— Закажем пивка холодненького? — Димка-кощун поднял руку и пощелкал пальцами, словно хотел, чтобы его услышал один из взмыленных официантов, бегающих по павильону. Удивительно, но к нашему столику тут же подскочил худощавый парень в бежевой униформе с логотипом павильона на левой стороне груди. — Любезный, три кружки «Хамовников» и соленых орешков. Дамы, вы что-нибудь будете?
— Нет, — замотала головой Маша. — У нас еще коктейли есть.
Официант принял заказ и затерялся в толпе. Мои новые знакомые стали горячо обсуждать последние события, в которых фигурировали очень знакомые фамилии, попавшие в немилость императора. Заодно обругали заговорщиков, что сорвали такое яркое представление на Болотном. Меня слегка покоробили слова Артема о возможной победе Ягеллона и Курцевича в парных поединках. Мы с Лидией тоже не лаптем щи хлебать умеем. Неизвестно, смогли бы ляхи нас одолеть.
— Ты и вправду приемный брат Булгаковых? — сквозь шум я услышал тихий бархатистый голос Анжелики. Она покосилась на меня и припала к трубочке, оставляя на ней легкие мазки помады. — Из чьего рода?
— Я приемыш, — набравшись смелости, я прислонился к уху девушки так близко, что рассмотрел золотую сережку в виде спирали, в середине которой покачивалась крохотная жемчужная бусинка. — Мой опекун — отец Артема. Так что я обычный сирота из мелкопоместной дворянской семьи.
Анжелика впервые с интересом взглянула на меня. Золотистые зрачки разгорелись расплавленным металлом.
— Ты и в самом деле выступал вместе с Великой княжной Лидией? — улыбка скользнула по ее губам. — Или обычное мальчишеское хвастовство? Вряд ли цесаревич позволит какому-то там дворянчику унизить своим присутствием великородную?
— Зря ты так думаешь, — я проследил взглядом за официантом, поставившим на столик три больших кружки с пенными шапками и тарелку с орешками. — Впрочем, ничего доказывать не буду.
Димка-кощун взял свою кружку и ехидно произнес:
— Бери, Викеша, пей. Зря заказывал, что ли?
Анжелика с выжидающим интересом смотрела на меня. А я чувствовал, что это самая настоящая провокация. Унизить меня в обществе красивых девушек, прилюдно посмеяться над сосунком, втоптать личное достоинство в грязь. Не для этого ли привезли сюда братья?
Я медленно подтянул к себе тяжелую высокую кружку и осторожно глотнул терпкую и чуть горьковатую влагу с воздушной пеной. Хм, не так уж страшно. Пить можно. Делаю еще два глотка. Приятный холодок остужает желудок.
— Закусывай, а то опьянеешь! — под смех компании радостно бросил Димка, как будто ждал этого момента.
— Не обращай на них внимание, — прошептала соседка. — Они тебя подзуживают.
Сам знаю. Я до этого из алкоголя только медовуху пил в приюте. Ворон откуда-то тайно принес, старшие потом всю ночь ее употребляли, и даже нам, малышне, немного перепало от щедрот. Но после холодного пива стало хорошо. Пропала неловкость, щеки перестали гореть огнем, а нечаянное прикосновение к ноге соседки вызывало приятные ощущения. Забавно, что Анжелика вообще на это внимание не обращала, разговаривая с подругами.
— Сейчас для вас споет неподражаемая великолепная Анжелика! — дурным голосом завопил кто-то со сцены. И тут же прозвучала дробь ударников, прогудели струны бас-гитары. — Просим!
Павильон разразился аплодисментами и возбужденными криками.
— Давай, детка, покажи свой класс! — Димка попытался обнять девушку, но она резко повела плечами, поднялась с диванчика и направилась в сторону сцены, демонстрируя стройную ногу в разрезе длинного платья.
Анжелика и в самом деле имела талант сольной певицы. Ее голос обволакивал, пробирался в самый центр сердца и заставлял учащенно дышать. А сладкая и грустная песня на английском языке старалась выбить слезу.
— Аnd what costume shall the poor girl wear
To all tomorrow's parties
A hand-me-down dress from who knows where
To all tomorrow's parties[1], - старательно выводила девушка, сжав в руках серебристый микрофон.
Жаль, не знаю английского. Зато поет здорово. Вот бы папаше послушать свою дочку, чтобы сделать правильные выводы. Я посмотрел на парней. Азамат что-то шептал на ухо Маше, Артем рассеяно попивал пивко, и только Димка-кощун с легкой улыбкой на губах смотрел на Анжелику. Неожиданно со входа раздались залихватские свисты, аплодисменты и очень громкие выкрики. С десяток парней ввалились в павильон и сразу же направились к барной стойке.
— Приперлись, — поморщилась Арина. — Как же без них спокойно было!
— Кто такие? — спросил я Димку.
— Химкинские купчики, — оскалился Булгаков. — Братья Ефимовы с боевым крылом. Вон и Овес с ними.
Он неопределенно кивнул в смеющихся и громко разговаривающих парней. Я так и не понял, кого звать Овсом.
— Где-то вся их бригада, — догадался Азамат.
— Опять драться будете? — возмутилась Маша, заметив оживленный блеск в глазах Азамата. — Хватит уже! Я купаться хочу, сейчас вода такая теплая! А вы из пляжа ристалище сделаете!
— Не волнуйся, крошка, — хмыкнул Казурин, перехватив взгляд Артема. — Вряд ли они осмелятся здесь хлестаться. Куда-нибудь в укромное местечко пригласят. Здесь же полицейских нарядов полно.
— A blackened shroud, a hand-me-down gown
Of rags and silks, a costume
Fit for one who sits and cries
For all tomorrow's parties — легкий и хрипло-бархатистый голос Анжелики взлетел вверх и рассыпался звонкими колокольчиками по павильону, медленно затихая. Говорю же, магию какую-то использует! Невозможно так петь!
Зрители завопили, засвистели и захлопали, требуя еще какого-нибудь чуда, но Анжелика, раскланявшись, ушла со сцены.
— Нет никакого настроения сегодня, — девушка оперлась рукой на мое плечо, проходя мимо, хлопнулась на диван и схватила недопитый бокал с коктейлем. Вытащив трубочку, сделала несколько глотков. — Ох, дьявольщина! Опять Ефимовы! Они специально сюда ходят, когда я пою?
— К тебе Федька неравнодушен, — рассмеялся Димка, разминая пальцы рук. — Как только ты появляешься, кто-то из пацанов звонит ему и докладывает. Сначала я не придавал значения таким совпадениям, а потом стал следить. Точно говорю: старший братан глаз на тебя положил.
— Он ничего не попутал? — фыркнула Арина. — Пусть с купеческими дочками шляется!
— А чего ты так? — рассмеялся Азамат. — Ефимовы богаты. Как-никак, две бумажных фабрики только в Москве, да еще одна в Твери. Анжела, не проворонь свой шанс! Заодно от папашиного надзора освободишься и капиталы его утроишь!
— Ну и дурак же ты, Казуров, — покачала головой девушка. — Вроде родители приличные, образование тебе стараются дать хорошее, вон, в университет собрался поступать после гимназии…
— Договаривай, чего замолчала? — лениво бросил Азамат, откидываясь на спинку дивана.
— За словами своими следи, — бросила со злостью Анжелика и попыталась встать, но Димка цепко схватил ее за локоть. — Отпусти!
— Сиди и не дергайся! — в голосе кощуна проскрежетало железо. — Куда ты собралась? Только выйдешь на улицу — Ефимов тебе проходу не даст. Потом не кричи «спасите».
— Много ты знаешь!
Мне надоело слушать препирательства. Не моя компания. Возникла мысль пригласить Анжелику прогуляться на свежем воздухе. Я бы и искупаться не отказался. Зря приехал сюда, что ли? Только собрался встать, но тут к нашему столику подошли двое купеческих ребят. Один из них был высоким, жилистым и с наголо выбритым черепом. Второй неказистый, с покатыми плечами и перебитым носом.
— Здорово, бояричи, — насмешливо обведя нас взглядом и застыв на Анжелике, проговорил лысый. — Гляжу, вечеринка в разгаре. Анжелика, ты мне сердце разбила этой песней!
— Угомонись уже, Федор, — поморщилась девушка. — Не порти вечер.
— Да я что? Разве не понимаю? Азамат, уговор в силе?
— Не имею привычки менять свое решение, — сухо бросил Казуров, глядя снизу на Федора. — Где встречаемся?
