству. Вот так!
Между тем сам Альфред Прунскваллер нежился в просторной мраморной ванне. Эскулап был в прекраснейшем расположении духа. Перед тем, как разлечься в горячей воде, доктор влил в ванну дозу ароматического масла, которое вдобавок еще и благотворно действовало на кожу. «Хорошо, ах, хорошо!», – то и дело восклицал медик.
Полежав некоторое время недвижимо, Прунскваллер лениво высунул из воды правую ступню. «Нога как нога, – рассеянно сказал врач себе, – самая что ни на есть типичная нога. Без шрамов и прочих особых примет. И без шестого пальца».
Альфред Прунскваллер закрыл глаза – ему хотелось продлить блаженство. Даже не верилось, что на улице стоит поздняя осень, что отвратительно воет ветер и с неба периодически падают колючие снежинки. Эскулап зажал большим и указательным пальцем каждой руки уши и ноздри и погрузил голову в воду. «Хорошо!» – в восторге завопил он, выныривая. Крик был столь громким, что леди Ирма услышала его даже в своей комнате, находящейся как раз над ванной. От неожиданности старая дева рассыпала по полу шпильки. Вообще сестра доктора посвятила туалету почти весь сегодняшний день. В одной только ванной она провела полтора часа. Подойдя к зеркалу, женщина критически осмотрела себя. Ирма нашла, что кожа ее выглядит несколько дряблой, хотя она перепробовала все рекомендованные братом снадобья. Видимо, придется воспользоваться последним средством – вульгарной пудрой. Ничего не попишешь, ей уже не двадцать лет…
Услышав очередной вопль брата, женщина встревожилась: а вдруг он просит о помощи, вдруг он почувствовал себя плохо? Поспешно спустившись вниз, леди Ирма приникла к замочной скважине:
– Альфред, ты там жив? Что случилось?
– Ты, сестрица? В чем дело? – раздался с той стороны двери звонкий голос медика.
– Конечно, я, кто тут еще может быть? – удивилась леди Ирма. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Ха-ха-ха! – заржал врач, поднимая тучу брызг, дождем упавших на мраморные плитки пола. – Хорошо сказано – в самом деле, кто еще может здесь быть? Впрочем, я ведь тебя отсюда не вижу. Вдруг нас решила почтить своим блистательным присутствием богиня Луны? Почему нет? Я сейчас как раз… хе-хе… в форме… Кстати, ты готова, или пока нет?
